Какие предметы изучали девочки в гимназиях раньше. Сколько лет школе? (Из истории школьного образования: XIX в.)

«Летидор» рассказывает, чем жили, какие предметы изучали, что за форму носили и сколько денег отдавали за образование ученицы Арсеньевской гимназии в конце XIX века в Москве.

О гимназии

В конце 1860-х годов в Москве открылось сразу несколько частных учебных заведений. Одним из самых заметных стала женская гимназия, которой руководила Софья Арсеньева - дочь известного российского архитектора Александра Витберга.

Гимназия находилась в самом центре Москвы, в бывшем особняке Дениса Давыдова (по современному адресу - улица Пречистенка, 17).

О программе

Девочек принимали в гимназию в возрасте 8-9 лет. Обязательным условием для поступающих к началу учебного года в подготовительный класс были требования:

• по «Закону Божьему»: молитва Господня, молитва перед учением и после учения;
• по «Русскому языку»: умение читать без большого затруднения и списывать с книг по двум линейкам;
• по «Французскому языку»: знание всей азбуки - печатной и письменной, а также умение написать её;
• по «Арифметике»: умение писать цифры.

От тех, кто хотел присоединиться к классу в середине учебного года, требовалось знание материала, на данный день уже изученного в этом классе. Девочки, которые посещали занятия, принадлежали к дворянскому сословию. К поступлению в школу их готовил целый состав преподавателей.

Что знала выпускница гимназии после выпуска

После семилетнего образования каждая ученица знала:

• «Закон Божий»: молитвы. Священная история Ветхого и Нового Завета. История христианской церкви. Катехизис. Учение о богослужении христианской православной церкви. Чтение Священного писания;
• «Русский язык и литература»: чтение и рассказ. Выразительное произношение наизусть. Орфографические упражнения. Грамматика: русская и церковно-славянская этимология, русский синтаксис. Стилистика. Упражнения в изложениях и сочинениях в связи с элементарной логикой. Изящные переводы с иностранных языков. Изучение русских прозаиков и поэтов. История русской литературы;
• «Французский, немецкий, английский» (от обучения английскому языку освобождались те воспитанницы, для которых изучение трёх иностранных языков было признано затруднительным): чтение, рассказ, выразительное произношение наизусть, орфографические упражнения, грамматика и стилистика, изучение прозаиков и поэтов, история литературы; умение владеть языками устно и письменно;
• «Математика»: арифметика, алгебра до логарифмов включительно, геометрия со стереометрией; приложение алгебры к геометрии; тригонометрия;
• «История», «География», «Физика»: в объёме курса мужской гимназии;
• «Естественные науки»: в низших 4-х классах - как предмет наглядного обучения, в 7-м классе - подробнее;
• «Из искусств»: рисование, хоровое пение, гимнастика, танцы, музыка; а в первых 3-х классах и чистописание.

Сколько стоило образование

Цены на обучение в 1878 году были следующие: плата за приходящую ученицу (в год) - 150 руб.; за полупансионерку - 400 руб., за пансионерку - 500 руб. За ученицу подготовительного класса: приходящую - 100 руб.; полупансионерку - 350 руб.; пансионерку – 450 руб. Кроме того, единовременно вносилось за каждую пансионерку 30 рублей.

Для сравнения: в те годы килограмм картофеля стоил 2 рубля, килограмм говядины - 27 рублей, килограмм сливочного масла - 61 рубль.

Что носили гимназистки

В гимназии были строгие порядки в отношении внешнего вида девочек. Правильной одеждой считалось коричневое шерстяное платье и черный шерстяной передник.

В те времена пренебрежение к внешнему виду каралось строже, чем незнание предмета. Ученица, явившаяся на занятия в растрепанном виде, получала выговор, представление родителям. Также девочку отчитывала классная дама или больше - сам директор гимназии Софья Арсеньева, чей осуждающий взгляд, по воспоминаниям школьниц, был худшим наказанием для каждой из них.

О быте учениц

Благодаря сохранившимся мемуарам выпускниц гимназии, известно не только формальное устройство школы, но и особенности её быта. Занятия начинались ровно в 9. Одна из гимназисток, Татьяна Аксакова-Сиверс, вспоминает:

«В низкой просторной передней усадьбы меня встречал швейцар Александр, маленький толстый старичок, топтавшийся на месте, как медвежонок, и его жена, дельная, быстрая старушка Наталья, ведавшая более 30 лет и вешалками, и кипячёной водой, и подаванием звонков.

Мой класс насчитывал около 40 человек, учился хорошо, но был какой-то разношёрстный. Менее блестящий, чем предыдущий…

Учение мне давалось без всякого труда и никогда не составляло предмета забот моих родителей. Начиная со 2-го класса и до самого конца я шла на круглых пятёрках, но должна признать, что пятёрки по физике и математике доставались только за счёт хорошей памяти, тогда как гуманитарные науки проникали несколько глубже.

В 4 классе мы сдавали экзамены по естествоведению, причём отметка, полученная на этом экзамене, входила в окончательный аттестат. Так как я уже метила на золотую медаль, четвёрка по естественной истории могла мне испортить всё дело, и я, снедаемая честолюбием, твердила наизусть «лютиковые» и «крестоцветные», которые могли меня подвести.

Учительницей по этому предмету у нас была Анна Николаевна Шереметевская, родная сестра знаменитой актрисы Марии Николаевны Ермоловой, женщина очень нервная, от которой можно было ждать всяких сюрпризов. Однако всё обошлось благополучно, и полученная отметка не закрыла мне путей «к славе».

Социалистической революции школьная государственная система была следующей.

Для народных масс существовала система элементарного образования, состоящая из начальных школ различных ступеней и типов (одноклассные начальные училища с 3-4-летним курсом обучения, двухклассные начальные училища с 5-летним курсом, высшие начальные училища по положению 1912 года с четырьмя классами как надстройка над начальной школой). На базе этих элементарных школ строились низшее ремесленное, техническое и торговое образование и среднее педагогическое - учительские семинарии.

Начальная школа (сеть, типы, содержание и методы работы). В 1914 году начальных школ было 101 917 (около 1/3 являлись церковноприходскими), а учащихся в них - 7 030 257. Эта сеть не обеспечивала существующих потребностей. Особенно были ограблены в отношении образования нерусские народы.

Начальные училища имели обычно 3-4-летний курс обучения (4-летний курс имели около 1/4 всего числа школ) и назывались одноклассными, начальными училищами.

Если число учащихся не превышало 50, то в школе был один учитель и такая школа называлась однокомплектной. При большем числе учащихся приглашался второй учитель, школа имела две классные комнаты и называлась двухкомплектной. В двухкомплектных школах курс был четырехгодичный.

Кроме одноклассных начальных училищ, было небольшое количество двухклассных, курс которых продолжался обычно 5 лет (иногда 6 лет). В двухклассном училище первые 3 (или 4) года считались первым классом, а последние 2 года - вторым классом.

В одноклассном начальном училище занятия велись по программам 1897 года по следующим предметам: закон божий, русский язык (чтение, письмо, грамматика), арифметика (счисление и четыре арифметических действия с целыми числами) и пение.

На уроках русского языка в порядке объяснительного чтения сообщались элементарные сведения по природоведению, истории России и физической географии.

Методами обучения в начальных школах были беседа, работа с учебником, рассказ учителя, письменные и графические работы. Демонстрации и иллюстрации (наглядное обучение) занимали меньшее место. В отдельных школах наиболее передовые учителя практиковали занятия на пришкольных участках (огородничество, садоводство).

В некоторых школах устраивались экскурсии учащихся в интересные в историческом отношении города, в музеи ближайших городов и т. п. Во многих земских, железнодорожных и фабричных училищах вводился ручной труд.

Обучение грамоте велось по звуковому методу (чаще аналитико-синтетическому). Широко практиковалось рассказывание по картинкам. Большая часть времени, отведенного на русский язык, уделялась усвоению грамматики и орфографии. На выпускных экзаменах (особенно при 4-летнем курсе) дети писали довольно грамотно небольшой диктант и могли сделать этимологический разбор простого предложения.

Однако программа была построена слишком формально, и перегрузка занятий по русскому языку грамматикой отрицательно сказывалась на чтении, изложении, на умении учащихся письменно излагать свои мысли. Неплохие грамматические знания и орфографические навыки оказывались, однако, непрочными. Проверка знаний у окончивших начальную школу, произведенная в некоторых уездах, обнаружила понижение их через 2-3 года (по окончании школы) почти на 50%.

По арифметике значительное место занимал устный счет, обращалось внимание на умение пользоваться счетами. Детям сообщались также элементарные понятия о наиболее употребительных дробях (1/2, 1/3, 1/4), но без производства действий над ними. Давались некоторые сведения по геометрии, а именно: линия, угол, наиболее употребительные геометрические фигуры (квадрат, прямоугольник, треугольник и пр.).

В двухклассных училищах по русскому языку изучался синтаксис и ставился небольшой курс литературного чтения. Проходился полный курс арифметики. Курсы природоведения, физики, геометрии, истории и географии выделялись в особые учебные предметы.

Наиболее распространенными и прогрессивными по содержанию и методически совершенными учебными книгами в земских, городских, фабричных и железнодорожных школах были «Родное слово» К. Д. Ушинского , «Азбука» и четыре «Русские книги для чтения» Л. Н. Толстого , «Мир в рассказах для детей» В. П. Вахтерова, «Вешние всходы» Д. И. Тихомирова.

Начальные училища делились на следующие типы: земские, городские, министерские, фабричные, железнодорожные, церковно-приходские . Русско-туземные школы находились в ведении местных органов царской администрации. В учебном отношении начальные школы находились в ведении министерства народного просвещения, а церковноприходскими ведал синод. Эти училища давали религиозное воспитание, элементарную грамотность и мало реальных знаний.

Лучшими были земские школы, но и те ежегодно оканчивало немного учащихся. Большинство из них оставляло школу, не окончив учебного курса, чаще всего по окончании второго года обучения, когда ученики овладевали умением читать и считать. Дети вынуждены были с ранних лет принимать участие в производительном труде и бросать школу.

