Сведения, содержащиеся в «Алексиаде» позволяют определить приблизительную численность и состав войска крестоносцев. Но вряд ли Анна видела эти войска сама, скорее всего ее знания о численности крестоносцев основываются на чужих сведениях. В основном по ее же словам с рыцарями общались высшие военные чины византийского государства и, скорее всего, именно их сведения лежат в основе ее осведомленности относительно численности войска.
Если посчитать все упоминания о количестве крестоносного войска, то получится огромная цифра, которая вряд ли может соответствовать действительности: Петр возглавил 24000 пехоты, 100000 всадников 1, 10000 норманнов2, Готфрид прибыл на территорию Византии с 10000 всадников и 70000 пехотинцев3, то есть всего 214000 человек. Эта цифра явно преувеличена, но даже если сократить это число на половину все равно останется довольно внушительное войско. Но здесь необходимо сделать поправку на собственно состав войска. Ведь, как известно в походе принимали участие не только хорошо вооруженные и подготовленные рыцари - воины, но и бедняки, которых сложно расценивать как полноценных представителей крестоносного войска, ведь подчас они не имели оружия вообще. Здесь, пожалуй, стоит поподробнее остановиться на составе крестоносного войска.
В первом крестовом походе участвовали отряды из разных регионов Европы, в том числе из Нормандии, Фландрии Лотарингии, но византийцы, несмотря на это, называли всех крестоносцев франками.
О составе крестоносного войска мы узнаем не только из «Алексиады», как говорилось выше, имеется довольно много европейских источников на эту тему, но поскольку мы рассматриваем именно взгляд византийской элиты, то и состав войска определим на основании византийских сведений.
Из текста «Алексиады» мы не можем определить, какие именно слои населения Европы отправились в поход, Анна не дает четких сведений на этот счет, что, скорее всего, можно объяснить тем, что принцесса не общалась с крестоносцами, за исключением лидеров движения. Складывается впечатление, что византийцы вообще мало внимания уделяли крестоносцам и не пытались узнать их более основательно. На основании же других исследований можно сказать, что основа крестоносного войска формировалась из военного сословия Западной Европы. Брались в армию и некоторые представители невоенных слоев населения, нужные для конкретных целей: например, священники для свершения таинств и, поскольку они были грамотными, для помощи в административных делах; купцы для обеспечения снабжения1.
Наибольшее внимание Анна уделяет тем людям, которых византийцы восприняли как лидеров движения, и поскольку византийцы не знали, кто возглавлял поход, Анна уделяет внимание нескольким людям, которые по ее мнению и являются организаторами похода.
Анна считает организатором похода в первую очередь Петра Пустынника, но так же она пишет что, «первым, кто продал свои земли, и пустился в предстоящий путь, был Готфрид» 2 это говорит о том, что, во-первых, Анна, неосознанно, выделяет два похода: поход бедноты и поход рыцарей. А, во-вторых, эта цитата еще раз подтверждает то, что у крестового похода не было четко определенного лидера. Причем она пишет, что он не в первый раз идет на поклонение Гробу Господню, и одной из причин организации этого похода она называет неудачный поход Петра, из которого он «натерпевшись много бед от разоривших всю Азию турок и сарацин, едва вернулся в свои края».3 Это утверждение не соответствует действительности, но если принимать во внимание то, что Анна хоть и замечает, что существует два отдельных войска но, при этом не разделяет поход на поход бедноты и поход рыцарей, и, учитывая то, что у крестоносцев не было четко определенного лидера, то возможно византийцы посчитали организатором похода того, кто первым отправился в поход.
Особенностью восприятия византийцами крестоносцев является то, что, видимо, они имеют смутные сведения относительно значений терминов обозначающих титулы. Например, Анна всех военачальников называет графами, видимо соотнося это название исключительно с воинской службой. Она называет графом даже Петра Пустынника1, который вообще не имеет никакого титула. Видимо, это связано с тем, что византийцы переносят значения титулов на свою систему иерархии, при которой звания и военные чины тождественны. Видимо, византийцы знакомы со значениями титулов, Анна перечисляет некоторые из них2, но, судя по контексту, она не совсем понимает их значения.
На основании вышесказанного можно сделать следующие выводы: византийцы имеют очень расплывчатые сведения относительно состава войска крестоносцев и лишь условно могут выделить лидеров движения. Анна видимо пишет, что поход возглавили короли, герцоги, графы и даже епископы. Что, во-первых, не соответствует действительности, в походе не принимал участия ни один король, а, во-вторых, говорит о том, что Анне все же удается обозначить несколько социальных слоев, даже среди лидеров движения. Византийцы видимо не придавали большого значения положению человека в иерархической системе отношений и на основании содержания источника3 можно сделать вывод о том, что в глазах византийской элиты существовало как бы две ступени в обществе: элита, объединявшая всех людей знатного происхождения и все остальные, отдельно стоят представители духовенства. Анна еще раз подтверждает такой вывод тем, что практически полностью игнорирует простых крестоносцев, видя в них общую массу и не выделяя никого из них сосредоточив свое внимание на более знатных воинах. Относительно основной массы войска она сообщает лишь то, что войско состояло из представителей «всех кельтских земель»1, и разделяет его, прежде всего по целям.
Крестовые походы были поначалу наступательными, так как преследовали цель освобождения Святой земли от мусульман, а затем заключались в ведении множества битв, штурмов и осад крепостей с целью закрепиться в Палестине и отбить атаки сарацин. Поэтому вооружению крестоносцев уделялось особое внимание. Но при этом оружие крестоносцев было типичным для средневековых военных технологий, ничего особенного под войну в ближневосточных условиях крестоносцы не изобретали.
Именно в ходе крестовых походов особое применение именно в качестве отдельного вида оружия получили кинжалы с узкими и прочными лезвиями. Прежде кинжалы для европейских рыцарей были чем-то вроде многофункциональных ножей, использовавшихся и в быту и, в случае необходимости, в боевых условиях. Но крестовые походы и ожесточённые сражения с мусульманами привели к осознанию, что узкие кинжалы куда удобнее в условиях битвы, где движения стеснены и зачастую просто не хватает места для использования меча. Все же остальные виды вооружения, хотя и претерпевали на протяжении крестовых походов определённые изменения, но они были «дизайнерскими», и касались в основном внешнего вида. Главные же типы оружия крестоносцев оставались традиционными:
- прежде всего, это мечи, являвшиеся главным оружием для рыцарей, а также для пехотинцев-мечников (хотя мечами были вооружены практически все виды войск крестоносцев). Мечей было несколько видов, в зависимости от особенностей ведения боя. Стандартным был одноручный европейский меч с длиной клинка до 70 сантиметров и шириной около 4 сантиметров. Одноручный кавалерийский меч отличался от стандартного большей длиной лезвия (до 100 сантиметров) и более ярко выраженным, начинающим формироваться примерно за 15 сантиметров до острия, «наконечником». Популярен был так называемый полуторный меч, нечто среднее между стандартным и двуручным мечом (хотя рукоять у полуторного меча почти всегда предусматривала двуручный хват). Этот удлинённый (от 110 до 150 сантиметров) меч был одинаково удобен для использования как всадником, так и специализированным пехотинцем-мечником, полуторный меч был эффективен и при рубящих, и при колющих ударах. Самым известным мечом крестоносцев был двуручный меч, длина которого составляла до двух метров, из которых длина самого клинка могла доходить до 160 сантиметров. Использовался только в поединках на земле, потому как столь огромное оружие невозможно было удерживать одной рукой, сидя на лошади;
-
копья, дротики, алебарды - оружие, приспособленное для ведения боя на средней дистанции. Разница между копьями и дротиками была условной, так как многие копья могли быть использованы как метательное оружие, правда, на довольно ограниченном расстоянии (сильно и прицельно метнуть копьё можно было лишь на 10 метров, не более). Однако существовали и длинные копья длиной в 3-4 метра, служившие вооружением копейщиков (их задача состояло в нанесении ударов при первом контакте двух отрядов и нарушении боевых порядков противника), и мощные рыцарские копья. Впрочем, для рыцарей копья были «одноразовым» оружием: при лобовой атаке копья использовались лишь против ближайшего врага, после чего обычно становились непригодными для использования. Алебарды, то есть древковое колюще-рубящее оружие с минимум двумя лезвиями, длиной до 2,2 метров, были специфическим вооружением и использовались лишь для вооружения целых отрядов, которые в ходе битвы могли действовать единым строем. Для крестоносца-одиночки использование алебарды было сложным делом, так как это тяжёлое и сложное в применении оружие делало его неповоротливым и уязвимым для атак с флангов и тыла для легковооружённого противника; - луки и арбалеты - вооружение средневековых крестоносцев и в целом рыцарей, позволявших поражать врага на дальней дистанции. Крестоносцы использовали три основных вида луков: обычные прямые луки (длина до 1,2 метров, прицельная дальность стрельбы - до 150 метров), клееные прямые луки с повышенной гибкостью (прицельная дальность - до 200 метров) и длинные английские луки. Последний вид луков особенно примечателен - он стал активно использоваться крестоносцами с Третьего крестового похода (1189-1192), в котором участвовал крупный отряд англичан под предводительством Ричарда Львиное сердце. Английские длинные луки в высоту достигали двух метров, а дальность их прицельной стрельбы составляла 350 метров (а вообще стрелы долетали на расстояние около 800 метров). Что касается арбалетов, то они также широко использовались в ходе крестовых походов, причём набирали популярность постепенно. Существовало около десятка видов арбалетов, три из них: средний арбалет (вес до 2 килограммов, дальность стрельбы до 200 шагов, сила натяжения от 50 до 100 килограммов, время перезарядки - до минуты); большой пехотный арбалет (вес до 5 килограммов, дальность стрельбы до 300 шагов, сила натяжения до 250 килограммов, время перезарядки - до минуты); тяжёлый арбалет (вес до 10 килограммов, дальность стрельбы около 300 шагов, сила натяжения до 550 килограммов, выпущенный из арбалета болт мог насквозь пробить рыцаря в доспехах, однако время перезарядки достигало нескольких минут).
