Слово „апокриф“ (απόκρυφος ), в применении к письменным произведениям, может означать или такой литературный памятник, который содержится в скрытом виде, т.-е. по тем или иным побуждениям намеренно скрывается, или же такой, которого происхождение неизвестно, скрыто. В обоих указанных значениях слово это употребляется в патристической литературе (Ориген: Комментарий на Ев. Mф. XIII, 57, ХХIII, 37-39 XXIV, 28-28, XXVII, 8-10; Письмо к Африкану, гл. 9). Таким образом, απόκρυφος означает „тайный“, „секретный“ и совершенно противоположно понятиям: „общественный“, „открытый“, „публичный“ (ср. Дидим Александрийский Ad Acta Apost. 8, 89: Migne gr. XXXIX, 1169. Евсевий, Церковная история II, 23, 25. Блж. Иероним, Письмо 96). Такое словоупотребление покоится на иудейской почве. Иудеи имели обычай прятать в скрытых местах или даже закапывать, но не уничтожать, испорченные или по другим каким-нибудь причинам не пригодные для общественного употребления рукописные экземпляры Священного Писания . - „Апокрифами“ назывались еще и такие произведения, которых происхождение скрыто, неизвестно, что легко затем могло переходить в значение „подложный“, „неподлинный“ (ср. блж. Августин, De civitate Dei XV, 23, 4 и др.). Наконец, блж. Иероним „апокрифическими“ назвал те части греческой и латинской Библии, которые не входили в еврейский канон. Это значение получило, с легкой руки Карлштадта, право гражданства и в протестантской церкви.
Новозаветная критика понимает под апокрифическими книгами Нового Завета все те писания, которые своим наименованием и содержанием явно обличают намерение своих составителей придать им характер писаний священных и боговдохновенных, но которых Церковь, однако, не приняла в канон, вследствие их сомнительного происхождения и такового же или даже прямо и бесспорно еретического содержания. Эти подложные произведения простираются на всю область Нового Завета и, соответственно этому, распадаются на следующие четыре класса: 1) апокрифические евангелия; 2) апокрифические деяния апостольские; 3) апокрифические послания апостольские и 4) апокрифические апокалипсисы. Отдельные произведения этой многочисленной литературы имеют совершенно неодинаковое значение. Наибольшим влиянием пользовались апокрифические апостольские истории, которые являлись более, чем апокрифические евангелия, преимущественно „источником и матерью всякой ереси“ (ср. Фотий, Библиот. cod. 114) и от которых, поэтому, настойчиво предостерегали свв. отцы (ср. Епифаний, Против ересей XLVII, 1. LXV, 1. LXIII, 2; Августин, Contra Felic Manich. II, 6). Хотя далеко не о всех апокрифических книгах можно утверждать, что они произошли из еретического источника или преследовали еретические цели, так как очень многие из них имели в основе просто религиозно-литературный фальсификат, однако, связь, по крайней мере, некоторых из них с еретическими движениями несомненна. Этим объясняется то обстоятельство, что апокрифические книги сознательно и намеренно игнорировались представителями Церкви позднейшего времени, которые по возможности избегали касаться и даже называть их. Интерес к историческому и критическому исследованию указанных памятников пробудился собственно в лютеранстве и ознаменовался целым рядом весьма обстоятельных и ценных исследований. Историко-критическое значение изучения апокрифических книг Нового Завета не маловажно: оно способствует уяснению многих черт из истории догматов, объясняет происхождение некоторых преданий, способствует более точному представлению состояния древней церкви и т. п.
I. Апокрифические евангелия . Уже Евангелист Лука в предисловии к своему Евангелию упоминает о „многих“ (πολλοί ) своих предшественниках в деле „составления повествования“ о важнейших событиях из жизни Христа Спасителя, на основании свидетельств очевидцев и непосредственных свидетелей (1 , 1-2). Таким образом, уже св. Луке были известны, кроме Евангелий синоптических, и некоторые другие Евангелия. Их число впоследствии, естественно, могло еще более и значительно увеличиться. В настоящее время известно до 50 апокрифических евангелий. Впрочем, число это должно уменьшиться вследствие того, что в некоторых случаях различные наименования относятся к одним и тем же писаниям. Возникновение апокрифических евангелий объясняется различными поводами. В некоторых случаях таким поводом служило благочестивое желание любознательных христиан иметь более точные и подробные известия о тех событиях и обстоятельствах жизни Иисуса Христа, о которых в новозаветных писаниях совершенно нет сведений или содержатся только краткие повествования. Навстречу этому стремлению и пошли некоторые, писатели, которые собирали и обрабатывали, комментировали то, что они находили в устном предании, иногда восполняя пробелы собственными измышлениями. При этом не редко имелись в виду и догматические