Земства строили специальные школьные здания, в которых имелась квартира для учителя; в двухкомплектной школе соответственно две квартиры для учителей.

Некоторые земства приступили к введению всеобщего обучения, для чего были составлены проекты создания школьной сети с расчетом на охват всех детей от 8 до 11-летнего возраста. Однако ввиду недостатка средств, отпускаемых государством на народное просвещение, отсутствия закона о введении всеобщего обучения земствам редко где удавалось до Октябрьской революции ввести всеобщее обучение детей. В губерниях, где земство введено не было (а это была большая часть территории России - Север, вся Азиатская Россия, Астраханская губерния, Кавказ, Правобережная Украина, Белоруссия, Прибалтийский край и польские губернии), к введению всеобщего обучения даже не приступали.

Высшие начальные училища стали учреждаться по закону 1912 года. Они заменили собой устаревшие городские училища по положению 1872 года. Высшие начальные училища открывались и в сельских местностях. В 1915 году было 1547 высших начальных училищ.

Высшие начальные училища имели 4-летний срок обучения после 3-4-летней начальной школы и были мужскими, женскими или смешанными. Ученики I и II классов этих училищ могли поступать соответственно в средние учебные заведения, но со сдачей экзамена по иностранному языку, который в этих училищах не преподавался. В высших начальных училищах изучались закон божий, русский язык и словесность (литература), арифметика и начала алгебры, геометрия, география, история России с некоторыми сведениями из всеобщей истории, естествоведение и физика, рисование и черчение, пение, физкультура; для девочек, кроме того, рукоделие. Окончившие эти училища могли поступать в средние технические учебные заведения и в учительские институты.

На окраинах многонациональной России существовали и другие типы учебных заведений. Так, на Кавказе, в Поволжье, в Средней Азии среди народов, исповедовавших ислам, мусульманские школы - начальные - мактабы и средние - медресе, где обучали арабской грамоте и основам магометанской религии. Преобладала зубрежка и заучивание наизусть старинных религиозных книг и строжайшая дисциплина, устанавливаемая путем главным образом физических наказаний учащихся. Существовали главным образом при мечетях, содержались на средства населения и различные пожертвования. Учителя принадлежали к мусульманскому духовенству.

Для подготовки из местных жителей служащих государственной администрации действовали русско-туземные школы (в Азербайджане и в Поволжье назывались русско-татарские), состоявшие из двух классов.

В первом, русском классе русские учителя учили грамоте, арифметике, начальным сведениям по природоведению, русской истории, географии. Во втором, мусульманском классе местные учителя учили арабской грамоте и магометанскому вероучению.

Русско-казахские школы в Северном Казахстане и Киргизии, где не было мусульманского населения, не имели второго класса. Однако вопреки намерениям правительства русско-туземные школы знакомили в какой-то мере коренное население окраины с прогрессивной русской культурой, вследствие чего они завоевывали все большие симпатии.

Примечательно, что в последние годы существования дореволюционной школы количество желающих поступить в эти училища намного превышало число имеющихся мест.

Сеть средних учебных заведений министерства народного просвещения в рассматриваемый период росла значительно быстрее, нежели до революции 1905-1907 годов.

Преемственной связи между начальной и средней школой не было. Для имущих классов населения имелась система средних и высших учебных заведений, в свою очередь подразделявшихся на мужские и женские школы.

Формально школа была объявлена бессословной, т. е. в нее принимались учащиеся без различия сословия и звания, но фактически в средней и высшей школе преобладали дети дворян и чиновников. Кроме того, имелись еще и особые сословные учебные заведения: институты благородных девиц, кадетские корпуса, несколько «дворянских институтов», Пажеский корпус, Училище правоведения, куда принимали только детей дворян; имелась особая система школ для детей духовенства (духовные училища, епархиальные училища, духовные семинарии). Продолжали еще существовать национальные и вероисповедные ограничения и очень слабо развитая сеть школ в местностях, населенных различными народами России. Женская средняя школа давала меньший объем знаний, чем мужская; высшее женское образование было в самом зачаточном состоянии.

Учащихся в этих заведениях министерства народного просвещения было в 1913 году: в мужских - 219 906 (из них 2/3 в гимназиях и прогимназиях и 1/3 в реальных училищах); в женских - 303 690. Большее число женских учебных заведений и учащихся в них по сравнению с мужскими объясняется тем, что значительное число мальчиков училось в коммерческих училищах, средних технических училищах и других учебных заведениях, не подведомственных министерству народного просвещения.

Типы средних школ мужских и женских были разнообразными. В условиях развивающегося капитализма и общественного освободительного движения было значительно расширено общеобразовательное содержание учебной работы гимназии по сравнению с учебным планом 1871 года. Классицизм, а вместе с ним формализм были значительно ослаблены, усилилось изучение естествознания, истории, литературы.

В программы по русскому языку и словесности (литературе) были внесены существенные изменения: по прежним программам по русской литературе изучались только произведения писателей первой половины XIX века (Грибоедов, Пушкин, Гоголь, Крылов, Кольцов и Лермонтов), а теперь в программы были включены и писатели второй половины XIX века (Тургенев, Гончаров, Салтыков-Щедрин, Некрасов, Л. Н. Толстой, Достоевский и другие).

По математике курс был расширен, в него внесены некоторые элементы высшей математики.

Значительный сдвиг произошел в преподавании истории: оно стало все больше осуществляться на основе так называемого культурно-исторического направления. Учащихся знакомили теперь не только с историей царей, войн и т. п., но и с историей экономического и культурного развития народов, им давали не только одни исторические факты, но и некоторый анализ этих фактов. Преподавание географии было расширено: раньше курс географии заканчивался в IV классе, теперь он был продолжен в старших классах и дополнен экономической географией.

Значительным достижением было включение в учебный план гимназии курса естествознания (хотя этот курс имелся только в трех младших классах, ограничивался лишь элементарными сведениями и имел чисто описательный характер). Значительно серьезнее, чем в 80-90-х годах, был поставлен в начале XX века курс логики. Стали в обязательном порядке изучаться два новых языка, причем на каждый из них отводилось больше учебных часов. В интересах подготовки будущих чиновников был введен курс законоведения.

В гимназиях стало больше применяться наглядное обучение, создавались учебные кабинеты (по физике, географии, естествознанию), стали практиковаться экскурсии - исторические, географические, природоведческие.

Реальные училища имели фактически семь классов. Реальные училища содержались не на средства казны, а на местные ассигнования (городских самоуправлений, купеческих обществ и т. д.). Они предоставляли право поступления на некоторые факультеты университета (физико-математический, медицинский) с дополнительным экзаменом по латинскому языку.

В 1906 году был введен новый учебный план реальных училищ, который значительно увеличивал объем общеобразовательных знаний учащихся и тем усиливал значение реальных училищ как средней школы. Число реальных училищ повысилось со 190 в 1908 году до 276 в 1913 году.

По учебному оборудованию и методам обучения реальные училища значительно превосходили гимназии: кабинеты (особенно физический, естествознания, географии) здесь были богаче наглядными пособиями, чаще практиковались экскурсии. Во многих реальных училищах преподаватели не ограничивались уже демонстрацией наглядных пособий, а проводили лабораторные занятия. Графические работы по математике, географии и естествознанию ставились здесь также лучше, чем в гимназиях.

Число часов по гуманитарному циклу - русский язык, литература и история - было по учебному плану 1906 года в гимназиях и реальных училищах почти одинаковым, объем знаний - также. Методы же преподавания этих предметов в реальных училищах были лучше, более жизненны, чем в гимназиях.

В начале XX века продолжали развиваться коммерческие училища . Как уже указывалось выше, они состояли в ведении министерства финансов, а с 1912 года они были подведомственны министерству торговли и промышленности. Коммерческие училища строили учебно-воспитательную работу на основе передовых педагогических принципов. Правда, часть времени в старших классах уделялась специальным предметам (товароведению, бухгалтерии, счетоводству, коммерческой географии). Благодаря хорошей постановке учебной работы они давали лучшую образовательную подготовку, чем другие средние школы. Сеть коммерческих училищ быстро росла: к 1913/14 учебному году в России их было 231 с 54 791 учащимся, в том числе 10 411 девочек. Значительное число этих училищ осуществляло совместное обучение.

Кадетский корпус представлял собой среднюю общеобразовательную школу с 7-летним курсом, предназначенную для сыновей офицеров и дворян. По объему и характеру общеобразовательных знаний кадетский корпус был довольно близок к реальному училищу. В кадетских корпусах, особенно когда они были реорганизованы в военные гимназии, работали некоторые видные русские педагоги (Семенов, Герд, Острогорский и другие), которые применяли передовые методы обучения. Кадетские корпуса были закрытыми учебными заведениями, отличались четким режимом, хорошей постановкой гимнастики, воинской дисциплиной. В них культивировали понятие о дворянской чести, кастовый офицерский дух, презрение к «низшим» сословиям, преданность монарху и сословному строю.

Женские гимназии (министерства народного просвещения и ведомства учреждений императрицы Марии) имели семь классов и восьмой, педагогический класс. Со времени 70-х годов XIX века по своим учебным планам и программам они почти не изменились.

Потребность в женском среднем образовании была в этот период весьма значительной, и сеть женских гимназий росла, особенно после революции 1905-1907 годов, довольно быстро. В женских гимназиях министерства народного просвещения за 5 лет (1908-1913) число учениц возросло на 100 000.

Более урезанное общее образование, чем женские гимназии, давали девушкам епархиальные училища . Даже по сравнению с женскими гимназиями курс математики здесь был сокращен (отсутствовала алгебра), не было курса естествознания.

Епархиальные училища имели шесть основных классов и седьмой, педагогический класс. Это были учебные заведения полузакрытого типа, которые в основном были предназначены для дочерей православного духовенства. К 1917 году стало 50 епархиальных училищ.

Все перечисленные средние учебные заведения принимали в первый класс детей 9-10 лет по вступительному экзамену (закон божий, русский язык, арифметика). Объем знаний по этим предметам при поступлении в первый класс равнялся примерно трем годам обучения в начальной школе.