Посмотрело: 2 745
Сражения, которыми отмечен период крестовых походов, были чрезвычайно кровавыми и более чем жестокими. Проблему жестокости усугубляло, практическое отсутствие медицины, а также отсутствие методов санитарии, а также неразвитой тактики. Когда речь заходит о Средних веках, то подразумеваются рыцари и крестовые походы …
Оружие, используемое в боях крестовых походов, было почти таким же адским, как и любой военные инструментарий, который был тогда в наличии.
Задумайтесь над этим - неудивительно, что выражение «попасть в средневековье » до сих пор некоторых людей поражает страхом.
Воины крестовых походов, в течении 200 лет - с конца 1000 года до середины 1200 года, ‒ представляли собой перемешенный состав из крестьян, наемных солдат и рыцарей, а их комбинации оружия отражали способы, с помощью которых каждый мог овладевать собственным оружием.
Крестьяне часто имели простое оружие - в основном инструменты, используемые в сельском хозяйстве (как правило, топоры и дубинки, а также некоторые производные на их основе), ‒ поскольку они не могли позволить себе такую роскошь, как меч. У рыцарей были более дорогие мечи, а также доспехи, в то время как другие рыцари использовали луки со стрелами и копья.
Так каковы же были самые смертоносные виды оружия, встречающиеся во время крестовых походов, в период Средних веков?
1. Булава или дубинка
Булава - это разновидность дубинки с шарообразным образованием на ее вершине. Когда дело доходит до длины, то она колеблется между двумя или тремя футами (от 60 до 91 см). Рукоятка изготовлялась из дерева, в то время как шарообразное навершие обычно делали железным.
Навершие могло быть гладким и круглым, или иметь фланцы. Хотя булава была оружием пехоты, ее использовала некоторая часть кавалерии. Тем не менее, булава кавалериста имела несколько более длинную рукоятку, такую чтобы всадник мог дотянуться до своего врага.
Цель использования булавы заключалась в том, чтобы сильным ударом тяжелой булавы раздробить кость врагу. Один удар булавы мог легко раздробить основание черепа человека. У многих булав также были фланцы для причинения дополнительного урона, при нанесении ударов по плечам или корпусу.
В то время как навершие булавы раздрабливала кость, булава с фланцами могла использоваться для проникновения в непрочную броню, сокрушая кости под ней, и вызывая сильное внутреннее кровотечение у жертвы.
2. Дротик (или пика)
Дротики и пики могли быть простыми в дизайне исполнения, но они зарекомендовали себя, как эффективное оружие ближнего боя на протяжении тысячелетий.
Длина дротика составляет от шести футов (1800 мм) тогда как длина пики, была несколько больше - до 9 футов (до 2430 мм). Цель применения дротика в бою состояла в том, чтобы держать неприятеля на расстоянии, пронзая им его, или если у данного пехотинца есть дополнительные дротики или свободная рука со щитом, он мог бросать его в неприятеля.
Метательные копья использовались не только против пехоты, но также и против кавалерийских подразделений - и очень эффективно.
Цель применения пики у кавалеристов и пехоты - прокалывать, а не щекотать. Хорошая пика в руках подготовленного человека, могла пронзать плоть и разрушать кость, убивая одним ударом.
3. Стрелы для лука
Стрела, выпущенная из лука, обеспечивала врагу неприятный удар. Стрелы, используемые против кавалерии, изготовлялись с наконечниками для прохождения через броню, в то время как стрелы, используемые против плохо защищенной пехоты, имели зазубрины, дабы производить их извлечение из тела наиболее затруднительным мероприятием.
Люди, сражавшиеся в битве при Dorylaeum в 1097 году во время Первого крестового похода, узнали об этом, когда они сражались с турками-сельджуками, которые стреляли залпом за залпом стрелами, в их противостоянии.
Несмотря на то, что крестоносцы выиграли битву, победа была достигнута дорогой ценой, и они извлекли ценный урок в отношении тактики врага.
Цель применения лучных стрел ‒ бить врага издалека. Тем не менее, многие крестоносцы вскоре научатся размещать кольчугу как дополнительную защиту под основной броней. В этом случае стрелы, как говорят большинство историков, не проходили через кольчугу и не причиняли вреда воину.
Хотя убийство - это основная цель, многие забывают, что калечение в те времена являлось вполне достаточным для поражения неприятеля. Однако, если лучник не мог убить или покалечить своего врага, он мог быть существенной неприятностью, а также мог просто издеваться над соперником, производя по нему стрельбу своими стрелами.
4. Trebuchet - «весы с коромыслом »
Trebuchet (или «весло с коромыслом ») ‒ осадная машина, впервые разработанная и примененная в Древнем Риме и сохранившаяся в западных армиях, которые брали свою преемственность от Древнего Рима.
Trebuchet использовалась во всех ранних европейских войнах, а также во времена Первого крестового похода. Некоторые историки утверждают, что Trebuchet была разработана в Китае, и оттуда, была перенята исламскими армиями, однако в настоящее время, достоверность данной теория, находится под существенным сомнением.
Trebuchet являлся своего рода катапультой, и требовала для применения множество мужчин, чтобы они работали из-за ее огромных размеров и веса.
Количество энергии, необходимое для отправки снарядов на соответствующую дальность, требовало, чтобы у каждой машины была группа из более чем 100 человек, для натягивания десятка веревок, которые создавали достаточное усилие, чтобы отправить 130 фунтовый (59 кг) снаряд на дальность до 500 футов (до 152 метров).
Целью применения Trebuchet являлось ослабление и разрушение крепостных стен. Эта машина не только могла стрелять каменными снарядами, но также и зажигательными в том числе. В то время как камень предназначался для сокрушения и разрушения стен, зажигательные снаряды забрасывались над стенами замка или городскими стенами, чтобы поджечь здания.
Конечно, если хотелось причинить особые страдания обороняющимся, можно было начать чуму, для этого просто загружали тела жертв чумы и отправляли их через стены, как это делали монголы в Caffa в 1347 году.
5. Боевой топор
Средневековый боевой топор использовался для большого эффекта во время крестовых походов. То, что делало боевой топор любимым, фанатами некоторых бойцов эпохи Крестоносцев, было то, что, будучи близким по размерам к мечу, боевой топор был дешевым в использовании и требовал ограниченного мастерства - во многом походя на применение булавы.
Боевой топор был либо легким, когда его можно было применять одной рукой, либо двуручным. Длина лезвия боевого топора составляла примерно 10 дюймов (24,5 см) от верхней и нижней точек. Кроме того, боевые топоры, в Средние века - эволюционировали до боевых секир. Где на одной рукоятке располагалось два топора.
Это делало боевой топор настолько разрушительным, что он не только мог сокрушать кости человека в доспехах, но и им можно было работать одной рукой. В дополнение к отсечению вражеских конечностей, он также использовался врачами для ампутации пациентам (правда, без гарантии успеха).
6. Меч
Из всего разнообразия оружия, для нанесения значительного ущерба человеческому телу в период Средних веков, ‒ меч считался самым престижным. В то время рыцарский меч не могли себе позволить многие мужчины, в первую очередь, его использовали благородные и богатые.
Например, самым знаменитым мечом, считается Excalibur - меч короля Артура. Также знамениты мечи викингов, например Ulfberht. Разумеется, со временем появилось намного больше мужчин, особенно тех, которые были оснащены мечами; однако, с течением времени меч было принято считать и королевским оружием.
Однако проблема мечей в тот период, заключалась в количестве различных конструкций. Средний меч крестоносца (или европейский меч) в течение длительного периода был 30 дюймов (76 см) в длине и был приблизительно 2 дюйма (5 см) шириной в рукоятке.
То, что делало меч настолько популярным, было то, что он был символом власти. В то время как его дизайн предлагает силу и большое значение, суждение, которое он мог нанести врагу, было самым разрушительным.
Меч был разработан, чтобы делать три разные вещи, разбивать, проникать и нарезать. Конечно, это зависело от клинка меча. В любом случае, три функции меча давали ему большее преимущество над другими видами оружия того времени.
Если он не мог сокрушить своего врага одним ударом (сбив его или сломав ему руку или ногу), им можно было попытаться покалечить врага, там где не было доспехов. Если это не удавалось, им сбивали его с ног, а также били в уязвимые места тела, такие как: подмышки, пах и коленный сустав.
Хотя меч во время крестовых походов, вероятно, убил меньше всего, он оказал наибольшее влияние, поскольку был символом завоевания.
7. Рыцарское копье
Я сниму шляпу перед тем, кто сможет выдержать удар копья рыцарем. Да, все перечисленное оружие может убить, если использовать его правильно, но из всего упомянутого оружия оно либо дробит, либо отрубает, либо разрезает, либо протыкает. Во многих случаях жертва выживает или умирает вскоре после этого, в течении нескольких дней.