тенденции - при изложении событий или речей оправдать и обосновать свои религиозные воззрения, преимущественно эвионитские или гностические. Этим в значительной степени объясняется слишком большое несогласие, которое наблюдается в различных текстах апокрифических писаний. Едва ли можно находить другие произведения, которые подвергались бы стольким рецензиям, так часто интерполировались и искажались, как апокрифические писания, преимущественно же именно евангелия. Имея в виду восполнить недостающие известия наших канонических Евангелий, писатели евангелий апокрифических особенно останавливались на родственных отношениях Иисуса Христа, на обстоятельствах Его рождения, Его детства последних событий Его жизни. При этом, что касается отношения к каноническим Евангелиям, то иногда события, лишь упоминаемые или кратко излагаемые в последних, в евангелиях апокрифических развертываются в подробную картину, изречения Христа обращаются в факты, изречения Ветхого Завета о Христе или иудейские ожидания относительно Мессии получают буквальное исполнение, повествования о чудесах Ветхого Завета повторяются в аналогичных чудесах Христа и, по возможности, в более совершенном виде. Прежде обыкновенно различали „евангелия детства“ и „евангелия страданий“ Иисуса Хориста. Теперь разделяют их примерно на три разряда: 1) те, которые касаются родителей и рождения Христа; 2) те, которые повествуют о Его детстве, и 3) те, которые повествуют о последних событиях Его жизни. В виду того, что отдел новозаветных апокрифических книг принадлежит в науке к разряду сравнительно недостаточно разработанных, хотя и с усердием разрабатываемых; вследствие свойств и особенностей самого материала, в лучших случаях известного только в отрывках, иногда по разным редакциям; в виду неясности, неопределенности, иногда несогласованности свидетельств о тех или иных апокрифических книгах, которые мы находим у церковных писателей, - в настоящее время не представляется возможности дать точную и определенную характеристику всех известных так или иначе книг апокрифических Нового Завета. Даже в специальных западноевропейских научных монографиях мы находим в этом случае по большой части не определенные, точно установленные выводы, а лишь более или менее достоверные предложения. Вот некоторые наиболее твердые данные об отдельных апокрифических книгах Нового Завета .
[См. об апокрифических евангелиях еще В. Harris Cowper, The Apocryphal Gospels and other Documents relating to the History of Christ; translated from the Originals in Greek, Latin, Syriac etc. with Notes, Scriptural References und Prolegomena, London 1881 M. Lepin, Evangiles canoniques et Evangiles apocryphes, Paris 1907 Prof. J. G. Tasker в A Dictionary of the Bible ed by J. Hastings, Extra Volume, p. 420-438; Pierre Battifol в Dictionnaire de la Bible par P. Vigouroux II (Paris 1889), col. 2114-2118, и cp. в „Энц.“ VI. 625-626. Rev. J. K. Willis в А Dictionary of Christ and the Gospels ed. hy J. Hastings I, Edinburgh 1906 p. 5477-549 a. Cp. также R. P. dom Ferdinand Cabrol, Dictionnaire d’archéologie chréteinne et de liturgie I, 2 (Paris 1907), col. 2555- 2579. Lic Dr. Johannes Leipoldt, Geschiche des neutestamentlichen Kanons I, Lpzg 1907, 175-181. 278. Rev. C. Taylor, The Oxyrhynchus and other Agrapha в „The Journal of Theological Studies“ VII, 28 (July. 1906), p. 546-562. Для «аграфов» см. еще книжку: Twenty - five Agrapha, or Extra - Canonical Sjyings of Our Lord, adnotated в Blomfilld Jackson, London 1900; y J. Hastings в A Dictionary of Christ and the Gospees II, Edinburgh 1907; Prof, Dr. Renhold Seeborg, Worte Jesu: см. Aus Religion and Geshichte I (Lpzh 1906), S. 59-87; D. Alfred Resch, Agrapha: aussercanonische Schnftfragmen te zw. Aufleage, Lpzg 1906. B. P. Grenfell and A. S. Hunt, Fragment of an Uncanonical Gospel, Oxford Nouveau 1908. R. P. Lagrange, Nouveau, fragme nt noncanoniqu relatif â 1’Ehangile в „Revue biblique internationale“ N. S. V (1908), 4, р. 538-573. Dr. Robert Reinseh, Du Pseudo - Evangelien yon Jesu und Maria’s Kindheit in der romanischen und germanischen Literatur, mit Miltheilungen aus Parisis und Londoner Handschriften Halle 1879. Prof. H. B. Swete, Zwei neue Evangelienfragmente в Kleine Texte herauzg von H. Lietzmann Nr. Zig (Bonn 1908) B. Pick, Paralipomenu: Romains of Gospels und Sayings ot Christ, London 1908. Prof. H. T. Antrews, The Apocryphal Books, London 1908. H. Poggel End neues Fragmenteines nichtkanonischen Evangeliums aus Oxyrrhynchos в „Thelogie und Glaabe" 1909, 2. S. 139-143. Ludwig Couard, Altchristliche Sagen über, das Leben Jesu und des Apostel, Gütverloh 1909. Privatdoz. Walter Bauer, Das Leben Jesu un Zeitaltes der neutestamentlischen Apokryphen, Tübiagen 1909. Natursagen: herausg. von Oskar Dähnhardt, Band II, Sagen zum Neneu Testament. Lpzg 1909. Н. Н. Г.]