При большинстве средних учебных заведений всех типов был приготовительный класс с одним или двумя годами обучения. В начале XX века существовало довольно большое число частных средних учебных заведений (мужских и женских гимназий, реальных и коммерческих училищ). Общее число их к 1914 году достигло 400. Плата за обучение в них была в 3-4 раза выше, чем в казенных или общественных учебных заведениях, поэтому туда попадали только дети наиболее обеспеченных родителей. Частные учебные заведения располагали хорошими зданиями, оборудованием, преподавательским составом. Они отличались лучшей постановкой учебно-воспитательной работы.

К 1914 году в Российской империи насчитывалось 123 745 начальных учебных заведений, из них:

80801 ведомства МНП,

40530 ведомства православного исповедания

2414 других ведомств.

Охват начальной школой детей в возрасте от 8 до 11 лет к 1914 г составлял в целом по Российской империи 30,1 % (в городах — 46,6 %, в сельской местности — 28,3 %).

Однако, в европейской части России ситуация была гораздо лучше: исследователь ИИЕТ РАН Д. Л. Сапрыкин пришёл к выводам, что, цитирую: «данные полной школьной переписи января 1911 года и частичной переписи января 1915 года говорят о том, что на тот момент в центральных великорусских и малороссийских губерниях было обеспечено фактически полное обучение мальчиков. Иначе обстояло дело с обучением девочек (даже в Европейской России в школах обучалось не более 50 % девочек в начальных школах)».

Средние учебные заведения МНП на 1913 г. были представлены мужскими и женскими учебными заведениями. Мужские: гимназий − 441, прогимназий — 29, реальных училищ — 284, 32 и 27 технических училищ. Женские: гимназии 873, прогимназии 92.

Высшее образование в 1913/1914 гг было представлено 63 казенных, общественных, частных и ведомственных учебных заведений высшей школы. По данным А.Е.Иванова в 1913/1914 году в государственных, общественных и частных высших школах обучалось 123532 студента (из них 71379 - в государственных вузах). В 1917 в российской высшей школе училось 135065 студентов (Иванов А. Е. Высшая школа России в конце XIX — начале XX века. М., 1991. Таблица №28, с.254)

В государственных высших учебных заведениях училось:

Университеты −10 (35 695 учащихся);

Юридические — 4 (1036 учащихся);

Востоковедение — 3 (270 учащихся);

Медицинские — 2 (2592 учащихся);

Педагогические — 4 (894 учащихся);

Военные и военно-морские — 8 (1182 учащихся);

Богословские — 6 (1085 учащихся);

Инженерно-промышленные — 15 (23329 учащихся);

Земледельческие — 6 (3307 учащихся);

Ветеринарные — 4 (1729 учащихся);

Художественные — 1 (260 учащихся).

Семён Кожин, особняк Дениса Давыдова на улице Пречистенка (2005). Изображение с сайта kozhinart.com

Дом-легенда

Само здание было с историей. Мы упоминали о нем, когда вели повествование о докторе Илларионе Дуброво, одном из прототипов чеховского Осипа Дымова (повесть «Попрыгунья»). Дуброво проживал в этом доме, а до этого здесь обретался легендарный партизан-поэт Денис Давыдов. Старый рубака приобрел его в 1835 году, руководствуясь единовременным порывом (дом ему просто понравился, Давыдов писал: «Что за дом наш, милый друг! Всякий раз, как еду мимо него, любуюсь им, это Hotel или дворец, а не дом»), а потом вдруг выяснилось, что содержать этот «Hotel» стоит невероятных денег, еле удалось его продать.

До Давыдова усадьба была в собственности передовой военной семьи Бибиковых («В особливости щеголял музыкою генерал Гаврило Ильич Бибиков», – примечал по одному из поводов бытописатель и, опять таки, военный Андрей Болотов).

Затем здесь жил секретарь голландского посольства Х. Сольдейн. Его супруга, Вера Яковлевна, принимала у себя в гостях самого Пушкина (поэт писал: «Жизнь моя однообразная, выезжаю редко. Зван был всюду, но был у одной Солдан, да у Вяземской»). Затем – упоминавшийся Денис Давыдов, упоминавшийся Илларион Дуброво и, наконец, гимназия Софьи Александровны Арсеньевой.

Почтовый голубь Николай Андреевич

С.А.Арсеньева и Л.И.Поливанов; Арсеньевская и Поливановская гимназии

Эта гимназия по праву считалась элитной. Татьяна Аксакова-Сиверс писала: «В восьмидесятых годах прошлого века двумя выдающимися педагогами того времени – Софьей Александровной Арсеньевой и Львом Ивановичем Поливановым – были учреждены в Москве в районе Пречистенки две гимназии – Арсеньевская и Поливановская. Связь между этими школами была самая тесная; если сыновья учились у Поливанова, дочерей отдавали к Арсеньевой. Преподаватели были в большинстве случаев общие, почти все учащиеся знали друг друга, и начиная с 6-го класса между ними возникали юношеские романы.

Бывали случаи пересылки записок в карманах пальто математика Николая Андреевича Игнатова, который переходил с урока на урок, не подозревая, что играет роль почтового голубя.

Поливановцы не имели казенной формы, они носили штатские пальто, мягкие шляпы и черные куртки с ременным поясом без бляхи, что нам казалось очень элегантным».

Очевидно, что определенную роль здесь играло именно статус школы «для своего круга». Конечно, семьи, проживающие в окрестностях Пречистенки старалась, по возможности, определить детей поближе к дому. Но это обстоятельство особой роли не играло – извозчиков в Москве хватало, а у родителей пречистенских гимназистов денег хватало не только на извозчиков, но и на собственные экипажи – по крайней мере, если попытаться поставить их доход в соответствие с расценками на пречистенское образование. А они – и в том, и в другом случае – были весьма ощутимыми.

Одна из поздних, уже советских обитательниц этого дома, М. Дриневич писала в своих мемуарах: «Немногие знают, что изящный московский особняк на Пречистенке, известный в начале XIX века как дом поэта Дениса Давыдова, в 70-е годы прошлого столетия принадлежал частной женской гимназии с пансионом. Основательницей гимназии и ее бессменным директором с 1873 года и до революции была моя двоюродная бабушка Софья Александровна Арсеньева, урожденная Витберг, родственница архитектора А. Л. Витберга, автора первого – неосуществленного – проекта храма Христа Спасителя. Все гимназическое хозяйство вела ее сестра – моя прабабушка Александра Лукинична Дриневич. У нее было три сына и три дочери, две из них – Мария Николаевна и Александра Николаевна – после окончания Арсеньевской гимназии служили там классными дамами и даже подменяли учителей иностранных языков, так как свободно читали и разговаривали на многих европейских языках. Моя мама Ольга Александровна Дриневич, внучка Александры Лукиничны, тоже окончила эту гимназию.

«Мемуаристка М. Дриневич то ли нарочно, то ли случайно делает биографию Софьи Александровны более скромной. На самом деле она была не просто родственницей, а родной дочерью архитектора Витберга.» Пётр Соколов, портрет Александра Витберга (1820-е гг). Изображение с сайта wikipedia.org

Гимназия Арсеньевой считалась элитной: плату за обучение брали большую, но и преподавание велось на самом высоком уровне. У меня сохранилась программа, из которой видно, что гимназистки в 3-м классе изучали алгебру, геометрию, анатомию, грамматику славянского языка. Особое внимание уделялось иностранным языкам».

Сохранились также мемуары, собственно, гимназистки, Т. Аксаковой-Сиверс: «Когда я в 1902 году поступила в 1-й класс, Софья Александровна Арсеньева была уже стара и отошла от непосредственного руководства школой, она жила в левом крыле большого особняка… занимаемого гимназией, и появлялась только тогда, когда случалась какая-нибудь неприятность и требовалось ее воздействие. Быть вызванной на «ту половину», как мы называли апартаменты начальницы, не предвещало ничего хорошего. Помню, как в конце ноября 1905 года в зале была назначена панихида по скоропостижно умершему ректору Московского университета Сергею Николаевичу Трубецкому. Расстроенная этой смертью, Софья Александровна вышла к нам, чтобы сказать несколько слов о покойном. Собравшиеся в зале 8 классов представляли большую толпу, не сразу замолкшую при ее появлении. На нашу начальницу нашел приступ гнева, и она ушла, хлопнув дверью, и не сказав приготовленного некролога.

Непосредственное ведение гимназических дел было в руках племянниц Софьи Александровны – Марии Николаевны и особенно Александры Николаевны Дриневич. Злые языки отмечали некоторую семейственность в управлении школой, но беды от этого никакой не было. Все родственницы начальницы: Арсеньевы, Дриневичи, Витберги были людьми высокой порядочности и эрудиции. Классной наставницей моей в продолжение 8-ми лет была тоже родственница Софьи Александровны – Надежда Александровна Сагинова (урожденная Мерчанская), отличавшаяся мягкостью и женственностью. Коса, спускавшаяся до колен и собранная в узел на затылке, так оттягивала ей голову, что она должна была иногда распускать узел и становилась в такие минуты очень моложавой.

Ко мне Надежда Николаевна относилась хорошо, и только в старших классах, когда моя «непосредственность» стала бить ключом, и я, не умея сдержать натиска обуревавших меня впечатлений, постоянно собирала вокруг себя «род веча», она прозвала меня «кумой»».

Гулять крокодилом

«Москва зимою. Пречистинка»; открытое письмо, 1904 год.

Пусть Софья Александровна и отошла от дел, все пребывало под ее контролем, да и отлажено было в активный период преподавательской и организационной деятельности основательницы и первого директора. Тот факт, что дело вели ближайшие родственницы, давал лишний повод поверить: все было устроено в соответствии традиции. Вот, строки из записок гимназистки: «Гимназия находилась как раз напротив пожарной части с каланчой. Из ворот со звоном иногда выезжала пожарная команда, и в санях проносился, козыряя мне, московский брандмайор Гартье с лихо закрученными усами на умном лице французского склада. В низкой просторной передней меня встречал швейцар Александр, маленький толстый старичок, топтавшийся на месте, как медвежонок, и его жена, дельная, быстрая старушка Наталья, ведавшая более 30-ти лет и вешалками, и кипяченой водой, и подаванием звонков. Мой класс насчитывал около 40 человек, учился хорошо, но был какой-то разношерстный…

После трех утренних уроков и завтрака мы отправлялись парами гулять по улицам (это называлось «крокодилом»). Маршрут был всегда один и тот же: по Пречистенке до Зубовского бульвара и обратно, мимо Лицея, по Остоженке. Если в кармане лежала плитка шоколада, купленная за 5 копеек в мелочной лавке гимназического поставщика Капустина, то гулять было не так скучно.