Название слова «копье » происходит от слова lancea - «дротик » римского вспомогательного или метательного ударного оружия. Хотя в соответствии с Оксфордским словарем английского языка (OED), слово «копье » может быть иберийского происхождения. Также энтомология слова λόγχη (lónkhē или «копье »), имеет греческие корни для терминов «дротик » или «копье ».
Копье в первоначальном смысле являлось легким метательным оружием, или дротиком. Английский глагол для приведения в действие: «бросать, метать, швырнуть » происходит от термина (старого французского языка), а также от более редкого или поэтичного lance ‒ «копье ».
Термин XVII столетия означает, что данное оружие определенно к копью, не как бросаемому оружию, а как используемому в качестве удара тяжелой конницей, и особенно в рыцарских турнирах. Колющее копье, которое используется пехотой, обычно называют «пикой ».
В периоды классической и средневековой войны копье превратилось в ведущее оружие в кавалерийских подразделениях, и было непригодным для метания или для многократных ударов, в отличие от аналогичного оружия дротика семейства пики, обычно используемого пехотой.
Копья часто снабжались пластинкой - небольшой круглой пластиной, чтобы не дать руке скользнуть вверх по основанию копья во время удара. Хотя копье было известно как военное и спортивное оружие, используемое у европейских рыцарей, оно также широко распространилось в Азии, на Ближнем Востоке и в Северной Африке, где бы были подходящие верховые животные.
В качестве вторичного оружия, уланы средневекового периода также носили мечи или булавы для рукопашного боя, так как копье часто были оружием одноразового использования. Предполагая, что копье оставалось целым после первоначального удара, оно (в отличии от пики) было слишком длинным от 9 до 14 футов (от 2740 мм до 4267 мм), тяжелым и неповоротливым, чтобы быть эффективным против неприятеля в ближнем бою.
ОРУЖИЕ И ЗАЩИТНОЕ ВООРУЖЕНИЕ КРЕСТОНОСЦЕВ
Доспехи, которые надевали рыцари Первого крестового похода, видимо, во многом были схожи с теми, в которые были одеты нормандцы и французы при Гастингсе и которые можно видеть на гобелене из Байе (фото 6). Здесь они показаны в кольчужных рубашках до колен; спереди снизу кольчуги раздваиваются, чтобы можно было сидеть на лошади. Рукава кольчуг доходят только до локтей. Художники использовали большое число условных узоров, чтобы передать материал кольчуг. Чаще всего это соприкасающиеся круги, иногда решетка, иногда кольца внутри решетки. Поскольку в некоторых случаях для одной и той же кольчуги использовались разные узоры, полагают, что между кольчугами не было большой разницы и что, возможно, все узоры должны были представлять кольчугу. Однако в одном месте сводный брат герцога Вильгельма, епископ Одо из Байе, показан в том, что можно принять за доспехи из наложенных друг на друга пластин. Хотя большая часть кольчуг имела тесно облегающий капюшон, составляющий единое целое с остальной кольчугой, по изображениям можно сделать вывод, что иногда капюшон делали из другого материала, чем кольчуга, – возможно, из кожи или ткани. В нескольких случаях всадники показаны в капюшонах без какого-либо шлема, и это было распространенной практикой до середины XIV столетия. На гобелене из Байе много кольчуг изображено с прямоугольником ниже шеи; прямоугольники имеют полосы разных цветов по краям. На одном изображении герцога Вильгельма этот прямоугольник, похоже, имеет свободно висящие пластины в верхних углах, похожие на галстук. У другого воина эти пластины находятся в нижних углах. Неясно, что эти прямоугольники представляют. Это, быть может, какая-либо разновидность усиления доспехов – возможно, дополнительная часть кольчуги, привязанная к шее, закрывающая горло.
Первое предположение подтверждает миниатюра из итальянской энциклопедии от 1023 года из Монте-Кассино. Миниатюра показывает сплошной зеленый прямоугольник на синей кольчуге, который явно сделан как одно целое с капюшоном. С другой стороны, испанская Библия из монастыря Рода начала XI века, находящаяся сейчас в Национальной библиотеке в Париже, и близкая к ней Библия из Библиотеки Ватикана показывают прямоугольник на груди без верхней полосы, словно он является продолжением капюшона, свисающего на грудь. Нижняя часть лица явно не закрыта. Кое-что этого рода более ясно показано на капители собора Нотр-Дам-дю-Пор, Клермон-Ферран, Франция, на которой изображена «Психомахия» (фото 14). За исключением одной фигуры, лица не закрыты, ясно видно, что капюшоны сделаны как одно целое с кольчугой, а большой прямоугольник (по-видимому, кольчужный) свисает ниже горла. Если бы эту часть кольчуги часто не изображали свисающей вниз во время битвы, можно было бы предположить, что изображение на гобелене из Байе представляет собой именно эту часть доспеха (или предличник), закрывающую лицо. Кроме этого случая, аналогичный прямоугольник показан совершенно без капюшона на такой же фигуре в Библии Рода и на изображении в английской псалтири из Оксфорда начала XI века (Бодлеианская библиотека). На гобелене из Байе в нескольких случаях имеется только одна полоса, пересекающая основание шеи, которая может интерпретироваться как нижний край капюшона, если он сделан отдельно от кольчуги. До сих пор еще не было найдено ясной иллюстрации отдельного капюшона ранее XI столетия.
Та часть гобелена, где тела павших при Гастингсе раздеты и под кольчугой видны обнаженные тела, является результатом реставрационных работ XIX века. Вряд ли можно было носить кольчугу таким образом, поскольку она повреждала бы кожу (особенно при ударах в ходе боя). В любом случае из рукавов большинства живых персонажей гобелена видна торчащая нижняя одежда. Писавший много позднее Роберт Вайс в своей Roman de Rou («Роман о Ру (Роллоне)». – Пер. ) особенно оговаривает, что епископ Одо носил кольчугу поверх белой рубашки из ткани. Большинство других изображений показывают длинные рубашки из какого-то мягкого материала, который виден из-под краев кольчуги. Возможно, цветные ленты на краях кольчуг на гобелене из Байе представляют собой какие-то завязки. Их можно видеть также, к примеру, в испанской рукописи «Комментарии к посланиям Павла», которая раньше находилась в коллекции Честер-Битти (видимо, имеется в виду библиотека Честер-Битти. – Пер. ). Сарацинский писатель XII столетия Усама пишет о том, что кольчуга была выстлана мехом кролика.
Типичный шлем этого периода имеет коническую форму с защищающей нос полосой, иногда достаточно широкой, чтобы было возможно узнать владельца шлема, поскольку Вайс описывает, как при Гастингсе герцог Вильгельм вынужден был поднять свой шлем для того, чтобы развеять слухи, что он пал. Этот случай можно также видеть на гобелене. Шлем этого типа, найденный в приорстве Оломоуц, Моравия (Чехия), находится ныне в Ваффенсаммлунге (Военном музее) в Вене. И шлем, и закрывающая нос полоса изготовлены из одного и того же куска железа. С другой стороны, некоторые шлемы, изображенные на гобелене, похоже, изготовлены из многих сегментов, прикреплявшихся к кольцевой основе, как на уже упоминавшемся франкском шлеме. Эта конструкция, с особенно широкими поддерживающими полосами, достаточно хорошо видна в Хейстербахской Библии около 1240 года (Берлинская государственная библиотека). Шлем, изготовленный из нескольких стальных сегментов, скрепленных вместе заклепками, но без кольцевой основы, можно видеть в нью-йоркском музее Метрополитен. Там, где на гобелене в Байе показаны шлемы, перевозимые на повозке для последующей транспортировки на кораблях, видно, что они сделаны не со свисающими с шлема кусками кольчужной сетки, как на франкских шлемах, а, по всей видимости, у них есть подшлемник. Шлемы с полосой для защиты носа и подбородником ясно видны, к примеру, на манускрипте в Пьяченце, Италия, XII века. Несколько норвежских шахматных фигурок из слоновой кости примерно 1200 года, найденных в Уиг-Черче на острове Льюис (Гебридские острова), имеют конические шлемы со свисающей пластиной на задней стороне шеи, а также с пластиной, закрывающей щеки (фото 8). Шлем герцога Вильгельма на гобелене из Байе имеет сзади две короткие свисающие пластины, похожие на infulae (ленты (лат. ). – Пер. ) на митре епископа. Не очень ясно, для чего предназначены эти пластинки, но множество изображений следующего столетия показывают длинную вуаль или шарф, идущие от нижней части шлема на спину, или, как на первой печати английского короля Стефана Блуаского (1135), два толстых ремня.
Рис. 9. Шлем, сохранившийся в Пражском соборе, принадлежавший, как считается, святому Венцеславу (Вацлаву) (убит 935 или 936). Накладная полоса (наносник) для защиты носа украшена изображением распятого Христа
«Песнь о Роланде», которая, как полагают, появилась примерно в одно время с гобеленом из Байе (гобелен (или, как иногда пишут, ковер) из Байе создан в XI веке, а «Песнь о Роланде» – в ХII веке. – Ред. ), часто упоминает шлемы с украшениями. Каменная капитель в Музее Гране в городе Экс-ан-Прованс показывает шлемы с надбровными полосами, по всей видимости украшенные драгоценными камнями. «Песнь о Роланде» упоминает о сарацинах, повязывающих свои хорошие шлемы из Сарагосы. Хотя на гобелене из Байе не видно ничего, что прикрепляло бы шлем к голове, статуя Роланда у стен собора в Вероне показывает подбородочный ремень, идущий вверх к капюшону кольчуги. То же самое можно видеть на относящейся к середине XII века капители из Нотр-Дам-ан-Во в Шалон-сюр-Марне, находящейся сейчас в Лувре, Париж, а также на другой, относящейся к 1170 году в Государственном музее, Павия, и на многих других резных работах.
