Издревле было принято рисовать красавиц, портреты которых покоряли еще долгие годы сердца и умы миллионов. Не обошли стороной сложности позирования и совсем юную Наташеньку. Ей всего лишь двенадцать лет. Но все в ней уже говорит и о прелести ее весенней поры, и о загадке присущей любой, даже маленькой женщине, и о характере твердом и знающем себе цену.
Кипренский О.А. преподал урок прекрасного на этот раз всем красавицам, изобразив музу своего поколения, открыв ее талант окрылять на великие произведения, ставшие известными многим поклонникам искусства. Кто эта девочка? Как влияет ее красота? А что, если бы она была моею современницей?
Мне показалось, что Кочубей Наташа, судя по портрету, была достаточно серьезной молодой девушкой. Ее головка грациозно повернута от живописца, кажется, что она позволяет себя рисовать, вот насколько царственный вид у нее сейчас. Глаза тоже смотрят в сторону, щечки разрумянились от гнева. Или другие чувства переполняют ее? Или же ее сильно расстроили перед самой этой сценой, а может быть она вовсе не хочет позировать, поэтому и такая неприветливая? Что случилось с ней, неизвестно. Но даже в таком состоянии она выглядит невероятно симпатичной.
Известно, что всего лишь через несколько лет она и другим подарит вдохновение творить. Действительно, истинная красота не нуждается в дополнительном приукрашивании. На ней нет ничего дорогого, и ничто изысканное не окружает ее. Лишь простое, свежее белизной платье, голубой платок, завязанный на груди, скромно уложенные волосы, и даже поза не привлекает внимание. Но именно такая, естественная, она более всего и хороша.
Легко представить эту девушку в наше время. Ее красота не принадлежит одному веку. Она всегда во все времена актуальна. Такая как она легко может всего лишь через пару лет блистать на обложках модных журналов. И каждый остановит взгляд, и поймет, что вне всяких сомнений милое и юное создание настоящая звезда, блистающая искренностью и чистотой поэзии.
Ее лицо знакомо многим благодаря замечательным портретам, написанным О. Кипренским, А. Брюлловым и П. Соколовым. Многие исследователи называют ее первой любовью Пушкина, а некоторые утверждают, что она была его «утаенной любовью», зашифрованной в донжуанском списке под инициалами NN и ставшей прототипом замужней Татьяны Лариной. Графиня Наталья Викторовна Строганова, урожденная Кочубей
, была блистательной хозяйкой салона и законодательницей мод, и этого никто не оспаривал. А вот о ее поведении и личных качествах современники оставили весьма противоречивые отзывы.
В ее биографии много белых пятен. Достоверно известны лишь некоторые факты. Она родилась в 1800 г. в семье дипломата, министра внутренних дел, графа В. П. Кочубея. Вскоре после женитьбы граф попал в немилость к императору, поэтому ранние годы Наталья Кочубей вместе с семьей провела за границей.
После того, как на престол взошел Александр I, граф смог вернуться ко двору. Вскоре Наталья Викторовна была пожалована во фрейлины. Императрица Александра Федоровна писала: «Теперь приспело время поговорить о семье Кочубеев. Они находились в отсутствии в течение нескольких лет, и лишь в 1818 г. граф, графиня и их красивая дочь Натали были мне представлены в Павловске». Лицеист Корф утверждает, что Наталья Кочубей была «первым предметом любви Пушкина». Некоторые исследователи поддерживают это мнение и считают, что именно ей посвящено одно из самых ранних его стихотворений – «Измены».
В этот период многие знакомые семьи отзываются о Наталье Викторовне с неподдельным восхищением: «У неё изящная фигура, она прелестно танцует, в общем, она в точности такая, какой нужно быть, чтобы очаровывать. Говорят, что у неё живой ум, и я охотно этому верю, так как лицо её очень выразительно и подвижно». Другой современник говорил, что она «довольно красива, полна талантов и отлично воспитана». М. Сперанский писал: «Я видел тут в первый раз Наташу во французской кадрили, воплощение грации».
Долли Фикельмон отзывалась о ней так: «У Натали Строгановой пикантная физиономия; определенно, не будучи красавицей, она, видимо, нравится значительно больше многих других красивых женщин. Капризное выражение лица ей очень идет. Особенно прекрасны у неё глаза – в них её главная красота. При этом она весьма остроумна».