Нивелирный план Москвы 1888 года, фрагмент прилегающих к Пречистинке мест от храма Христа Спасителя до Зубовской площади. Изображение с сайта retromap.ru

Кроме того, с годами я стала обладать унаследованной от матери способностью извлекать интерес из всех жизненных положений. В три часа, к концу занятий, за мной иногда заходила мама. Когда она, в коротенькой каракулевой жакетке, такая элегантная и не похожая на других мамаш, ожидая меня, стояла внизу лестницы, по которой мы шумной лавиной спускались после звонка, я видела, что все девочки смотрят на нее с нескрываемым любопытством. Еще больший интерес возбуждала мама, когда с ней была охотничья собака Альфа. Альфа или, как я ее называла, Бубочка, появилась на Пречистенском бульваре маленьким щенком вместе со мною и прожила 12 лет как член семьи. И мама, и я одинаково ее любили, причем выражали мысль, что для простой собаки Бубочка слишком умна и что она, наверное, заколдованная принцесса».

Собака Бубочка, заколдованная принцесса

Сёстры-гимназистки начала 20 века. Москва, улица Пречистинка, женская гимназия С.А.Арсеньевой. Фото с сайта pavelbers.com

Мемуаристка М. Дриневич то ли нарочно, то ли случайно делает биографию Софьи Александровны более скромной. На самом деле она была не просто родственницей, а родной дочерью архитектора Витберга.

Если для юноши, будущего мужчины того времени желаемыми чертами характера были дерзновенность, стремление к открытиям, способность отстаивать свое мнение (и, на секундочку, иметь его), определенная эпатажность, артистизм и склонность к либерализму, то у девушки все было по-другому. Прогулки «крокодилом», неизменный маршрут тех прогулок, вовремя поданная горячая вода, а в качестве проявления крайнего либерализма – пятикопеечная плитка шоколада в кармане пальто.

Нигилистки уже появлялись, но о них больше знали по слухам и по романам господина Лескова. Женские курсы и даже университетское образование – это для самых дерзких. Идеальная женщина, идеальная жена мужу-интеллигенту расцветала как раз из таких воспитанниц, вплоть до обряда венчания верящих в происхождение собаки Бубочки из каких-то там принцесс, когда невинные эпистолярные романы с юношами-поливановцами – верх безумства.

Собственно говоря, роль Софьи Александровны в создании и поддерживании именно такой гимназии – не меньшая миссия, не меньшее служение, чем роль Поливанова. Из этой гимназии не выходили яркие личности – ученые дамы, активистки, революционерки, бомбистки. Выпускницы становились прекрасными женами, о роли каковых в устройстве семьи и общества, история, естественно, умалчивает. Но что может быть важнее традиции, которую усваивает и несет женщина – несет стойко и непублично. И скрытность, непубличность самой Арсеньевой – одно из важнейших условий всего воспитательного процесса.

С. Соловейчик

Ранее рассказывалось, как школа стала немножко похожей на школу. Прежде ученики занимались сами по себе. В комнате (ее и классом назвать трудно) стоял гул: каждый зубрил свое, учитель по очереди спрашивал, остальные ребята продолжали заниматься своим делом. А в самом конце восемнадцатого века появились классы, общее учение и одна общая классная доска на всех. Учитель стал похож на дирижера, который руководит занятиями сразу всего класса: он рассказывает – все слушают. Он пишет на доске – все открывают тетради и пишут то же самое. Во всех тетрадях одни и те же задачки. Почерки разные, и решения разные (у одних правильные, у других неправильные), но задачки одни и те же.
Если сравнить нынешнюю школу и гимназию самого начала девятнадцатого века, то окажется, что у них довольно похожие очертания – рисунки можно наложить один на другой, и они примерно совпадут. Но только очертания общие! А подробности, а краски, само содержание рисунка – все разное.
Целых сто лет – весь девятнадцатый век – школа сама училась быть школой.
Многие вещи, которые сейчас кажутся совершенно простыми, приходилось мучительно изобретать.
Например, чему учить в школе? Сегодня расписание уроков привычно: литература, математика, физика, химия, география, история, иностранный язык, обществоведение, биология, рисование, пение, уроки труда.
Но ведь и сегодня спорят, какие предметы надо изучать, а какие не надо. И на какие предметы больше отводить уроков, а на какие меньше.
Ну, например, уроки физкультуры – два раза в неделю. А может быть, нужно проводить их каждый день, а уроки математики сократить? Или ввести совсем другие предметы, скажем, уроки логики – науки о законах мышления, или уроки психологии – науки о душевной жизни человека...
Так спорят сегодня; а что творилось в XIX веке, когда вся система предметов еще не устоялась!
Тогда многим учителям казалось, что главными предметами в школе должны быть не литература, не математика, не биология, а латинский и древнегреческий языки.
Им говорили: "Да зачем же учить латинский язык, если сегодня никто на этом языке не разговаривает? "
"Ну и что же,– отвечали сторонники "классического" образования, то есть такого образования, в основу которого положено преподавание древних, уже умерших языков, – ну и что же? Зато латинский язык – строгий, красивый, на этом языке написано много прекрасных книг и научных сочинений. Латинский язык сам по себе, конечно, не нужен, но зато он развивает ум и память...
И вот гимназисты каждый день учили латинский и греческий. Почти половина всего их времени (точнее 41 процент) уходила на уроки древних языков!
Родители возмущались. Латынь – очень красивый язык, но нельзя забивать головы одной латынью! Однажды в Москве, в Малом театре, артист Музиль спел такие куплеты:

У нас сильное внимание
На одно обращено,
Чтобы наше воспитание
Ведено было умно.
И теперь уж есть надежда,
Что чрез несколько годов
Выйдут круглые невежды
Из классических голов...

Когда артист Музиль пропел эти куплеты, в зале поднялось что-то невообразимое: все повскакали, затопали ногами, стали кричать:
"Браво, браво, бис, бис!" Оркестр хотел было продолжать, да его заглушали криками – пусть артист еще раз повторит свой куплет про круглых невежд из классических голов... Почти целое столетие шла борьба: изучать или не изучать латынь и древнегреческий? Латынь то отменяли, то вводили вновь, да еще больше уроков давали ей, но постепенно "мертвые" языки вытеснялись "реальными" науками: физикой, химией, биологией, географией, астрономией. Только после Октябрьской революции от древних, "мертвых" языков совсем отказались, и расписание уроков (тоже, конечно, не сразу) стало похожим на нынешнее.
А отметки? Отметки ведь тоже не всегда были, как сегодня. Михаил Васильевич Ломоносов предлагал, например, ставить такие отметки:

В. И. – все исполнил.
Н. У. – не знал уроки.
Н. Ч. У. – не знал части урока.
З. У. Н. Т. – знал уроки нетвердо.
Н. З. – не подал задачи.
X. З. – худа задача.
Б. Б. – был болен.

У других учителей были свои обозначения, и, в общем, можно сказать, отметки ставили кто как хотел и кто какие хотел. Но в 1835 году было введено единообразие: появились оценки "5", "4", "3", "2", "1".
Страшно даже подумать, сколько "пятерок" и "единиц" поставлено за прошедшие годы. Миллиарды, наверно!
Может, кому-нибудь это кажется утешительным: что, дескать, моя маленькая "двойка" в таком огромном море отметок?
Но лучше поговорить о "пятерках". Вы заметили, что человека, у которого все "пятерки", не называют "пятерочник" (как, например, "двоечник"), а говорят "отличник". Это потому, что еще перед войной и в начале войны отметки в школе были другие: "отлично", "хорошо", "посредственно", "плохо" и "очень плохо". Отсюда – "отличник", это слово осталось. В некоторых школах говорят еще "хорошист" (человек, у кого одни "пятерки" и "четверки", а "троек" нет). Но это слово звучит ужасно, и лучше его не употреблять.
Кроме плохих отметок, прежде существовали и другие наказания. Мы уже знаем, что розги в русской школе были полностью отменены в 1864 году. А вот карцер – особые комнаты, куда нерадивых учеников запирали после уроков "без обеда", – оставался до самой революции. Особенно строго наказывало гимназическое начальство тех гимназистов старших классов, кто читал "запрещенную" литературу. В XX веке сочинения В. Г. Белинского изучали в старших классах, читали статьи Добролюбова, Писарева, Герцена. А прежде существовало негласное правило: за чтение Белинского – шесть часов карцера, за чтение Добролюбова – в первый раз двенадцать часов, а если снова попадешься, то целые сутки. А за Писарева или Герцена – "аминь!" Так гимназисты называли исключение из гимназии с "волчьим билетом" – без права поступить в другую гимназию.
За гимназистами вообще следили очень строго; им ни в коем случае нельзя было появляться, например, на улице позже установленного времени. Специальные надзиратели следили за этим. В городе Немирове перед первой мировой войной произошел такой случай: два гимназических надзирателя спрятались за забором и оттуда через щелочку выслеживали запоздавших гимназистов. Вдруг видят: один гимназист на велосипеде едет. Не положено! В карцер его! Выбежали, догнали, налетели – оказалось, что это не гимназист, а студент, да еще и бойкий: он подал на надзирателей в суд – зачем к людям пристают на улице? И суд стал на сторону студента!
Прилежных и успевающих учеников и прежде награждали подарками – книгами, а при выпуске – золотыми медалями. С 1872 года в школах появилась еще "Красная доска", или, как сейчас сказали бы, "Доска почета". На этой доске вывешивали таблички с именами лучших учеников. Кстати, в этом же, 1872, году вместе с учебниками гимназисты стали носить в ранцах и дневники для записи уроков на дом и для отметок учителя: школа стала регулярно сообщать папам и мамам своих учеников, как идут занятия. До того времени школа к родителям обращалась только в самых крайних случаях, когда дело шло об исключении. А еще позже, во время революции 1905 года, в гимназиях стали создавать родительские комитеты – родители начали принимать участие в жизни школы. Педагогические же советы, педсоветы, появились, конечно, гораздо раньше – в 1827 году. Вернее, вышло такое распоряжение – создавать педагогические советы. А на самом деле советов не было, и директор гимназии правил единолично до середины XIX века, когда великий русский педагог Николай Иванович Пирогов добился, чтобы они работали. О старой, дореволюционной гимназии есть очень много воспоминаний. Наверно, все читали интересную книгу Корнея Ивановича Чуковского – она так и называется: "Гимназия". И во многих других книгах описывается, как трудно было учиться прежде, какие бездушные были порядки. Один из прежних гимназистов пишет, например, что дружбу между учителем и учеником в гимназии было так же невозможно представить себе, как невозможно увидеть лилию, выросшую у берегов Ледовитого океана.
Но, конечно, было и много очень хороших учителей и очень хороших гимназий.
В школе до революции было много плохого, но не надо забывать, что в этой же самой школе выучились многие выдающиеся люди нашей страны, большие ученые и писатели. Иногда рассказывают, что тот или другой из знаменитых людей учился в школе плохо. Верно, так бывало. Отметки не всегда были хорошими, не все получали золотые медали. Но все очень много занимались. И в конце концов без учения ни один великий человек на свете не стал бы великим!