В английском манускрипте римского ученого Плиния «Естественная история», находящемся в Ле-Мане, виден шлем Плиния, висящий на подбородочном ремне позади его меча, копья и щита. Большинство изображений показывает ремень привязанным к шлему с двух сторон, что не позволяет шлему съезжать, когда его обладатель едет верхом.
Большое число рыцарей на гобелене из Байе показаны с предплечьями, защищенными отдельными рукавами длиной до кистей рук. Эти рукава, по всей видимости, изготовлялись из кольчужной сетки и носились под рукавами кольчуги; у некоторых рыцарей аналогичным образом были защищены ноги. Поскольку на рыцарях надета обувь, нельзя точно сказать, были ли закрыты кольчугой и нижние части ног. Обувь с защитой ног из кольчуги можно видеть в «Книге Александра» XIII века из Тринити-колледжа, Кембридж.
Хотя иногда саксов при Гастингсе показывают со старомодными круглыми щитами, большая часть щитов на гобелене из Байе имеет продолговатую остроконечную книзу форму с полукруглым верхним концом. Такой щит позволял закрывать тело от плеча до колена. Этот тип щита был, по всей видимости, введен примерно в последнюю четверть Х века для использования конниками. (Это типичный щит норманнского (скандинавского), а также древнерусского типа, применялся пешими и конными воинами – это хорошо видно и на гобелене из Байе. – Ред. ) Одна из самых ранних иллюстраций такого щита есть в рукописи, созданной в Эттерне между 983 и 991 годами (Гота, Земельная библиотека). Удлиненная остроконечная часть должна была закрывать уязвимую левую сторону тела воина и ногу намного лучше, чем старый круглый щит. Учтем, что левая рука со щитом держала также уздечку. Щит держался при помощи разнообразных ремней, расположенных примерно в центре тяжести. Хотя на этом щите все еще был умбон – и время от времени он встречается даже на изображениях XIII века, – он больше не прикрывал скобу для руки, поскольку она теперь находилась не в центре. Чаще всего щит держался рукой за Андреевский крест из ремней, которые сжимались в точке пересечения. Гобелен из Байе, однако, показывает множество более замысловатых способов. В одном случае Андреевский крест был дополнен двумя короткими ремешками ниже, через которые проходило предплечье, не позволяя щиту болтаться. Одиночный дополнительный ремешок этого же типа показан на изображении Голиафа на западном фасаде аббатства Сен-Жиль-дю-Гар, Франция, построенного в начале XII века. Другие щиты имеют ремешки, расположенные в виде квадрата или шестиугольника, при этом одна сторона служила для захвата руки, а через противоположную проходило предплечье. Эти полосы назывались brases. Ремешки с изменяемым натяжением носили название guige, гайдж (ремень, который позволял носить щит переброшенным на спину. – Пер. ), и их прикрепляли к щиту около brases. Ремешки могли быть использованы для того, чтобы подвешивать щит на стену, забрасывать на спину в случае, если оружие требовало применения обеих рук (например, секира или же двуручный меч), а также подвешивать щит вокруг шеи владельца на его левом плече во время боя, откуда появилась известная фраза «Escu al col» («?cu ? col») («Со щитом на шее». – Пер. ), используемая для описания рыцаря, готового к действию. Поверхность этих щитов была раскрашена самыми разнообразными изображениями, из которых самыми распространенными были кресты и крылатые драконы, однако на щитах еще не видно каких-либо признаков организованной геральдики.
Возможно, даже во время Третьего крестового похода (1189 – 1191) некоторые крестоносцы все еще были одеты так же, как нормандцы герцога Вильгельма. К примеру, фигура в английской Библии Пуисе (собор Дарема) конца XII столетия не имеет на себе никаких других доспехов, кроме конического шлема с носовой пластиной и кольчуги с рукавами до локтей, очень похожей на те кольчуги, которые можно видеть на гобелене из Байе. Люди этого рыцаря и все противники, за исключением одного, не имеют никакой другой защиты, кроме щитов и шлемов у нескольких человек. Щиты имеют ту же форму, что и щиты, использовавшиеся при Гас тингсе.
Приблизительно до 1400 года конические шлемы с защищающей нос полосой и с слегка вытянутой вперед верхушкой все еще время от времени встречаются, чаще всего в XII веке. Однако за время первых трех Крестовых походов форма шлема существенно изменилась. Шлемы с круглыми верхушками, с наносником или без него, время от времени встречаются в XII столетии, как в Евангелии колледжа Пемброк (колледж Пемброк, Кембридж). Уинчестерская Библия (около 1160 – 1170) также показывает конический шлем без носовой пластины (Уинчестерский собор) (фото 9). Для того чтобы защитить заднюю часть шеи, задняя часть шлема иногда изготовлялась на несколько сантиметров длиннее, как на рыцарях, вы резанных на фасаде собора в Ангулеме примерно в 1128 году, и еще на одном рыцаре около 1100 года на гробнице в соборе Модены (фото 10). К концу XII столетия стали распространенными более или менее цилиндрические шлемы с плоскими и слегка куполообразными верхушками, часто с носовой пластиной, как на свитке святого Гутлака в Британском музее или на печати Филиппа Фландрского и Вермандуа от 1162 года.
Немецкий манускрипт Roulantes Liet, хранящийся в Гейдельбергском университете (около 1170), показывает на конце длинного наносника шлема короткую поперечную полосу. Эта полоса закрывает рот. В упомянутой рукописи козырек шлема закрывает шею, предличник, идущий от затылочной части шлема, опускается почти до глаз; такое его устройство получило широкое распространение в следующем веке, что видно по резным фигурам на западном фасаде собора в Уэлсе. Библия XII века из Авилы, находящаяся ныне в Национальной библиотеке Мадрида, показывает конические шлемы с пластиной в виде креста на конце носовой полосы. Концы пластины округлены, чтобы прикрыть нижнюю часть лица, не защищенную шлемом. В сильно пострадавшем манускрипте Hortus Deliciarum («Сад утех» (лат. ). – Пер. ) аббатисы Херрад из Ландсберга, иллюстрированном в последней четверти XII столетия, концы этой пластины закрывают практически все лицо, за исключением глаз. Эта пластина имеет на себе множество отверстий, чтобы сделать дыхание легче. К началу XIII века лицевая пластина порой закрывала все лицо и загибалась под подбородком. Имелось лишь две прямоугольных прорези для глаз, как на витраже примерно 1210 года с изображением Карла Великого в соборе Шартра. Похожие шлемы показаны на раке Карла Великого (созданной в 1200 – 1207) в соборе Ахена и на печати Людовика, сына Филиппа II Августа (сделанной в 1214). В обоих случаях шлемы имеют также короткий подбородник (фото 13).
Две статуи на западном фасаде Уэлского собора, созданные в 1230 – 1240 годах, облачены в цилиндрические шлемы с плоской вершиной (фото 11). Хотя шлемы имеют большую высоту спереди, чем сзади, не видно четкого разделения между пластиной, защищающей лицо, и пластиной, закрывающей шею. Плоская пластина наверху, похоже, изготавливалась с фланцем, за который прикреплялась к цилиндру при помощи заклепок по всей окружности. На одном шлеме для глаз оставлено одно отверстие. На другом шлеме имеется вертикальная усиливающая пластина, идущая спереди по центру – такая конструкция была более распространенной. На шлемах такого типа возможность видеть улучшена тем, что по окружности шлема идет приподнятое ребро или полоса; единственный сохранившийся пример находится в «Цейхгаузе» (Военный музей. – Пер. ) в Берлине (фото 12). Вертикальная усиливающая шлем полоса имеет два широких ответвления под прямыми углами в ней; в каждом ответвлении вырезано прямоугольное отверстие. Шлем пронизан многочисленными отверстиями, возможно, для крепления шнурков, за которые держалась стеганая подкладка. Шлем из Уэлса мог иметь такую же подкладку, но довольно курьезные шапки, надетые на некоторые фигуры – мы обсудим это позже, – заставляют предполагать, что это не так.
Время изготовления шлема из Берлина точно не установлено. Очень похожие шлемы были в обращении до 1270 года, как видно по Псалтири Людовика Святого (Париж, Национальная библиотека).
Как только лицо стало закрываться шлемом, встал вопрос о разработке каких-то методов идентификации воина. Организация, классификация и описание разработанных форм и символов позднее развилось в науку, получившую название геральдика.
Несколько норвежских шахматных фигур, найденных в Уиге (остров Льюис), имеют на голове новую разновидность защитного головного убора, шлем с открытым лицом, называемый kettle-hat, «шляпа-котелок», возможно, за свое сходство с перевернутым котелком. Позднее такой шлем стали называть просто «котелком» (фото 8). По всей видимости, это vida stelhufa, широкая стальная шляпа из саг. Восстановленная страница одного манускрипта из Южной Германии (около 1150), находящаяся ныне в музее Метрополитен, Нью-Йорк, показывает подбородочные ремни, привязанные концами к шлему. К середине XIII столетия такой шлем («шляпа-котелок») определенно считали вполне подходящим рыцарю головным убором. Один такой шлем можно видеть на созданной в 1248 году печати Арнула III, графа Гуинеса. Хотя шлемы, по всей видимости, изготовлялись из одного куска, многие рукописи, такие как Библия Мацейовского, относящаяся примерно к 1250 году, показывает шлем, видимо сделанный из отдельных деталей на манер более ранних шлемов франков, но с прикрепленным к ним ободом (Библиотека Пьерпонта Моргана, Нью-Йорк) (фото 7 и 18).