В 1820 г. Наталья Кочубей вышла замуж за графа Строганова. Большинство современников единодушно называют его человеком недалеким и бесталанным. Самую беспощадную характеристику дал ему историк С. Соловьев, который был воспитателем детей в их семье: «Александр Григорьевич Строганов … служил страшным примером, какие люди в России в царствование Николая I могли достигать высших степеней служебной лестницы. … Имея ум чрезвычайно поверхностный, … с важностью выкладывал какую-нибудь нелепую мысль и старался ею озадачить, упорно поддерживая и обстроивая другими подобными же нелепостями. При этом – ни малейшего благородства, деликатности».
Не пощадил Соловьев и его супругу: «Жена была еще хуже мужа: с умом и образованием также поверхностными, с огромными претензиями на то и другое, с полным отсутствием сердца, эгоизм воплощенный, неразборчивость средств, способность унижаться до самых неприличных искательств, когда считалось нужным, и в то же время гордость, властолюбие непомерное – вот графиня Наталья Викторовна Строганова, урожденная княжна Кочубей. Эта чета была испорчена губернаторством. … Это первенствующее положение, это раболепство русского губернского чиновничества, дворянства и купечества пред генерал-губернатором легко развратили Строгановых».
Их брак многие современники считали несчастливым – граф не отличался верностью супруге, и она платила ему той же монетой. Соловьев характеризовал графиню как «женщину без убеждений и без сердца» и намекал на то, что в Петербурге она вела распутную жизнь. В числе ее любовников называют даже Дантеса. Тем не менее Пушкин в последнее десятилетие его жизни часто виделся с графиней Строгановой, она оставалась его верным другом до самой смерти. Эта хозяйка салона была для поэта эталоном светской дамы. Пушкин говорил Плетневу, что Строганова послужила ему прототипом образа замужней Татьяны в 8-й главе «Евгения Онегина».
П. Губер считает, что именно Строганова и стала той самой «утаенной любовью» Пушкина, к которой он испытывал неразделенные чувства, однако другие исследователи опровергают это утверждение:
Кочубей Наталья Викторовна (1800-1854)
В сохранившейся "Программе автобиографии" под 1813 годом Пушкин записал: "Графиня Кочубей. Смерть Малиновского..." Эта запись относится к графине Наталье Викторовне Кочубей, дочери одного из ближайших сотрудников Александра I В. П. Кочубея, впоследствии председателя Государственного совета и Комитета министров. По свидетельству М. А Корфа, она была "первым предметом любви Пушкина", ранним увлечением юного поэта.
Знакомство и встречи Пушкина с Кочубей относятся к первым годам пребывания его в Лицее, когда она проживала с родителями в Царском Селе. Чувство поэта к юной Кочубей, по-видимому, отразилось в стихотворениях "Измены" (1815) и "Воспоминаньем упоенный" (1819). В 1820 году Кочубей вышла замуж за графа А. Г. Строганова. Ее встречи с Пушкиным стали довольно редкими и относятся к последнему десятилетию жизни поэта. Встречались они в петербургском светском обществе, и, по собственному признанию, Пушкин воспользовался живой натурой Кочубей для изображения Татьяны в восьмой главе "Евгения Онегина" (1829-1830).
Она была нетороплива, Не холодна, не говорлива, Без взора наглого для всех, Без притязаний на успех...
В последние годы жизни Пушкин встречался с Кочубей у Карамзиных, где она была постоянной посетительницей, и у других общих знакомых. Вскоре после смерти поэта, когда петербургское общество разделилось на защитников и врагов Пушкина, Кочубей-Строганова "с большим жаром" говорила в защиту поэта. Образ Кочубей нашел свое отражение в планах романа "Русский Пелам" (1834-1835). Неосуществленный замысел должен был дать широкую картину петербургского общества 1820-х годов, и одной из представительниц большого света должна была быть Кочубей.
История портрета Наталья Викторовна Кочубей художник Кипренский О.А.1813гПортрет Натальи Викторовны Кочубей 1813г художник Кипренский Орест Адамович
О.А.Кипренский
Портрет Н.В.Кочубей
(1801 - 1855)
1813г, итальянский карандаш, акварель на бумаге
Государственный Русский музей, Санкт-Петербург
Наталья Викторовна Кочубей (1813 г.) — дочь В.П.Кочубея, министра внутренних дел, члена Негласного комитета при Александре I . Когда с ней познакомился и писал ее Кипренский, Наталья была еще подростком. Наталье было 13 лет.