Рисунки Ю. Владимирова и Ф. Терлецкого.

На территории бывшего СССР первые школы возникли в Армении и Грузии в IV в., а в Азербайджане – в V в. В среднеазиатском регионе и в Азербайджане, где по преимуществу население исповедовало мусульманскую религию, начиная с VII в. основными типами школ становятся мектебы и медресе, сохранившие свое приоритетное положение вплоть до Октябрьской революции 1917 года.

Истоки русской национальной школы берут свое начало в Киевской Руси, где на рубеже VIII-IX вв. возникло одно из крупнейших в Европе раннефеодальное государство. В развитие древнерусской культуры и просвещения существенную роль сыграло введение усовершенствованной азбуки (кириллицы).

Согласно отдельным летописным свидетельствам о школах в Киевской Руси, там в X-XIII вв. они открывались при церковных приходах, монастырях и дворцах князей. В «Повести временных лет» (988 г.) отмечается, что с целью распространения письменной культуры уже князем Владимиром была предпринята попытка организации христианской школы. По существу это одно из первых официальных свидетельств о начале систематического обучения в столице Древне-русского государства Киеве. Берестяные грамоты XI-XV вв. свидетельствуют, что грамотность в древней Руси получила достаточно широкое распространение не только среди феодальной знати и духовенства, но и среди горожан, посадских людей, ремесленников и торговцев. В определенной мере этому способствовали «Мастера грамоты» — дьячки и «мирские» люди, занимавшиеся обучением детей по «совместительству» с основным ремеслом. Они своей деятельностью в известной степени удовлетворяли растущие потребности в подготовке грамотных людей из народных масс.

Первым высшим учебным заведением в России стала созданная в Москве в 1687 г. Славяно-греко-латинская академия. После открытия в 1755 г. Московского университета Академия постепенно превратилась в духовное учебное заведение.

Эпоха от начала XVIII в.и фактически до конца XIX в. по праву может быть названа эпохой реформации образования в России. Она открылась просветительными реформами Петра I (введение гражданского алфавита и возникновение периодической прессы, учреждение Академии наук, открытие первых советских государственных школ – математических и навигационных наук, реальных школ при заводах и верфях, цифирных школ – первых государственных общеобразовательных школ, создание Морской академии в 1715 г. на базе морских классов школы математических и навигационных наук). Петровские реформы отражали стремление государственной власти в России поставить науку и школу на службу практическим нуждам армии, флота, промышленности, торговли, управленческой деятельности.

К числу прогрессивных завоеваний просветительских реформ XVIII в. относятся: создание крупных центров культуры, науки и просвещения (Академии наук, Московского университета), новых типов реальных школ, организация государственных общеобразовательных школ, в целом расширение системы общеобразовательных учреждений. Вместе с тем просветительские реформы XVIII в. усилили тенденции к приданию системе образования сословного характера: возникли дворянские учебные заведения; реформа духовного образования породила начальные архиерейские школы, духовные семинарии, открылись коммерческие школы, народные школы и училища для детей городских низов, мещан, солдат и матросов.

В дальнейшем сложилась система учебных заведений. Сеть начального образования состояла из церковно-приходских школ, земских школ, крестьянских школ грамотности. Среднее образование было представлено двумя типами учебных заведений: классическими гимназиями (обучались дети дворян, прием детей малоимущих родителей был ограничен циркуляр «О кухаркиных детях») и реальными училищами (готовили специалистов разных профессий). Высшее образование можно было получить в институтах и университетах. Число грамотных людей росло: в 60-е гг. XIX в. они составляли 6% населения; в конце XIX в. — 28%. Это было прогрессом по сравнению с прошлым, но сравнительно с другими странами Россия оставалась отсталой страной.

С 1882 г. начальное образование полностью перешло под контроль церкви.

В конце XIX — начале XX в. в построении системы начального образования можно выделить следующие принципы:

2. Единоначалие. В 1898 г. все типы начальных школ, за исключением конфессиональных, были подчинены Министерству Народного просвещения, перед которым несли ответственность за выполнение государственной программы обязательных учебных предметов. К ним относились: Закон Божий, чтение книг гражданской и церковной печати, письмо, русский язык, арифметика, отечественная история и география, естествознание, черчение и рисование.

3. Многотипность. Начальная школа не являла собой один-единственный тип учебного заведения, в котором обязаны обучаться все дети. Тип учебного заведения зависел от места жительства учащихся, их национальности, вероисповедания, сословия, достатка семьи.

4. Веротерпимость. Хотя Закон Божий являлся не просто обязательной, а и основной учебной дисциплиной, это вовсе не означало, что в начальной школе целиком и полностью господствовала православная церковь. Преподавание этого предмета зависело от вероисповедания учеников, дети же старообрядцев и сектантов получали право домашнего образования по этому предмету. Ко всему прочему, имелись специальные конфессиональные училища, в которых начальное религиозное образование получали дети, исповедовавшие основные религии Российской империи различные направления христианства, мусульманство и иудаизм.

5. Наднациональность. При том, что начальная школа оставалась преимущественно русскоязычной, ее задачей было образование как можно большего числа народов империи.

6. Альтернативность. Начальная школа рассматривалась как альтернатива среднему образованию. По этой причине ее выпускникам был закрыт доступ в высшие учебные заведения и на административно-чиновничьи должности. Тем не менее, поскольку основной контингент учащихся составляли дети представителей податных сословий-крестьян, мещан и рабочих, — им открывались широчайшие возможности для продолжения образования в ремесленных и технических училищах, благодаря чему государство, сохраняя сложившуюся сословную иерархию, получало квалифицированные кадры рабочих, инженерно-технических служащих, учителей низшей категории. Кроме того, поскольку обучение в начальных классах начиналось с 7 лет, ученик, окончивший одноклассное училище; имел право и возможность держать вступительные испытания в гимназию или реальное училище.

7. Профессиональная направленность. Как кажется, главным профилем в специализации начальных школ бала педагогика. Выпускники, оставаясь при школах в качестве помощников учителей, в течение 3-х лет получали начальное педагогическое образование на практике и, имея рекомендацию педагогического совета, вне конкурса поступали в соответствующие средние и высшие учебные заведения. Менее тщательно велась ремесленная подготовка, которая рассматривалась как основной предмет лишь в ремесленных и технических начальных училищах.

8. Открытость. Этот принцип необходимо рассматривать в двух аспектах. Первый — для начальных училищ не была характерна пансионная система обучения. В полной мере она осуществлялась лишь в детских приютах и в небольшом количестве частных начальных школ. Второй – начальная школа официально провозглашалась всесословным типом учебного заведения. Любое сословие имело право получить начальное образование, причем, это главным образом касалось представителей податных сословий в любом возрасте. Однако сословный характер образования сохранился еще и потому, что начальные школы, размещавшиеся в сельской и городской местностях и в районах расселения казачества, во-первых, принадлежали к разным видам учебных заведений, а, во-вторых, были рассчитаны на определенный контингент учащихся.

9. Платность. Начальное образование, как и среднее, было платным. Тем не менее, размер платы за обучение колебался в зависимости от того, кто являлся учредителем школы. В частности, благотворительным организациям, особенно в сельской местности, удалось снизить плату за обучение до поистине символической сумму- 20 копеек в месяц.

Начальная школа в дореволюционной России играла основную роль в распространении элементарного общего и религиозно-нравственного образования всех слоев населения. (См. приложение 1).

Накануне первой мировой войны начальная школа Российской империи состояла из следующих типов учебных заведений:

1. Сословные учебные заведения.

К этому типу относятся различные начальные училища. Номинально провозглашенные всеобщими, они, тем не менее, оставались сословными по охвату учеников в зависимости от местности. В первую очередь назовем сельские начальные училища — одноклассные со сроком обучения 3 года и двухклассные с пятилетним сроком образования. К этому же типу относятся городские начальные училища (до 1878 г. — уездные начальные училища). Они были одноклассными, двух-, трех- и четырехклассными. Срок обучения в них был установлен в 6 лет.

В качестве особого вида сословных начальных училищ необходимо выделить казачьи (войсковые) школы с 6-летним сроком обучения. При наборе обязательных предметов особое внимание уделялось начальной военной подготовке для мальчиков, что было связано с традициями казачества.

Начальные училища и казачьи (войсковые) школы находились в ведении Министерства Народного Просвещения. Круг учредителей этих учебных заведений не ограничивался.