Шлем «шляпа-котелок» оставался популярным столько времени, сколько носилась броня, и являлся типичным шлемом пикинеров XVII века, когда доспехи уже перестали использовать. Эти головные уборы снова появились в британской армии в 1915 году для защиты от осколков и шрапнели.
На раке Карла Великого один рыцарь показан с откинутой на плечо кольчужной шапочкой, что дает возможность видеть тесно облегающую стеганую шапочку, надетую под капюшон (она должна была смягчить удар по кольчуге (фото 13). Эта шапочка очень распространена на иллюстрациях XIII века, как в Мацейовской Библии. Поскольку – особенно в XIII веке – капюшон очень часто носился без шлема, эта прокладка должна была играть важное значение. Кольчужные капюшоны с плоскими вершинами, типичные для середины XIII столетия, по всей видимости, поддерживались шапочками, имевшими специальную форму и толстый рулон набивочного материала вокруг верхней части, как на фигурах на Уэлском соборе около 1230 – 1240 годов. Аналогичная шапочка показана на еще одной фигуре из Уэлса, она надета поверх кольчуги, предположительно как поддержка шлема (фото 11, справа). Конечно, может быть, иногда для дополнительной защиты под кольчужную шапочку надевали стальную. Это очень трудно проверить, но изображение в церкви Эбергевенни, по всей видимости, лорда Джона Гастингса (ум. 1313), ясно показывает очертания твердого головного убора, надеваемого под кольчужную шапочку.
Трудно найти иллюстрации того, как предличник держали закрытым, хотя в живописи и скульптуре XII века изображено много предличников разной формы. Однако довольно позднее изображение в аббатстве Першор, Вустершир, имеет длинный предличник, свисающий вниз с правой стороны шеи, в то время как рисунок с изображением Матвея Парижского, на котором виден коленопреклоненный рыцарь примерно 1250 года из Британского музея, показывает аналогичный предличник, тесно обтягивающий горло и привязанный шнурками к кольчужному капюшону над левым ухом (фото 15). Изображения в Шептон-Маллете, а также изображение Уильяма Лонгспее Старшего, графа Солсбери в соборе Солсбери показывает предличник с широким прямоугольным концом, который держится за надбровную полосу кольчужного капюшона с помощью шнурков.
В некоторых случаях большой предличник спускался вниз, так что подбородок и шея оставались открытыми до времени военных действий, как в Codex Calixtinus (Каликстинский кодекс. – Пер. ) в архивах святого Иакова Кампостелского. Предличники этого типа более позднего времени показаны либо с подкладкой, как на фигуре около 1300 года из собора Страсбурга (Страсбура) (ныне находится в музее собора), либо без подкладки, как на изображении ландграфа Иоганна, скончавшегося в 1311 году в Марбурге. На ряде английских изображений несколько более позднего времени, таких как сэра Питера де Солтмарша (ум. 1338) в Хаудене, Йоркшир, видно кружево с узлами по обеим сторонам лица – возможно, чтобы к нему крепился предличник этого типа.
В XII столетии распространение получили кольчуги с длинными рукавами, и к 1200 году руки часто защищали кольчужные рукавицы, состоящие из одного отделения для большого пальца и другого для остальных пальцев. Эти рукавицы изготовлялись как единое целое с рукавом, как видно на раке Карла Великого (фото 13). Веревка или полоска вокруг кисти не давали весу рукава давить на рукавицу, заставляя ее сползать с кисти. Когда боевых действий не предвиделось, руку можно было высунуть в отверстие, располагавшееся в рукавице напротив ладони. Самые ранние иллюстрации рукавиц с обшлагами, сделанными отдельно от рукавов кольчуги, можно найти на рисунке в Малой хронике Матвея Парижского, относящейся примерно к 1250 году (Кембридж, колледж Корпус Кристи). Слово haubergeon, уменьшительное от hauberk, «кольчуга», которое встречается в манускриптах того времени, предположительно, относится к коротким кольчужным рубахам, иногда с короткими рукавами, которые часто можно видеть на картинах и скульптурах.
Уникальным является изображение воина в Йоркской псалтири (около 1170 – 1175), на котором ряд белых полос с красными концами. Эти полосы образовывают сеть поверх кольчуги; через эту сеть видна кольчуга, закрывающая тело и руки. Сеть не покрывает кольчужный капюшон (Университет Глазго). До сих пор не было предложено никаких объяснений этой сети (фото 16).
Капюшон время от времени изображается изготовленным отдельно от кольчуги – к примеру, в Glossar von Salomon von Konstanz (около 1150) (Мюнхен, Баварская государственная библиотека) кольчужный капюшон явно изготовлен из металлических пластинок-чешуек, в то время как кольчуга явно сделана не из них.
Чешуйчатые латы в то время явно были популярным заменителем кольчуги. К примеру, доспех, полностью изготовленный из небольших чешуек, показан в Порта-Романе, Милан, на изображении конца XII века (фото 17). Моравский манускрипт в Библиотеке Пьерпонта Моргана, созданный, по всей видимости, между 1213 и 1220 годами, показывает доспехи, сделанные из довольно больших чешуек, как на резьбе с изображением Голиафа начала XII века на западном фасаде аббатства Сен-Жиль. Немецкая поэма конца XII века «Вигалуа» упоминает, что чешуйки иногда делали из коровьего рога – легкого, но твердого материала, который очень трудно резать.
Роберт Вайс в своей Roman de Rou упоминает про новую форму нательных доспехов, curie. Возможно, это слово происходит от слова cuir, «кожа». Иллюстраций этого времени нет, но рукопись Гийома ле Бретона позволяет сделать вывод, что это был доспех для груди, в то время как рыцарский роман Gaidon (около 1230) показывает, что этот доспех определенно делался из кожи (по крайней мере, в этом случае) и иногда усиливался железом. Этот доспех носили поверх кольчуги, но под рыцарским плащом. Хотя не известно ни одной иллюстрации таких доспехов, несколько рукописей середины XIII века показывают жакеты без рукавов и длиной до пояса, изготовленные из какого-то прочного материала. К примеру, одиночная фигура в Мацейовской Библии облачена в подобный жилет, надетый поверх обычной туники без какой-либо брони, если не считать воинскую шапочку и небольшой полусферический головной убор (cervelliere) (фото 18, вверху справа). Похоже на то, что это одеяние имеет идущий вниз вырез, начинающийся под мышками; по всей видимости, это одеяние натягивали через голову, как пончо. В находящемся в Лиссабоне английском «Апокалипсисе» (фото 19) показан аналогичный предмет одежды, носимый поверх кольчуги. В обеих рукописях ясно видны кружева в двух местах под рукой. В «Апокалипсисе» поверхность, возможно, усилена некоторым числом круглых металлических пластинок. Если взять самые ранние изображения, о времени создания которых сохранились записи, то такого рода нательную броню можно найти на настенной росписи (около 1227) в баптистерии Святого Гереона в Кельне. Более подробно подобное одеяние показано на портрете Гуго II, Шателиана Гентского (ум. 1232), который сейчас находится в аббатстве Нивен-Боше, Хеусден, около Гента.
Во второй половине XIII столетия плащи время от времени изображаются с нашитыми пластинами, как спящего стража на гробнице в Винхаузене, Германия (фото 20). Положение пластин показано головками заклепок, которыми пластины прикреплены к ткани, и часто контурами пластин, которые видны через ткань. Ничего подобного не было найдено для начала XIII века, но очень часто плащи, явно сделанные из мягкого, плотно облегающего материала, кажутся выпуклыми начиная с плеча, как, к примеру, на статуях перед Уэлским собором (1230 – 1240). Вышеупомянутый рисунок Матвея Парижского, изображающий коленопреклоненного рыцаря, показывает, что эта выпуклость может быть от твердой латной защиты на плече, которая в данном случае четко прорисовывается под плащом и является отдельной от него частью (фото 15). Однако одна из фигур в соборе Уэлса имеет твердый вертикально стоящий воротник, который начинается от плаща, так что не исключена возможность, что сам плащ имел усиление плеч (фото 11).
Нательные доспехи, характерные для первых трех четвертей XIV века, назывались coat of plates, «платье из пластин», иногда его называли проще – plates, «пластины». Обычно это одеяние изображается как короткий, обычно без рукавов, жакет, с нанесенными на него небольшими кругами или цветами, которые на самом деле являются большими головками заклепок, скрепляющими перекрывающиеся пластины и прикрепляющими их к ткани, покрывающей пластины сверху. Этот тип одежды характерен для картин Северной Италии, таких как ряд иллюстраций к жизни святого Георгия, выполненных Альтикьеро в капелле Святого Георгия (Сан-Джорджо), Падуя (около 1380 – 1390) (около 1377. – Ред. ). Неясно, когда впервые появилось платье из пластин, но жакеты, усыпанные точками и кругами, очень похожие на те, что можно видеть на картинах Альтикьеро, встречаются в работе Матвея Парижского и его коллег около 1250 года, а также в испанских «Комментариях к Апокалипсису» Беатуса примерно того же времени или даже несколько раньше (Париж, Национальная библиотека). В манускрипте Беатуса то, что кажется головками гвоздей, ясно расположено горизонтальными рядами на поверхности жакета; ясно видны и вертикальные швы покрывающего материала.