Взглянем на пожелтевшии от времени листок с выцветшими красками — и будто живой ток жизни пронижет нас. В этих легких. чуть небрежных штрихах искрящаяся веселость и вольность, ясность и непредубежденность взгляда.
Девушка не позирует, ее живой подвижной натуре как бы противоестественно всякое желание принять застывшую позу. Как просто и непринужденно повернута ее голова — по-видимому она обращается к кому-то из собеседников, в ее взгляде недовольство, недовольство подростка, еще не умеющего скрывать свои сиюминутные чувства и порывы.
Во время учебы Пушкина в лицее ее семья проводила лето в Царском селе Известно, что Н. В.Кочубей посещала Лицей, где ее и увидел Пушкин. Ей он посвятил «Измены» и другие свои стихи.
ИЗМЕНЫ
"Все миновалось!
Мимо промчалось
Время любви.
Страсти мученья!
В мраке забвенья
Скрылися вы. ....."
Пушкин был увлечен ею, но после лицейских лет встречались они не часто
Наталья Кочубей
Известный пушкинист Евгений Рябцев в своей книга "113 прелестниц пушкина: неизвестные факты личной жизни поэта" считает, что первым серьезным романтическим увлечением в жизни юного Александра стала гордая светская красавица Наталья Кочубей. Многие исследователи-пушкинисты считают её "утаенной любовью" поэта, зашифрованной в его "донжуанском" списке под инициалами N N. Видимо, поэт был страстно влюблен в юную прелестницу и очень переживал, когда она в 1818 году вышла замуж за графа Строганова - представителя одной из влиятельнейших и богатейших фамилий Российской империи. Наталья Кочубей вызвала у Пушкина сильную, страстную любовь, но сама при этом оставалась холодна и равнодушна. Она даже не кокетничала с ним, а просто отвергла его чувства. По мнению Евгения Рябцева, с воспоминаниями о Наталье Кочубей связаны пушкинские поэмы "Кавказский пленник", "Полтава" и "Бахчисарайский фонтан", некоторые строфы романа в стихах "Евгений Онегин".
Все позабудь;
В новой сей доле
Счастливо будь.
Только весною
Зефир младою
Розой пленен;
В юности страстной
Был я прекрасной
В сеть увлечен.
Нет, я не буду
Впредь воздыхать,
Страсть позабуду;
Полно страдать!
Скоро печали
Встречу конец.
Ах! для тебя ли,
Юный певец,
Прелесть Елены
Розой цветет?..
Пусть весь народ,
Ею прельщенный,
Вслед за мечтой
Мчится толпой;
В мирном жилище,
На пепелище,
В чаше простой
Стану в смиреньи
Черпать забвенье
И - для друзей
Резвой рукою
Двигать струною
Арфы моей".
В скучной разлуке
Так я мечтал,
В горести, в муке
Себя услаждал;
В сердце возженный
Образ Елены
Мнил истребить.
Прошлой весною
Юную Хлою
Вздумал любить.
Как ветерочек
Гонит листочек
С резвой волной,
Так непрестанно
Непостоянный
Страстью играл,
Лилу, Темиру,
Всех обожал,
Сердце и лиру
Всем посвящал. -
Что же? - напрасно
С груди прекрасной
Шаль я срывал.
Тщетны измены!
Образ Елены
В сердце пылал!
Ах! возвратися,
Радость очей,
Хладна, тронися
Грустью моей. -
Тщетно взывает
Бедный певец!
Нет! Не встречает
Мукам конец...
Так! До могилы
Грустен, унылый,
Крова ищи!
Всеми забытый,
Терном увитый
Цепи влачи.....
Это лицейское стихотворение Пушкина, как считают исследователи (в частности Б. Томашевский), было посвящено Наталье Викторовне Кочубей, дочери графа Виктора Павловича Кочубея, министра внутренних дел при Александре I. Юная Наталья вместе со своими родителями в 1812 году проводила лето в Царском Селе. Об этом детском романе ничего неизвестно, и скорее всего, учитывая возраст избранницы и юного воздыхателя, он был не более чем школьным увлечением, причем безответным. Поэт, не изменяя стилю своей ранней анакреонтики, воспел Наталью Кочубей под именем прекрасной Елены, возвысив "младую розу" над сонмом всех прославленных им юных красавиц все с теми же анакреонтическими именами - Хлоя, Лила, Темира. Однако вполне очевидно, что в стихотворении отражено не мимолетное "сезонное" чувство, а история долгой ("поэтическая" хронология охватывает по крайней мере два года) борьбы со страстью к "гордой Елене". Измены признаны бесплодным лекарством от любви, и лирический герой ощущает себя обреченным на одиночество до могилы. Быть может, чувство подогревалось и тем, что в Наталью Кочубей были влюблены некоторые другие лицеисты, например Иван Пущин. Но поэтическая хронология вряд ли соответствует реальной, и увлечения Пушкина-лицеиста сменяли друг друга довольно часто, а порой и сосуществовали. Во всяком случае, как можно предполагать, чувство поэта осталось безответным. Но об этой своей юной любви Пушкин помнил, и когда уже в 1830-е годы набрасывал программу будущей автобиографии, то в ней появилась пометка: "Гр. Кочубей".