Как принципиально новая разновидность начальных училищ в 1912 г. были образованы высшие начальные училища (ВНУ), выделенные из городских начальных училищ, двухклассных народных училищ Киевской, Подольской, Волынской губерний и четырехклассных женских училищ области войска Донского. Их цель состояла в том, чтобы дать учащимся законченное начальное образование. В ВНУ принимались дети от 10 до 13 лет, прошедшие курс одноклассного начального училища Министерства Народного просвещения.

При ВНУ открывались дополнительные классы или курсы — педагогические, почтово-телеграфные, бухгалтерские, строительные, электротехнические, сельскохозяйственные и ремесленные. Обучение в них велось по углубленной программе.

Продолжать образование выпускники ВНУ могли в следующих специальных учебных заведениях соответственно профилю специализации (их список специально был оговорен в Положении о ВНУ): учительские институты и семинарии, средние сельскохозяйственные училища, Никитское училище садоводства, Суводская низшая лесная школа, лесные школы, землемерные училища, Петроградские политехнические курсы, художественные училища и школы, Строгановское Центральное училище, средние технические училища, техническое училище Ведомства артиллерии, Среднее строительное техническое училище, Охтинское механико-техническое училище, Петроградские сельскохозяйственные курсы, Саратовское техническое железнодорожное училище, речные училища, фельдшерские школы, прядильно-ткацкое училище, Московский городской университет им. Шанявского.

2. Конфессиональные учебные заведения

Конфессиональные учебные заведения четко разделялись по вероисповедному принципу.

Учебные заведения для детей православного исповедания получили окончательное: оформление по Высочайшему указу от 13 апреля 1884 г., которым были утверждены Правила о церковно-приходских школах. Ядром учебной программы становился Закон Божий.

Церковно-приходские школы делились на одноклассные (срок обучения 3 года) и двухклассные с пятилетним сроком обучения.

Помимо церковно-приходских школ, тачальное образование давали школы грамотности, срок обучения в которых оговорен не был. Эти учебные заведения находились в ведении епархиального духовенства.

Деятельность учебных заведений для детей инославного вероисповедания и иноверцев регламентировалась Высочайшим положением от 23 июля 1844 г. о частных учебных заведениях и домашних учителях, фактически приравниваясь к частной школе.

Церковные школы для детей инославного вероисповедания со сроком обучения от 3 до 6 лет давали элементарное начальное образование и обучали основам национального вероисповедания детей католиков, протестантов и последователей армяно-григорианской церкви.

Эти школы просуществовали до 1898 г., когда они были преобразованы в училища, объединявшие учащихся не по узкоконфессиональному, а по национально-конфессиональному признаку.

Среди евреев основы элементарного образования и основы иудейской религии распространяли особые духовные начальные училища хедеры, учреждаемые местным еврейским духовенством на правах частной школы. Срок обучения в хедере колебался от 7 до 10 лет.

Свой тип начального духовного училища имели и мусульмане. Он назывался мектебе. В течение трех лет ученики изучали здесь арабский язык и письмо, основные положения Шариата, мусульманские молитвы и обряды, читали Коран. Это был наиболее замкнутый тип начального духовного учебного заведения, поскольку необходимость элементарного европейского образования здесь категорически отрицалась, а все попытки имперской администрации ввести в курс обучения в мектебе общеобразовательные предметы встречали среди мусульманского духовенства, в ведении которого находились эти школы, глухое непонимание и неприятие.

3. Национальные начальные учебные заведения

Начальная школа в дореволюционной России по существу оставалась русскоязычной. Однако в эпоху Великих Реформ, при перестройке системы образования к Империи, стало ясно, что в районах с коренным нерусским населением внедрение чисто русской школы обречено на провал. Нужна была иная системе, образования, которая без насилия над национальностью позволила бы вовлечь инородцев в полноценную жизнь подданных Империи, позволила бы им получить не только элементарное образование, но и продолжить учебу в средних, а, если Бог даст, — и в высших учебных заведениях.

26 марта 1370 г. Министерство Народного просвещения издало Правила о мерах к образованию инородцев, подтвержденные в 1872 г. Положением о начальных училищах, которое устанавливало новую систему начального образования в России. Согласно Правилам, для инородцев вводилось два вида казенных начальных училищ: первый — для исповедующих христианскую веру, второй — для татар-мусульман. Срок обучения в них определялся от 3 до 6 лет.

4. Частные начальные учебные заведения

Существование школ этого типа было закреплено в 1844 г. Все частные учебные заведения были подчинены Министерству Народного Просвещения, которое неукоснительно следило за выполнением Госстандарта.

Частные начальные учебные заведения именовались народными училищами и делились, в зависимости от сроков обучения, на разряды. В училищах первого или высшего разряда дети учились 6 лет; срок обучения в училищах второго разряда составлял 3 года, третьего 1-2 года.

К этому же типу можно отнести частные домашние школы, дававшие начальные азы образования, т.е. учившие читать, писать и считать.

5. Низшие технические и ремесленные училища

Обучавшиеся здесь дети получали не только элементарное образование, но и овладевали определенной профессией. Срок обучения составлял 6 лет. Характерно, что выпускники технических и ремесленных училищ не имели права поступления в высшие учебные заведения, что препятствовало утечке квалифицированных рабочих из промышленности.

Особым видом училищ такого типа были железнодорожные училища, первоначально подчиненные Министерству Путей Сообщения, а с 1898 г. — Министерству Народного Просвещения, как технические и ремесленные училища.

6. Начальные учебные заведения при приютах и благотворительных обществах

Среди начальных учебных заведений необходимо выделить как общеобразовательные, так и ремесленные школы интернатного типа для детей-сирот при казенных и частных приютах, общеобразовательные школы при монастырях и пр.

Все заведения подобного типа, за исключением монастырских школ, подчинялись Министерству Народного Просвещения. Занятия велись по программе городских и сельских училищ.

7. Начальные учебные заведения для лиц, не имеющих возможности пользоваться учением ежедневно

В воскресных школах, открываемых по инициативе правительства, городских и сельских обществ, духовенства, частных лиц, но подчиненных Министерству Народного Просвещения, в течение 6 лет рабочих и ремесленников обучали закону Божию, письму, чтению книг гражданской и церковной печати, арифметике, а там, где была возможность — и церковному пению.

Отмеченные особенности системы образования в рассматриваемый период наряду с тяжелым социально-экономическим положением бедноты привели к тому, что накануне октябрьских событий 1917 г. Россия значительно отставала по уровню грамотности от развитых западно-европейских стран. По данным на 1913 г. четыре пятых детей школьного возраста не имели возможности получить образование. В стране большие массы людей были безграмотны. В сравнении с 1926 г. процент грамотных в возрасте 9-49 лет составлял лишь 57%.

Система образования в России в 1917-1920-х гг.

Февральская революция 1917 г. Способствовала раз-витию общественно-педагогического движения в России.

Учебные заведения в России до 1917 года

В апреле 1917 г. состоялся Всероссийский учительский съезд, в ходе которого был создан Всероссийский учительский союз (ВУС). Отсутствие единых подходов не позволило наме-тить ВУСу единую программу реформ образования.

После Октябрьского государственного переворота 1917 г.

проблема перестройки всей системы образования была выдвинута в качестве первоочередной. Большевики рассматривали школу как важное средство пропаганды коммунистической идеоло-гии.

Первые мероприятия советской власти по изменению системы образования вызвали сопротивление многих учителей.

Забастовка учителей была объявлена Совнаркомом неза-конной, деятельность ВУСа запрещена. Одновременно советским государством были из-даны документы, в которых законодательно утверждались новые цели, задачи и программа школьного образования.

Гуманное отношение к ребенку, необходимость создания условий для его всестороннего развития формально провозглашались важнейшими задачами новой правительственной политики в области просвещения.

Воспитательные идеалы и ценности утвер-ждались во всех документах Народного Комиссариата про-свещения (Наркомпроса), созданного в 1918 г.(«Обращение народного комиссара по просвещению» (1917 г.), «Основные принципы Единой трудовой школы», «Декларация о Единой трудовой школе» (1918 г.), «Положение о Единой трудовой школе РСФСР» (1918 г.)).

Совместное обучение детей обоего пола должно было быть реализовано в практике советской школы.

В документах Наркомпроса говорилось, что воспитать че-ловека-гуманиста сможет только учитель, принявший социалистическую идею. Поэтому большое внимание начали уделять подготовке новых учителей.

Руководители Наркомпроса – A.В.

Луначарский, Н.К. Крупс-кая, М.Н. Покровский – говорили о том, что воспитание человека в духе гуманизма связано с фор-мированием именно коммунистической убежденности.

На сме-ну народным школам, гимназиям, реальным училищам, лицеям должна была прийти Единая трудовая школа, кото-рая, по замыслам советской власти, призвана была стать мощным фактором формирования свободной, демократичес-ки ориентированной личности нового человека.

В документах о школе того времени много внимания уде-лялось развитию в ней самоуправления как средства демократизации всего учебно-воспитательного процесса.

Главным направлением Единой трудовой шко-лы было развитие здорового ребенка, для чего в школы вводили спортивные занятия.

На основе идей и документов Наркомпроса осенью 1918 г..

была предпринята попытка реализа-ции концепции Единой трудовой школы, делившейся на две ступени: I ступень для детей от 8 до 13 лет (пятилетний срок обучения) и II ступень для подростков и юношей 14-17 лет (четырехлетний курс обучения).

Школьному обучению дол-жен был предшествовать детский сад для детей от 6 до 8 лет.

Идеи гуманизации и демократизации образования требовали новых форм и ме-тодов учебно-воспитательной деятельности. Единая трудовая школа должна была стать центром организации детской жиз-ни, процесс обучения и воспитания планировался как круг-логодичный. Зимой дети должны были учиться в школах, посещать заводы и фабрики, а летом участвовать в произво-дительном труде в городе и деревне, применяя на практике полученные в школе знания, умения и навыки.

В школах поощрялись самостоятельные занятия и выполнение творчес-ких заданий: сочинения, рефераты, конкурсы на лучшую работу, самостоятельные опыты в лабораториях, работа в читальнях, подготовка вечеров, утренников и т.д.