В это время начинает входить в употребление еще одна разновидность нательных доспехов. Гийом ле Бретон, описывая первый бой между Уильямом дес Барресом и будущим английским королем Ричардом I, сообщает, что копья пронзали щит, кольчугу и стеганую куртку и останавливались на находившейся под всем этим пластине из закаленной стали, закрывавшей грудь.
Стеганую куртку впервые упоминает Вайс как альтернативу кольчуге. Замечания более позднего времени позволяют сделать вывод, что это был костюм, обычно изготовлявшийся из двух слоев полотна, набитый шерстью, хлопком и т. п. и простеганный как пуховое стеганое одеяло для сохранения набивки на месте (фото 7). Простежка обычно осуществлялась параллельными линиями, иногда пересекающимися как решетка. Стеганая куртка довольно хорошо предохраняла от рубящих ударов и смягчала их силу. Ассиз о вооружении 1181 года английского короля Генриха II постановляет, что минимальным требованием для всех жителей городов и свободных жителей с доходом, товарами или рентой более 10 марок в год является стеганая куртка. Похожее одеяние – носимое под кольчугой, чтобы кольца не врезались в кожу, – использовалось с начала XIII века. К этому времени относятся упоминания о том, что копье пронзало щит, кольчугу и стеганую куртку. Однако, похоже, не известно ни одной иллюстрации стеганого одеяния, надеваемого под кольчугу. Альтернативным названием для этого вида одежды был акетон, от арабского слова al-qutun, «хлопок», которым куртка набивалась. В более поздних упоминаниях акетоны и стеганые куртки различаются, но, в чем заключалось это различие, неясно.
Манускрипт романа «Парцифаль» (Вольфрама фон Эшенбаха. – Ред. ) конца XII – начала XIII века описывает воина, облаченного в стеганую куртку из шелка, поверх которой он надел стеганый акетон. Мацейовская Библия, в которой изображено много фигур в стеганых одеяниях без рукавов, надетых на одежду с рукавами, возможно, показывает именно такие куртки (фото 18, верхний левый угол). Сарацинский писатель Беха эд-Дин ибн Шедад, описывая христианскую пехоту при Арсуфе, говорит: «Каждый пехотинец имеет толстую «сутану» из войлока, и под ней – кольчужную рубаху, столь крепкую, что наши стрелы не оказывают на них действия... Я заметил среди них людей, у которых из спины торчало от одного до десяти вонзившихся стрел; однако эти люди могли двигаться обычным шагом и не отставали от отряда».
Хотя много рыцарей по-прежнему воевали без доспехов для ног, для их защиты использовалось два вида обуви. Один вид представлял собой длинные кольчужные чулки, прикрепляемые к поясному ремню под кольчугой и перевязываемые под коленом, чтобы вес чулок не заставлял их съезжать. Другая разновидность представляла собой полосу из кольчуги; эта полоса прикрывала переднюю часть ноги и лодыжку. Полосу привязывали ремешками, завязывавшимися сзади. Этот тип защиты тоже держался на ремнях, которые привязывались к поясному ремню. Пример защиты первого типа можно видеть на раке Карла Великого, а второй – в английской псалтири (около 1200), которая хранится в Лейденском университете. Во втором случае довольно ясно, что под кольчужные чулки надевали чулки из ткани – эти чулки видны на изображениях, – и в первом случае, вероятно, они были тоже, хотя их не видно. В манускрипте поэмы «Энеида» начала XIII века, который хранится в Университете Тюбингена, показаны два человека, надевшие свои кольчужные чулки. Ясно, что у них под кольчужными чулками имеются какие-либо чулки из ткани. Рисунок Матвея Парижского с коленопреклоненным рыцарем (около 1250) довольно ясно показывает, что, по крайней мере, в этом случае кольчужные чулки не доходят до расходящейся внизу кольчуги рыцаря (фото 15).
Манускрипт XIII века поэмы «Энеида» в первый раз показывает какую-то разновидность толстой набивки, которую носили на бедрах, поверх кольчужных чулок (фото 21). Иллюстрация в Мацейовской Библии показывает человека, который присел, чтобы натянуть подобную защиту для бедер. Эта защита представляет собой две отдельных суживающихся «трубы» из какого-то толстого материала, возможно прошитого. Предположительно, эти «трубы» прикреплялись к поясному ремню.
В германских землях стеганая защита бедер (чулки) часто показывается на иллюстрациях доходящей до середины икры ноги. Выше на ноге чулки, похоже, стягивались вертикальными полосами, концы которых, видимо, связывались – возможно, чтобы лучше обжать ногу, как, к примеру, в псалтири первой половины XIII века в Британском музее.
Рыцарь, выгравированный на раке святого Мориса (225) в сокровищнице аббатства Святого Мориса, Швейцария, имеет пластину, имеющую форму соусника и прикрепленную к его набедренной защите над наколенником. «Апокалипсис Тринити-колледжа», в котором есть иллюстрация с похожей небольшой пластиной, надетой непосредственно поверх кольчуги, до сих пор датировался около 1230 года, но в наши дни считают, что он относится ко времени примерно 1245 – 1250 годов (Тринити-колледж, Кембридж). Исландский автор сочинения «Королевское зеркало», которое относится, как полагают, примерно к 1240 – 1250 годам, утверждает, что эта защита колен делалась из железа. В этом случае коленная пластина имеет форму чаши, но у нее есть треугольное продолжение, чтобы защитить боковые стороны колена. В обоих сочинениях, кроме того, имеются узкие пластины спереди голени, суживающиеся к колену. Не видно, как пластины прикреплялись, но из многочисленных иллюстраций более позднего времени видно, что пластины держались за ремешки, которые шли вокруг ноги поверх кольчужной ткани. В Мацейовской Библии Голиаф носит довольно широкую защиту голеней (shynbalds), закрепленную ремнями вокруг икры ноги. Возможно, второй ремень выше скрыт стеганой набедренной защитой, которая закрывает его бедра и колени и, похоже, покрывает верхний край защиты голеней.
Как только лица воинов оказались закрыты шлемами, потребовался какой-то метод идентификации, позволивший отличить своих от чужих. Вторая печать английского короля Ричарда I, по всей видимости относящаяся к 1194 году, показывает похожий на веер предмет, прикрепленный к вершине его шлема, на котором изображен лев – такой же, как и на щите. Liber ad honorem augusti («Трактат во славу императора». – Пер. ) Пьетро де Эболи (около 1200) (Берн) показывает изображения, которые наносились на щиты рыцарей и повторялись на сторонах их шлемов с коническими или круглыми вершинами. Обычно эти рисунки были абстрактными, с диагональными поясами, шевронами, крестами и кругами, но у императора был орел, а у маркграфа Диопольда фон Швайнспойнта – дикий медведь. В этом сочинении впервые встречается любимое изобретение геральдистов – герб-ребус, в котором рисунок содержит какую-то связь с именем обладателя герба (фото 25).
Манускрипт «Энеиды» из Тюбингена показывает фантастические гребни шлема, птиц и животных, явно имеющих объемную форму и с небольшими флажками по бокам (фото 21). В некоторых случаях рисунок наносился на шлеме; похоже на то, что это было очень распространенным явлением, особенно в Испании, в которой рисунки были и на закрытых шлемах и на открытых. Некоторые из шлемов в этой рукописи имеют нечто вроде длинных шарфов с концами, которые идут к сторонам шлемов, но, возможно, это вуали воительниц-амазонок, поскольку они встречаются только на них и этих шарфов нет на мужских фигурах.
Во второй половине XII века сыновья первоначальных владельцев гербов начинают менять используемые на щитах рисунки. Золотые львы на синем щите Жоффрея, графа Анжуйского, которых можно видеть на его могильной плите (около 1150) в Ле-Мане, превращаются у наследников во львов с английского королевского герба, который его потомки Плантагенеты поместили на красный герб. Между тем его незаконный наследник Уильям Лонгспее Старший, граф Солсбери имел такой же герб, как и Жоффрей, как показано на его портрете и в описании герба в геральдической работе раннего времени под названием «Гловерский свиток».
Начиная примерно с середины XII столетия поверх кольчуги иногда надевался свободно висящий плащ, как это можно видеть на печати Валерана де Белломонте, графа Вустерского, изготовленной до 1250 года. Этот экземпляр имел длинные рукава с длинными волочащимися обшлагами, но чаще, как в Уинчестерской Библии (около 1160 – 1170), у них не было рукавов вообще (фото 9). Плащ встречается редко до начала XIII столетия, когда в манускриптах, таких как «Энеида», его не стали носить почти все рыцари, причем в этом плаще не было рукавов, а сам плащ доходил до середины икр. Обычно посередине плащ имел разрезы, спереди и сзади, чтобы можно было без помех ехать на лошади. У плаща был пояс или шнур на талии, отдельный от пояса для меча. Возможно, плащ появился для защиты кольчуги от солнечных лучей во время Крестовых походов или, как заставляют думать поэма «Признание короля Артура» и Buke of Knychthede (перевод Гильберта Эя на шотландский с французского книги Рамона Лалла о рыцарстве. – Пер. ), предохранял от дождя. Однако более вероятно, что плащ представлял собой подражание одеяниям сарацин. Армии на протяжении всей истории были склонны копировать одежду или униформу своих противников. Ранние примеры этих одеяний почти всегда белые или естественного цвета, и только позднее на плаще начинают наносить рисунок – тот же, что и на щите.