В 1820 году Наталья Кочубей вышла замуж за графа Александра Григорьевича Строганова, и Пушкин впоследствии, особенно в 1830-е годы, неоднократно встречался с Натальей Викторовной и в доме ее мужа, и в доме Григория Александровича Строганова, ее тестя и двоюродного дяди Натальи Николаевны Пушкиной. Как известно, семейство Строгановых сыграло во многом неблаговидную роль в преддуэльной истории поэта. Идалия Полетика, внебрачная дочь Григория Александровича Строганова, была причастна антипушкинской "партии" и, по мнению многих исследователей, активно участвовала в заговоре против поэта. Александр Григорьевич Строганов относился к Пушкину с выраженной неприязнью. Он был приближен ко двору, неизменно занимал важные государственные должности, в частности с 1834 года был товарищем министра внутренних дел. Он намного пережил свою жену и умер в 1891 году в возрасте 96 лет.
В 1830-е годы Наталья Викторовна сблизилась с салоном Карамзиных (здесь ее называли "графиней Натальей"), где так же встречалась с Пушкиным. В салоне Карамзиных немало судачили о семейных делах Пушкина, и далеко не всегда доброжелательно. Тем более важно, что в такой обстановке Наталья Викторовна неизменно занимала его сторону. К сожалению, мало что до сих пор известно об этом периоде жизни семьи Строгановых, и в частности "графини Натальи", и быть может, в архивах скрыто немало тайн и пока неизвестных нам подробностей, которые могли бы пролить свет на интриги, жертвой которых стал Пушкин.
В 1830-е годы Наталья Кочубей-Строганова стала одной из самых блестящих петербургских дам. В нее влюблялись, она так же, как и Натали Пушкина, блистала на балах в Аничковом дворце и считалась признанной красавицей. Одним из ее безутешных поклонников был Николай Александрович Скалон, приятель братьев Россетов и знакомый Пушкина. Вот как описывал ее Александр Карамзин: "...она входит блестящая, красивая, в каком-то дьявольском платье, с дьявольским шарфом и множеством других штук, также дьявольски сверкающих" . Софья Карамзина в своих письмах намекает на то, что Пушкин испытывал к "графине Наталье" особое чувство, связанное с былым поклонением. В один из вечеров в сентябре 1836 года у Карамзиных находились Пушкин с женой, Екатерина Гончарова и Дантес. "Жалко было смотреть на фигуру Пушкина, который стоял напротив них, в дверях, молчаливый, бледный и угрожающий, - пишет Софья Карамзина. - Боже мой, как все это глупо! Когда приехала графиня Строганова, я попросила Пушкина пойти поговорить с ней. Он было согласился, краснея (ты знаешь, что она - одно из его *отношений*, и притом рабское), как вдруг вижу - он внезапно останавливается и с раздражением отворачивается. "Ну, что же?" - "Нет, не пойду, там уж сидит этот граф". - "Какой граф?" - Д"Антес, Гекрен, что ли!" .
Новый 1837 год супруги Пушкины встречали у Вяземских. В числе гостей была и Наталья Кочубей-Строганова. Дантес явился со своей невестой Екатериной Гончаровой. Графиня Наталья почувствовала приближающуюся катастрофу и сказала княгине В. Ф. Вяземской, будто у Пушкина такой страшный вид, что на месте его жены она не рискнула бы вернуться с ним домой.
Уже после гибели Пушкина, в марте 1837 года, А. Н. Карамзин писал брату: "Ты не должен, однако же думать, что все общество было против Пушкина после его смерти: нет, это только кружок Нессельрод и еще кое-кто. Наоборот, другие, как например, графиня Нат. (алья) Строганова и госпожа Нарышкина (Мар. (ия) Яков. (левна) с большим жаром говорили в его пользу, что даже вызвало несколько ссор" .