В сен-тябре 1919 г. Наркомпросом была утверждена следующая систе-ма школ: Единая трудовая школа I ступени (срок обучения – 5 лет), которая являлась базой как для общеобразовательной школы II ступени (срок обучения – 4 года), так и для профессиональных школ (срок обучения – 4 года).

После окончания школы II ступени предполагалось обуче-ние в течение 4-5 лет в институтах, а после окончания проф-школы – трехгодичное обучение в техникумах (см. схему 15.1.– Система образования в СССР в 1922-1926 гг.).

Схема 15.1.

В конце 1919 г.- начале 1920 г.

состоялось совещание по вопросам образо-вания, на котором базой всех типов образования вместо девятилетней школы признали семилетнюю школу с 2 концентрами: I – 4 года, II – 3 года.

На этой базе предполагалось создание профессиональных школ –техникумов с 3-4-летним сроком обучения, а за-тем и обучение в высшей школе.

При этом можно было со-здавать и профессиональные школы на базе начальной об-щеобразовательной подготовки.

В 1922 г. Наркомпрос опубликовал постановление, согласно которому основным типом общеобразовательной школы снова становилась девятилетняя школа, состоявшая из 2 ступеней: школа I ступени (срок обучения – 5 лет) и школа II ступени (срок обучения – 4 года).

Начиная с 1927 г., для школ II ступени были приняты обя-зательные учебные планы и программы.

В учебном плане вы-делялось два цикла: общественные и естественнонаучные дисциплины.

Особое внимание в школах II ступени уделялось политехническому обучению и трудовому воспитанию. Помощь им должны были оказывать школы ФЗУ (фабрично-заводского ученичества), профшко-лы, техникумы, вузы, опытные сельскохозяйственные стан-ции, заводы, фабрики, колхозы, посылая своих специалистов для обучения школьников профессиям и т.д. В 1926-1934 гг. существовало два типа школ I ступени: в городах и рабочих, поселках фаб-рично-заводские семилетки (ФЗС) и в сельской местности школы крестьянской (с 1939 г.

– колхозной) молодежи (ШКМ). Окончившие эти школы могли поступать в 8 класс, т.е. в школу II ступени или в средние профессиональные учебные заведения. В ФЗС учащимся давались некоторые навыки про-мышленного труда, а в ШКМ – сельскохозяйственного.

Вся работа по замене традиционной шко-лы новой Единой тру-довой школой организовывалась и возглавлялась Наркомпросом.

Первым Наркомом просвещения был назначен Анатолий Васильевич Луначарский (1875-1933 гг.).

Все его публикации по вопросам про-свещения были посвящены пропаганде коммунистических идей в области воспитания. Так, в статье «Воспитание «нового» человека» (1928 г.) он писал, что ребенок должен воспитываться для социалистического общества.

Эта ус-тановка определяла все направление строительства советской школы.

Главным деятелем Наркомпроса была Надежда Константиновна Крупская (1869-1939 гг.). Она опубликовала ряд ста-тей и брошюр по вопросам трудового обучения и политех-нического образования, содержания и методов обучения в школе, об учителе, об образова-нии взрослых, дошкольном воспитании, о деятельности пи-онерских организаций и т.д.

В целом, весь процесс строительства Еди-ной трудовой школы имел идейно-политическую направленность.

Создание советской школы потребовало коренного пересмотра подходов к содержанию и методам общего образования, что находило отражение в новых учебных планах и программах, учебной литературе для учащихся, в методи-ческих пособиях для учителей.

Наркомпросом РСФСР были изданы «Програм-мы семилетней Единой трудовой школы». В них была сделана попытка установить связь обучения с совре-менностью, создать условия для развития инициативы как у учащихся, так и у учителей. Вместе с тем в них отсутствовал единый подход к отбору образовательного мате-риала: в предметах естественно-математического цикла не уделялось должного внимания теоретическим аспектам, а при изучении дисциплин гуманитарного цикла господствовали абстрактно-социологический схематизм, идеологизация и по-литизация содержания отдельных предметов независимо от возраста учащихся.

Коренные изменения в содержание образования и его организацию были внесены в 1923 г., когда в практику шко-лы стали вводиться так называемые комплексные програм-мы, подготовленные научно-педагогической секцией Госу-дарственного ученого совета (ГУСа). Жесткая политизация и идеологизация, рассмотрение человеческой личности как средства для построения комму-нистического общества были положены в основу всего учеб-но-воспитательного процесса.

В соответствии с этими принципами содержание учебно-го материала в программах ГУСа концентрировалось вокруг трех тем: природа, труд, общество.

Внимание акцентировалось на трудовой деятельности человека, которая должна была изучаться в связи с природой как объектом этой деятельно-сти и общественной жизнью как следствием трудовой деятельности.

При комплексном построении учебных программ предметная система обучения практически ликвидировалась.

При распределении содержания учебного материала по годам обучения за основу брался принцип «от близкого к далекому». Так, на первом году обучения весь учебный материал группировался вокруг жизни ребенка в семье и школе и изучался близкий для детей труд, кото-рый рассматривался в связи с изменениями в природе в раз-личные времена года и т.

В школах II ступени предметная система сохранялась, а программы учебных предметов строились с учетом их взаи-мосвязей. Однако и здесь учебный материал стремились кон-центрировать вокруг комплексных тем.

Опыт реализации новых программ показал, что они хотя и помогали устанавливать связь между школой и жизнью, привлекать учащихся к активной общественно по-лезной деятельности, однако не обеспечивали овладения учащимися систематическими знаниями.

Все это привело к тому, что в 1927-1928 учебном году были введены программы ГУСа в новой редакции – первые обяза-тельные для всех школ РСФСР государственные программы.

Они предполагали сочетание комплексного и предметного обу-чения.

Главное внимание Наркомпроса и органов об-разования уделялось реализации большевистской идеи политехнического образования.

Принцип политехнизма, политехнического образования проявлялся в стремлении к максимальному соединению обучения с производитель-ным трудом, который должен был иметь общественно зна-чимый характер.

В 1927 г. труд был введен в школу как особый предмет обуче-ния.

Учащиеся знакомились с основными производствами, с различными материалами и инструментами. Ставилась задача выработать у них тру-довых умений и навыков. В школе I ступени детей обучали первона-чальным умениям работать с деревом, бумагой, тка-нью, металлом, глиной, для этого должны были создаваться специально оборудованные рабочие комнаты.

Учащиеся стар-ших групп школ-семилеток работали в школьных ма-стерских, обучаясь более сложным трудовым приемам.

Внимание к политехническому образо-ванию и трудовому обучению школьников нашло отражение и в про-граммах, введенных в 1930 г.

Они были построены, как и предыдущие, на основе сочетания комплексности и метода проектов и предназначались для фабрично-заводских семи-леток (ФЗС), основное назначение которых усматривалось в подготовке выпускников к работе на фабриках или заводах.

Основной организационной формой обучения в школе постепенно становился урок.

Была признана целесообразной дифференциро-ванная оценка знаний учащихся, что нашло отражение во введении системы отметок – отлично, хорошо, посредственно, плохо, очень плохо. Серьезное внимание стало уделяться подго-товке стабильных учебников по всем предметам.

К этому были привлечены педагоги и крупные ученые.

ПОСМОТРЕТЬ ЕЩЕ:

ГИМНАЗИИ (от древнегреческого γυμν?σιον — учебно-воспитательное заведение), средние общеобразовательные учебные заведения, характерные для системы классического образования. Термин «гимназии» употреблялся также в значении «место для упражнений». В этом значении гимназии функционировали в древних городах Греции, Египта, Сирии, Малой Азии. С конца 5 века гимназии стали образовательными учреждениями, в них вели свои беседы философы, риторы, учёные.

Наиболее известны греческие гимназии: Дромос в Спарте, три гимназии в Афинах, Кранейон в Коринфе и др.

Становление европейской гимназии Нового времени связано с возникновением в 15-16 веках латинских школ (назывались также лицеями, учёными школами, педагогиумами и др.), готовивших к поступлению в университет.

Первая такая школа возникла в Лондоне в 1510 году; в Германии первая попытка построения системы гимназического образования принадлежит Ф. Меланхтону, основавшему «высшую школу» в Нюрнберге (1526). Школа готовила учащихся к общественной службе и дальнейшим научным занятиям. С конца 17 — начала 18 века в программы гимназии постепенно проникали элементы научного естествознания, повышался удельный вес новых языков. В 19 — начале 20 века гимназии имелись в России, Австро-Венгрии, Болгарии, Германии, Голландии, Греции, Дании, Сербии и немецких кантонах Швейцарии.

Реклама

Во 2-й половине 19 — 1-й половине 20 века гимназическое образование дифференцируется.

Появляются разновидности гимназии: реальные, новых языков, естественно-математические (иногда существовали как соответствующие отделения гимназии). В 1950-1970-е годы возникли экономические, технические, музыкальные, спортивные и другие гимназии, осуществляющие подготовку в отраслевые вузы. Параллельно с дифференциацией оформились альтернативные тенденции к унификации гимназического образования: наряду с введением новых предметов (психологии, экономики, вычислительной техники и др.) определился круг обязательных предметов — художественно-языковый, политический, естественно-математический, религиозный и др.

В начале 21 века гимназии функционируют в большинстве европейских стран; во Франции им соответствуют лицеи и коллежи, в Великобритании — грамматические и высшие школы, в США — высшие школы, в Испании — институты и колледжи, в Италии — лицеи.

Во многих странах гимназии сохраняют значение единственного, необходимого для поступления в университет, звена среднего образования (часто без экзаменов — по конкурсу гимназических аттестатов).

Гимназии в России. В 1804-72 годах гимназии — основной, а в 1872-1918 — один из основных (наряду с реальными училищами) типов среднего учебного заведения.

Первыми созданы мужские гимназии — Академическая гимназия, гимназии при Московском университете (1755-1812) и в Казани (основана в 1758). Устав учебных заведений, подведомственных университетам (1804), предписал создание гимназии в каждом губернском городе (реализовано в 1820-е годы).