Свободно свисающее с лошади покрывало, называемое попоной, также появилось в конце XII столетия, как можно судить по двум печатям Альфонсо II Арагонского (1186 и 1193). На второй из них ясно видны вертикальные полосы с герба владельца. Попона обычно была разделена на две части: одна покрывала голову и холку лошади, другая – круп за седлом. В рукописи Liber ad honorem augusti («Трактат во славу императора». – Пер. ) зазубренные края попоны с изображением герба всадника спускаются вниз и не достают всего каких-нибудь 30 см до земли. В нескольких случаях надевалась только передняя часть попоны, как на печати Людовика II, графа Лооз (1216). Матрица для изготовления печати Роберта Фитцвальтера (1198 – 1234) в Британском музее показывает голову лошади, покрытую материалом, отличающимся от остальной части попоны; возможно, этот материал служил для защиты. В более позднее время, в документах XIII века, встречается множество упоминаний testiers и chanfreins, защиты головы лошади. Иллюстрации капюшонов, похожих на те, что были показаны на этой печати, но которые делались совершенно отдельными от какой-либо попоны, были найдены в рукописях конца XIII века. Конский доспех из железа (fer) упоминается в сочинении Вайса между 1160 и 1174 годами, но, как предполагается, только из-за необходимости найти рифму с именем Осбер. Первое упоминание того, что определенно было конским доспехом (конские доспехи были у иранцев, в частности парфян и сарматов. – Ред. ), в одном случае из кольчуги, в другом из ткани (по всей видимости, в обоих случаях кольчужный доспех надевался поверх ткани), встречается в описи Фалька де Броте, сделанной в 1224 году.
Хотя щиты с округлыми вершинами и вытянутыми вниз нижними концами продолжали использоваться примерно до 1200 года, а копьеносцы Италии несли их до XV столетия, эти щиты примерно с 1150 года стали быстро уступать место щитам нового типа, с ровной верхней гранью. Такой щит можно видеть на печати Робера де Витре (1158 – 1161). Удаление изогнутой части, возможно, позволяло лучше видеть поверх щита, не уменьшая его защитных свойств. Умбоны время от времени продолжают встречаться даже в XIII веке. В манускрипте Liber ad honorem augusti показана старая форма щита, но сам щит становится меньше, чем раньше. В манускрипте «Энеиды» щит имеет только две трети размера щитов с гобе лена в Байе, хотя он продолжает оставаться достаточно большим, чтобы на нем можно было унести с поля боя раненого. Множество иллюстраций – к примеру, в манускрипте «Энеиды» – показывают выгнутые вперед щиты, концы которых идут к плечам.
От того времени сохранился единственный щит примерно 1230 – 1250 годов, хотя позже ему придали более современный вид, удалив выгнутый вверх край. Щит несет на себе герб семьи фон Бриенц и, возможно, принадлежал Арнольду фон Бриенцу, который в 1197 году основал монастырь, где и был найден щит. Арнольд фон Бриенц скончался в 1225 году. Щит имеет 15 мм толщины и изготовлен из дерева, покрытого на обеих сторонах парчой. Спереди изображен очень стилизованный серебряный лев на синем фоне. Первоначальная длина щита (до того, как он был изменен), видимо, составляла от 95 до 100 см, что означало, что он тянулся от плеча до колена. Это примерно такая же пропорция, как у щита, владельцем которого был рыцарь на самом раннем изображении храмовой церкви в Лондоне, как считается, Уильям Маршал, граф Пемброкский (ум. 1219). На более поздних изображениях в этой же церкви можно видеть два больших щита. На задней стороне щита фон Бриенца есть следы гайджа, ремешков и мягкая подушечка, предохраняющая спереди сжатую кисть руки; такая подушечка есть и в манускрипте «Энеиды».
Более древний круглый щит не исчез полностью. Его часто можно видеть в испанском искусстве и на иллюстрациях сарацин. Очень маленький круглый щит, называвшийся buckler, брался за ручку-скобу в центре, обычно расположенную за шишаком. Его использовали на протяжении всех Средних веков; обычно им вооружалась пехота, но время от времени его использовали и рыцари, как видно из изображений в аббатстве Малверн, Вустершир (около 1240). Небольшой круглый щит, который держали за одну ручку, показан на переносном алтаре (около 1160) в Аусбурге.
В это время появился новый метод использования щита конным воином, взявшим копье наперевес. На гобелене из Байе и на других изображениях этого времени щит держится за ремешки левой рукой, которая располагается на уровне плеча и держит также еще и поводья с узлами на них. Этот способ до сих пор можно видеть в рукописи XIII столетия «Жизнеописания двух Офф» в Британском музее. С другой стороны, иллюстрация Матвея Парижского из Большой хроники, относящейся также где-то к 1250 году, показывает руку, которая держит поводья так, как принято в наше время, – прямо над лукой седла, в то время как щит свисает с шеи на гайдже (колледж Корпус Кристи, Кембридж). Может быть, так, что использовался только одиночный ремень, за который его держала кисть руки, как в «Книге Александра» из Тринити-колледжа, Кембридж. В Le Tournois de Chauvenci («Турнир в Шовенси». – Пер. ) 1285 года написано: «L’escu au col fort embraci?», и это говорит о том, что кисть руки была продета через ремни. Этот способ можно видеть на рисунке XIV века из Ломбардии, который сейчас хранится в Библиотеке Моргана, Нью-Йорк. К концу XIII века, однако, щит, по всей видимости, стали вешать на гайдже без какой-либо другой поддержки, когда копье бралось наперевес. И только когда копье было сломано и использовался меч, рука переносилась к ремням щита.
Вайс пишет, что нормандские лучники при Гастингсе носили короткую тунику. Именно так показывает их и гобелен из Байе, за исключением одного лучника в полных доспехах, который, предположительно, являлся командиром. Колчаны вешались либо на правой стороне поясного ремня, либо за правым плечом. Лучники, показанные в рукописи Liber ad honorem augusti, написанной около 1200 года, все еще без доспехов, хотя у некоторых арбалетчиков имеются конические шлемы с наносниками (фото 25). Хотя это никак не представлено на гобелене, неизвестный автор поэмы Carmen de Hastingae Proelio («Песнь о битве при Гастингсе». – Пер. ), пишет, что в рядах нормандцев было много арбалетчиков.
Арбалет был известен еще в последние дни Римской империи, поскольку о нем упоминает Вегеций в сочинении, написанном примерно в 385 году. Кроме того, арбалет можно видеть на римском резном барельефе в Музее Крозатье, Ле-Пюи, где арбалет состоит из короткого тяжелого лука, установленного горизонтально на одном конце прямой ложи. Тетива при взведении защелкивала бочкообразный «орех» на подпружиненном спусковом крючке. Обычная стрела или специальная стрела для арбалета клалась в желобок тыльным концом к спусковому крючку. После этого осуществлялось прицеливание (прижимая ложе к щеке), после чего делался выстрел нажатием на заднюю часть спускового крючка. Поскольку прочные стальные наконечники арбалетной стрелы часто имели квадратное поперечное сечение, их называли quarrels от французского carr? (квадрат (фр. ). – Пер. ). Манускрипт поэмы «Энеида» показывает колчан с D-образным поперечным сечением и узким горлышком, возможно, для того, чтобы стрелы не вытягивались вместе. Колчан аналогичного вида можно видеть также в Евангелии колледжа Пемброк начала XII века.
Анна Комнин, дочь императора Византии Алексея I Комнина, описывает это оружие (самострел, или арбалет, был хорошо известен в Восточной Римской империи, прямой наследнице единой Римской империи; на Руси самострел применялся с Х века, а западноевропейцы освоили его с XI века. – Ред. ) в руках крестоносцев: «Тот, кто натягивает свое смертоносное и очень далеко стреляющее оружие, должен лежать, можно сказать, почти что на спине и использовать всю силу своих ног против полукруга лука и натягивать тетиву, используя силу ног всей мощью в противоположном направлении... Стрелы, применяемые для этого лука, очень коротки в длину, но очень толстые, с очень тяжелыми железными наконечниками».
По меньшей мере к началу XIII столетия из-за возрастания мощи луков на станке арбалета их стали натягивать при помощи крюка, прикрепленного к центру поясного ремня арбалетчика. Тетива зацеплялась за этот крюк, лук изгибался путем установки ног в стремя, прикрепленное к передней части ложи, после чего ноги арбалетчика распрямлялись, а крюк на поясе натягивал тетиву. Стремя этого типа показано в «Апокалипсисе Тринити-колледжа» (фото 7).
Хотя использование арбалетов было предано анафеме папой Иннокентием II на Втором Латеранском соборе в 1139 году, а также множеством указов более позднего времени, эти станковые луки стали одним из важнейших видов оружия Средних веков, особенно в руках хорошо подготовленных наемников. Широко распространено мнение, что Ричард I получил возмездие судьбы, скончавшись от раны, нанесенной стрелой из арбалета, поскольку Ричард сам активно использовал в войсках это оружие.