Некоторые исследователи полагали, что именно Наталье Кочубей была посвящена многолетняя "утаенная любовь" Пушкина, которая до сих пор интригует пушкинистов. Этой точки зрения придерживался П. Губер . Он руководствовался следующими аргументами. В известном шутливом донжуанском списке Пушкина имя Наталья фигурирует три раза, причем второй раз оно зашифровано в таинственных инициалах NN (под первой Натальей следует видеть воспетую им крепостную актрису, под третьей - Наталью Николаевну). В черновиках "Полтавы" Мария Кочубей сначала именовалась Натальей. В одном из писем к Пушкину его друг Н. Раевский упоминает о встрече с родителями некоей "Натальи Кагульской", и П. Губер связывает прозвище "Кагульская" с известной элегией Пушкина 1819 года:
Воспоминаньем упоенный,
С благоговеньем и тоской
Объемлю грозный мрамор твой,
Кагула памятник надменный.
Не смелый подвиг россиян,
Не слава, дар Екатерине,
Не задунайский великан
Меня воспламеняют ныне...
Речь в этом стихотворении идет о памятнике, воздвигнутом в Царском Селе в честь победы графа Румянцева над турками при Кагуле. Но вполне очевидно, что памятник этот напоминает поэту о каком-то глубоко личном событии. Может быть, здесь произошло некая памятная встреча? Следует заметить, что семья Кочубеев несколько лет провела за границей и вернулась в Россию только в 1818 году. Возвращение Натальи могло всколыхнуть в душе Пушкина юношеские воспоминания. Кто знает?... П. Губер считал, что именно Наталья Кочубей могла рассказать Пушкину легенду о Бахчисарайском фонтане (Пушкин обозначил даму, от которой он ее услышал, инициалом К.). Но в целом аргументы П. Губера не показались исследователям достаточно основательными, и его версия не нашла последователей, хотя заняла свое место в долгих дискуссиях по поводу "утаенной любви" поэта. Наталья Кочубей рассматривалась и как прототип пушкинской Татьяны (наравне с многими другими). Соответствующая помета есть еще в черновых записях П. В. Анненкова. Речь, конечно, шла о Татьяне, "неприступной богине роскошной царственной Невы" (глава 8, строфы XIV-XVI). Наталья Кочубей, будучи дочерью одного из первых лиц государства, ничем не могла напомнить дикарку Татьяну, возросшую "в глухой, далекой стороне". Впрочем, и в первом случае вряд ли можно усмотреть какое-то выраженное сходство пушкинской Татьяны и "графини Натальи". По отзывам Карамзиных, она была весьма кокетлива, а Александр Николаевич Карамзин в 1837 году прямо жаловался в письме брату Андрею на ее "преследования": "Однако же был и у меня зимой авантюр: помнишь, я тебе раз писал, что был встревожен преследованиями графини Строг. (ановой). Так вот! С тех пор это только росло и пуще расцветало! Мы были неподражаемы: я - с моими побегами, она - со своими преследованиями, принуждая меня танцевать с ней длинные танцы, устраивая мне сцены ревности и донимая меня нежными упреками за мое равнодушие, между тем как я делал вид, будто ничего не понимаю из того, что она мне говорит, и все спрашивал объяснений ее намеков. ... Как бы там ни было, но бывшая красавица графиня, как мне кажется, отказалась от своих планов на меня и довольствуется тем, что делает мне глазки, часто приходит к нам, даже на святой неделе, и оказывает мне косвенные любезности, снабжая маменьку множеством букетов цветов" . Впрочем, с возрастом характер графини Натальи, жизнь которой проходила в великосветских салонах, мог измениться. Но несомненно одно: Пушкин не забыл о своей юной любви и сохранил к Наталье Викторовне глубокое уважение. В 1835 году он обдумывал роман "Русский Пелам", и в планах, им оставленных, он назвал ее имя. Наталье Кочубей в сюжете будущего романа отводилась благородная роль: она должна была вступить в переписку с главным героем, чтобы предостеречь его от готовящихся против него интриг (VIII, 974-975). С таким же прямодушием она выступила и против врагов Пушкина в трагические дни 1837 года.
_____________________________________________
Пушкин в письмах Карамзиных 1836-1837 годов. М.-Л. 1960. С. 97.
Там же. С. 109.
Там же. С. 194.
Губер П. Дон-Жуанский список Пушкина. Петроград. 1923.
Пушкин в письмах Карамзиных. С.204-205.
© Забабурова Нина Владимировна