Имели 4 класса. Изучались латинский, немецкий и французский языки, история, география, статистика, естественная история, математика, физика (до 1819 также ряд других предметов), а с 1819 — Закон Божий и русский язык. В 1804-28 годах при поступлении в гимназии требовалось знание курса уездных училищ. В соответствии с Уставом гимназий, училищ уездных и приходских 1828 года (полностью введён в середине 1830-х годов) курс гимназии увеличен до 7 лет, гимназии стали фактически выполнять также функции начальной школы.

Вводилось преподавание греческого языка (к 1851 велось в 45 из 74 гимназии). С 1849-го древние языки изучали только гимназисты, намеревавшиеся поступить в университеты. В 1851 году преподавание греческого языка в большинстве гимназий прекращено.

Устав гимназий и прогимназий 1864 года ввёл разделение гимназий на реальные (в 1871 переименованы в реальные училища, в 1872 утверждён их устав) и классические, предусмотрел возможность создания прогимназий — неполных средних учебных заведений (имели 4-6 классов). Все учащиеся классической гимназии изучали латинский язык; по мере возможности в них вводилось преподавание греческого языка. Согласно Уставу гимназий и прогимназий 1871 (действовал до 1918) срок обучения в 7-м классе составлял 2 года (в 1875 он разделён на 7-й и 8-й классы), расширены курсы древних языков (до 1890 — около 40% учебного времени), при гимназии созданы приготовительные классы, выполнявшие функции начальной школы.

В начале 20 века изучение греческого языка в большинстве гимназий стало необязательным. В 1913 году существовали 441 мужская гимназия (в 1855 — 79, в 1886 — 175), 14 шестиклассных (в 1886 — 20) и 15 четырёхклассных (в 1886 — 50) прогимназий, в них обучалось свыше 152 тысяч (в 1855 — 18 тысяч, в 1886 — свыше 70 тысяч) гимназистов. Лица, имевшие свидетельства об окончании мужских гимназий, имели привилегии при поступлении на государственную службу и производстве в 1-й чин, принимались в университеты без вступительных испытаний (в 1835-63 они сдавали экзамены, но имели преимущества перед другими абитуриентами, в 1863-1884 иногда подвергались испытаниям по решению университета).

Женские гимназии и прогимназии имели 7 классов (большинство — также дополнительный 8-й педагогический класс), их курсы были близки к курсу мужских гимназий, однако (за небольшим исключением) в них отсутствовали древние языки.

Различались по ведомственной принадлежности. Гимназии Ведомства учреждений императрицы Марии (ВУИМ) существовали с 1858 (до 1862 именовались училищами для приходящих девиц), действовали на основе устава 1862 года. Первые женские гимназии и прогимназии ведомства Министерства народного просвещения (МНП) созданы согласно Положению о женских гимназиях и прогимназиях 1870 на основе существовавших с 1858 года женских училищ 1-го и 2-го разрядов. Выпускницы получали звания начальных учительниц и учительниц народных училищ, а окончившие педагогический класс — домашних наставниц и учительниц.

В 1909 году МНП были подведомственны 590 женских гимназий и 117 женских прогимназий (в них обучалось свыше 237 тысяч гимназисток), в ВУИМ состояли 33 гимназии (свыше 15 тысяч гимназисток).

С 1868 года некоторые частные училища 1-го разряда получали наименование частных гимназий; среди наиболее известных — мужская гимназия Л.

Грамотность и образование в царской России

И. Поливанова (позднее И. Л. Поливанова) и женская гимназия С. Н. Фишер в Москве. В мужских и женских гимназиях обучались дети всех сословий и вероисповеданий. В 1827-м в них прекращён приём детей крепостных и дворовых, в 1887 — в мужские гимназии ограничено поступление лиц иудейского вероисповедания, «детей лавочников и тому подобных людей». В 1828-64 годах к гимназистам допускалось применение телесных наказаний.

Обучение в гимназии было бесплатным в 1804-19, затем для большинства учащихся платным. После Февральской революции 1917 года стали открываться гимназии и прогимназии с совместным обучением мальчиков и девочек. В 1918-м в соответствии с Положением ВЦИК «О единой трудовой школе» гимназии в РСФСР преобразованы в школы 1-й и 2-й ступеней.

В 1863-82 годах существовали военные гимназии (большая часть создана на основе общих классов кадетских корпусов).

Являлись заведениями интернатного типа, с 1873 — принимали и приходящих учеников. Выпускники главным образом поступали в специальные военно-учебные заведения. В 1879-м было 18 военных гимназий. Реорганизованы в кадетские корпуса.

Гимназии вновь стали создаваться в конце 1980-х годов.

Согласно «Типовому положению об общеобразовательном учреждении» (2001), гимназия реализует общеобразовательные программы основного общего и среднего (полного) образования, обеспечивающие дополнительную (углублённую) подготовку обучающихся по предметам гуманитарного профиля, и может также реализовывать программу начального общего образования. В 2004/2005 учебном году в Российской Федерации насчитывалось свыше 1,2 тысяч гимназий.

Лит.: Алешинцев И. История гимназического образования в России (XVIII и XIX век).

СПб., 1912; Кандаурова Т. Н. Гимназии // Очерки русской культуры XIX век М., 2001. Т. 3.

И. В. Зубков (гимназии в Российской империи).

Реа́льное учи́лище (от нем. Realschule) в Германии, дореволюционной России и ряде других стран - среднее или неполное среднее учебное заведение, в котором существенная роль отводится предметам естественной и математической направленности.

История

Прототипами реальных школ или училищ были практические учебные заведения, возникавшие в Европе ещё в Средние века.

Одним из первых основателей реальных школ считается пастор из Галле - Кристоф Землер, организовавший в 1707 году «Математико-механическую реальную школу» (Mathematische und Mechanische Realschule), введя в которой в 1738 году курс сведений о хозяйстве, назвал её «Математической, механической и хозяйственной реальной школой».

В 1747 году, в Берлине, немецкий богослов Иоганн Геккер открыл «Экономическо-математическое реальное училище»; с 1753 года это училище стало называться королевским. Его директор Шпиллеке преобразовал его в 1822 году в «общеобразовательное учебное заведение, преследующее практические цели»; в программу его входили Закон Божий, естественные науки, математика, языки: немецкий, французский и английский, история, география и рисование.

Особенностью этого класса учебных заведения было отсутствие преподавания древних языков и древней истории. В 1859 году был принят устав, который различал училища трех видов: реальные училища I разряда (с 9-летним курсом и латинским языком), реальные училища II разряда (с 8-летним курсом, без латинского языка) и высшие городские училища (те же училища II разряда, но с 6-летним курсом).

До 1859 году реальных училищ в Германии было 56, а через 14 лет число их стремительно возросло до 179.

В Австрии устав 1850 года определил задачей реальных училищ «среднюю степень предварительного образования, нужного для промышленных занятий, равно как и подготовление к техническим заведениям».

Реальное образование в России

В России инициатива устройства реальных училищ исходила от частных лиц и возникла к началу 1830-х годов.

Первоначально целью таких училищ ставилось только распространение «технических, непосредственно полезных для промышленной деятельности познаний», но затем она была расширена в сторону общеобразовательных знаний.

В 1839 году уже на правительственном уровне была поставлена задача организации реальных классов для «временного преподавания технических наук». Позднее целью их учреждения стало намерение «отвлечь детей низших сословий от прохождения гимназического курса». Предметами преподавания были практическая химия, практическая механика, рисование и черчение.

К слушанию их допускались, бесплатно, не только ученики, но и «другие лица промышленного звания». В 1839 году при третьей московской гимназии было открыто реальное отделение, состоявшее из 6 классов; оно предназначалось главным образом для детей купцов и мещан. Окончившие в нём курс дети купцов 1-й и 2-й гильдии пользовались преимуществами коммерческих училищ и Московской практической академии, а дети купцов 3-й гильдии и мещан освобождались от телесного наказания и рекрутчины.

За период 1841-1866 годов в этом отделении было всего 593 ученика, тогда как в классическом за то же время - 2997. Из-за малого числа учеников закрывались постепенно и реальные классы.

В 1840 году в Варшаве была основана реальная гимназия, отличавшаяся от реального отделения 3-й московской гимназии главным образом тем, что имела 7-й, дополнительный класс. В то же время обводовые (или 4-классные уездные) училища Царства Польского были разделены на приготовительные (собственно 4-классные гимназии) и реальные, «имевшие направление техническое, коммерческое или агрономическое», смотря по местным потребностям.

Через 9 лет таких реальных училищ было 7.

Устав от 19 ноября 1864 года «О реальных гимназиях и прогимназиях» определил создание семиклассных реальных гимназий, целью которых ставилось, наравне с классическими гимназиями, «общее образование и подготовление к вступлению в высшие специальные учебные заведения».

Они были доступны для детей всех состояний и вероисповеданий и имели во многом сходную с классическими гимназиями программу и совершенно одинаковую администрацию.

Система образования в дореволюционной России

Но свидетельства об окончании курса реальных гимназий при поступлении в высшие специальные заведения только «принимались в соображение».

В 1871 году реальные гимназии были переименованы в реальные училища, а в следующем году новый устав, утверждённый 15 мая 1872 года, объявил их целью «общее образование, приспособленное к практическим потребностям и к приобретению технических познаний», имея в виду преимущественно потребности торговли и промышленности. Курс обучения длился шесть-семь лет.

В старших классах преподавались прикладные дисциплины (механика, химия, а также технологические и коммерческие предметы). Выпускники таких училищ могли поступить в технические, промышленные и торговые высшие учебные заведения, но не в университеты.

В 1888 году реальные училища были реформированы в общеобразовательные заведения, выпускники которых уже могли поступать в университет на физико-математический и медицинский факультеты.

В 1913 году в Российской империи было 276 реальных училищ, в которых обучались порядка 17 тыс. человек.

После Октябрьской революции 1917 года этот тип учебных заведений в России был упразднён. Вместо них в Советской России возникли близкие по задачам Школы фабрично-заводского ученичества (прообраз системы ГПТУ 1960-х) и, с 1923 года, - техникумы (как полноценные средние специально-технические учебные учреждения, Ссузы).

В настоящее время существенно трансформированные реальные училища существуют в системах образования ряда государств - как учреждения подготовки высококвалифицированных[источник не указан 414 дней ] рабочих.