Из книги Англосаксы [Покорители кельтской Британии (litres)] автора Вильсон Дэвид МГлава 4 Вооружение и война Это была героическая эпоха: произведения на народном языке дают наглядное тому свидетельство. Даже Христа изображали воителем, «юным героем», «доблестным и решительным».Больше всего в те времена ценилась верность своему повелителю. Воин
Из книги Средневековый воин. Вооружение времен Карла Великого и Крестовых походов автора Норман А ВОружие и защитное вооружение викингов О защитном вооружении викингов известно немного, поскольку сохранилось очень мало иллюстраций с изображениями викингов. В погребениях встречаются кольчуги, причем большая часть была найдена в Ярлсхоге, Тронделаг, Норвегия. Щиты
Из книги Археология оружия. От бронзового века до эпохи Ренессанса автора Окшотт ЭвартОружие и защитное вооружение саксов Оружие англосаксов самого раннего периода может быть реконструировано по весьма значительному количеству находок в погребениях и по упоминаниям в поэзии. Самым распространенным было копье, традиционное оружие Одина (в мифологии
Из книги Рыцарь и его доспехи [Латное облачение и вооружение (litres)] автора Окшотт ЭвартОружие и защитное вооружение саксов позднего времени Отсутствие вещей в могилах, относящихся к христианской эпохе, означает, что мы мало что можем знать о защитном вооружении саксов позднего времени. Закон о вергельде постановляет, что, если свободный человек разбогател
Из книги Такой была подводная война автора Буш ХаральдГлава 10 ВОЕННЫЕ КАМПАНИИ КРЕСТОНОСЦЕВ
Из книги Господство в воздухе. Сборник трудов по вопросам воздушной войны автора Дуэ ДжулиоГлава 12 КОРАБЛИ КРЕСТОНОСЦЕВ Те из северных крестоносцев, которые приплывали в Средиземное море, использовали обшитые досками внахлест корабли, способные двигаться в обе стороны. Эти корабли были потомками длинных судов викингов, но теперь суда обычно двигались ветром
Из книги Индейская война в Русской Америке автора Зорин Александр Васильевич Из книги Истоки и уроки Великой Победы. Книга II. Уроки Великой Победы автора Седых Николай АртёмовичГлава 1 Вооружение рыцаря Французские рыцари гибли сотнями под устрашающим градом английских стрел, падали, сраженные ударами мечей, топоров и булав, которыми умело действовали тяжеловооруженные английские всадники. Груды убитых и раненых воинов и их лошадей
Из книги Вторая мировая война автора Черчилль Уинстон СпенсерВооружение В техническом отношении личный состав подводной лодки подчинялся старшему механику, являвшемуся правой рукой командира корабля. Именно он, старший механик, определял, как поступить, когда отдавался приказ занять новую позицию. Унтер-офицерский состав,
Из книги Простаки за границей или Путь новых паломников автора Твен МаркГлава IV. Наступательное оружие Летательный аппарат, благодаря своей независимости от земной поверхности и быстроте передвижения, превосходящей скорость какого бы то ни было другого средства, является наступательным оружием по преимуществу.Наибольшее преимущество
Из книги автора Из книги автораГлава 16. Ядерное оружие Следует признать, что как отечественные, так и зарубежные авторы многочисленных исследований: «историй», «воспоминаний», «военных мемуаров», «исторических очерков», «энциклопедий», «записок», посвященных Второй мировой войне, как правило, сильно
Из книги автораГлава 13 Секретное оружие Гитлера За несколько лет до войны немцы начали создавать ракеты и самолеты-снаряды и устроили экспериментальную станцию для проведения этой работы на побережье Балтийского моря в Пенемюнде. Эта деятельность, конечно, держалась в строгой тайне.
Из книги автораГлава XXII. Древние бани. - Последняя битва крестоносцев. - Гора Фавор. - Вид с ее вершины. - Воспоминания о волшебном саде. - Жилище пророчицы Деворы. Мы снова купались в море Галилейском, вчера в сумерки и сегодня на восходе солнца. Мы не плавали по нему, но разве три
27 ноября 1095 года Папа римский Урбан II на Клермонском соборе провозглашает Первый крестовый поход. Крестовые походы были кровопролитным занятием и требовали эффективного оружия. Мы расскажем о самом популярном боевом оружии крестоносцев.
Меч
Самым благородным и распространенным оружием рыцарей был, как известно, меч. В сражении жизнь рыцаря часто зависела от прочности и гибкости меча. При этом длина лезвия или масса меча не являлись основными характеристиками, определяющими силу удара. Главный параметр — расположение центра тяжести и балансировка.
Средняя длина клинка составляла около метра, и широкий желобок проходил почти по всей длине, исчезая примерно в 2,5 см от довольно острого кончика клинка. Много клинков несут на себе большие железные заглавные буквы, часто религиозного свойства; к примеру, HOMO DIE, или NOMINE DOMINI, или искаженные версии этих слов.
Примерно в 1000 году появился новый тип меча - длинный, более тонкий, с узким и неглубоким желобком, исчезающим примерно в 20 см от кончика клинка. Средняя длина таких мечей примерно на 13 см больше, чем мечей предшествующего типа.
Меч клали на алтарь во время бдения перед посвящением в рыцари, клинок прикладывали к плечу рыцаря во время церемонии посвящения, меч свисал с гробницы, когда рыцарь умирал. В «Песне о Роланде» умирающий герой отчаянно пытается сломать клинок Дюрендаль о камень, чтобы не позволить какому-либо недостойному использовать этот меч после смерти его хозяина. Если какой-либо рыцарь бросал тень на рыцарский орден, его меч ломался перед ним слугой.
Боевой топор
Защищенного броней воина всегда было непросто поразить мечом, поэтому для ближнего боя рыцарь использовал норманнский боевой топор и боевой молот, которые могли пробить латы и выбить оружие из рук противника. Кроме того, мощным ударом боевого топора можно было буквально разрубить противника пополам, до самого седла.
После I крестового похода на вооружении у рыцарских ополченцев появились боевые топоры, которые конфигурацией лезвия отличались от норманнских. Предполагается, что новая форма лезвия была заимствована у восточных народов.
Боевой молот
В качестве оружия крестоносцы часто использовали молоты различной формы. Превратившись в пеших воинов, рыцари вместо копий вооружались молотами. Длина рукоятки молота составляла приблизительно 90 см. Молотом, как и топором, можно было пробить броню врага.
Лук
Лук является самым древним оружием, предназначенным для дистанционного боя. Сразу же после татаро-монгольского нашествия в Европе начали создаваться отряды лучников, вооруженных луками. На рисунках в старинных книгах можно увидеть рыцарей с короткими луками. Чтобы успешно противостоять мусульманам в крестовых походах, рыцари должны были выстраивать перед своим авангардом линию воинов-лучников.
Арбалет
Механический принцип метательного оружия был известен еще в античном мире и использовался римлянами в специальных метательных машинах, применяемых при осаде крепостей. В XI столетии появились ручные метательные устройства — арбалеты, а в 1139 г. это оружие в христианском воинстве было запрещено папой для использования в Европе. Арбалеты можно было использовать только в сражениях с мусульманами.
Хотя использование арбалетов было предано анафеме папой Иннокентием II на Втором Латеранском соборе в 1139 году, а также множеством указов более позднего времени, эти станковые луки стали одним из важнейших видов оружия Средних веков, особенно в руках хорошо подготовленных наемников.
Английский король Ричард I создал целые подразделения пеших и конных арбалетчиков, которые успешно сражались в рядах крестоносцев. Широко распространено мнение, что Ричард I получил возмездие судьбы, скончавшись от раны, нанесенной стрелой из арбалета, поскольку Ричард сам активно использовал в войсках это оружие.
Копье
Главным оружием конных воинов оставалось копье. В XI веке его обычно держали на расстоянии вытянутой руки и весьма часто - подняв над плечом, как это можно видеть на гобелене из Байе. Когда в этом была большая необходимость, копье можно было бросить, как под Гастингсом, когда требовалось проделать бреши в стене из щитов англосаксов, чтобы конница могла ворваться в эти бреши. Понемногу становился популярным новый метод - держать копье под мышкой, то есть прижатым к правому боку с захватом правой руки непосредственно перед плечом. Это давало захвату много большую жесткость, теперь в удар копья вкладывалась не сила правой руки, а инерция движения всадника и лошади. Из поэтических описаний видно, что перед битвой копье держали более или менее вертикально, причем задняя часть копья покоилась на передней части седла. Копье бралось наперевес только непосредственно перед ударом. Для того чтобы было легче держать равновесие при удержании копья, а также, возможно, чтобы направить щит к противнику, соперники, где это было возможно, приближались друг к другу левой стороной; при этом копье проходило над шеей коня. Кавалерийское копье теперь неизменно имело простой и очень острый наконечник в виде листа. Старое копье, с крылышками, использовалось теперь лишь в пехоте и охотниками.
Полэкс
Полэкс был одним из самых популярных видов оружия для пешего боя. Из иллюстраций того периода, письменных описаний и небольшого количества сохранившихся образцов мы можем увидеть, что полэкс предстает в разных формах: иногда с тяжелыми, как у алебарды, лезвиями топоров, а иногда с головками в виде молотов, часто имеющих позади изогнутый шип.
Все полэксы, по-видимому, были снабжены шипом на верхушке оружия, а многие также имели шип и на нижнем конце древка. Помимо этого, древко часто оснащалось металлическими полосами, называемыми лангетами, спускавшимися от головки оружия вниз по сторонам древка и предназначенными для защиты его от перерубания. Отдельные образцы имели также рондели для защиты кистей рук. Существенным отличием являлось то, что «головки» полэксов собирались на штифтах или болтах, в то время как алебарды были цельнокованными.