1) Евангелие от Евреев или к Евреям . (Εύαγγελιον καϑ" Έβραίους" - Secundum Hebraeos), имеющее также более короткое обозначение „Евангелие евреев или иудеев“ (τό Έβραϊκόν или Ίουδαϊκόν ). Игизипп, который около 150 года пришел с Востока в Рим и около 180 года написал свой церковно-исторический труд, приводит в нем выдержки из „Евангелия от евреев“ (Евсев. II, 22: 7). Климент в параллель к словам Платона приводит изречение из того же Евангелия (Стром. II, 9, 45). Ориген не менее трех раз ссылается на этот памятник (In Joann. II, 6; in Matth. ХV, 14, in Luc. hom. I). Пo свидетельству Евсевия, некоторые причисляли „Евангелие от евреев“ - к спорным („антилегомена“) писаниям. Но особенно много упоминаний о „Евангелии от евреев“ находится у блж. Иеронима. Этот последний видел экземпляр евангелия у Назареев в Верее, сирийском городе, и имел возможность списать с него копию. По свидетельству Иеронима, это евангелие приводя, выдержки из Ветхого Завета, следует не переводу LXX, а еврейскому тексту. Для примера он приводит два изречения: „Из Египта я воззвал сына моего“ и „поэтому Он назареем назовется“ (De vir. ill. 3). Иероним нашел также евангелие в библиотеке Памфила в Кесарии (ibid.). Оно было написано на Халадейском или сирийском языке, но еврейскими буквами (chaldaico quidem syroque sermone, sed hebraicis litteris: Dial. adv Pelag. 3,2), т. е. это было западно-арамейское наречие, на котором обычно говорили в Палестине, родственное языку Священного Писания, но не одинаковое с ним. Иероним перевел это Евангелие на греческий и латинский языки (De vir. ill. 2) и говорит (Comm. in Matth. XII и XIII), что некоторые считали его за подлинный оригинал Евангелия Матфея (Matthaei autenticum): Каталог Священного Писания, относящийся приблизительно к 800 году и принадлежащий Никифору, константинопольскому патриарху (806-814 гг.), называет „Евангелие от евреев“ в числе спорных писаний и определяет его размер в 2 200 „стихов“ (тогда как у Матфея 2 500 „стихов“). Сопоставляя и анализируя все различного рода данные относительно времени происхождения „Евангелия от евреев“, Гарнак не считает возможным отодвинуть это время далее 100 года, но допускает вполне, яко бы эта книга могла получить начало уже около 65-70 года по Р. Хр. („Хронология“ т. I, стр. 642 и ср. стр. 650): тот же ученый приходит к выводу (I, стр. 636 сл.), будто бы и греческий перевод сего евангелия существовал еще ранее Иеронима - в александрийской церкви, причем находит следы его не только у Оригена, но даже у Климента [однако, все это лишь, предположения и не без особых тенденций по вопросу о происхождении канонических Евангелий, преимущественно - Матфеева]. По своему содержанию и построению „Евангелие от евреев“ весьма близко напоминает три первые синоптические евангелия, особенно же Евангелие Матфея. По сравнению с последним, отклонения в повествовании не очень значительны и наблюдаются, напр., в истории искушений и отречения Петра: равно человек, который имел сухую руку, объясняет Иисусу, что он - каменщик и трудами рук своих зарабатывает себе пропитание, почему просит Христа восстановить его здоровье, „чтобы он не был принужден нищенствовать“. „Евангелие от евреев“ содержит также рассказ о женщине, которая была приведена к Иисусу „ради многих грехов“. Но в теперешней редакции этого апокрифического евангелия несомненны сектантские (еретические) влияния; так, усвояемое Христу выражение: „и взяла Меня мать Моя - Дух Святый - за один из волос и поставила на гору высокую Фавор“ объясняется лишь тем гностическим воззрением, что Дух Св. есть элемент женский („мать“) в Верховном Начале.
[См. Vегу Rev. Mgr. S. A. Barnes; The Gospel according to the Hebrews: еще в „The Journal of Theological Studies VI, 23 (April 1905), p. 356-371. Rev. Prof. Walter F. Adeney, The Gospel according to Hebrews в „The Hibbert Journal“ III, 1 (October 1904), p. 139-159].
2) Евангелие XII Апостолов (или евионитское евангелие). Впервые упоминает об этом евангелии Ориген, который называет его среди других апокрифических (еретических) евангелий (Homil. I in Luc.: το έπιγεγραμμένον τών δώδεκα εύαγγέλιον ; у Иеронима: Juxta XII Apostolos). По свидетельству Епифания, это евангелие было в употреблении у евионитов: отсюда - его второе обозначение.
Свое название „Евангелие XII Апостолов“ книга получила вследствие того, что она начинается повествованием о призвании Апостолов, к которым Христос обращается затем с речью, указывая им на их призвание и назначение. При этом речь обращается собственно к Матфею, почему, естественно, могло явиться впоследствии предположение, что книгу написал Ап. Матфей, который написал Евангелие от имени XII-ти, которые и говорят в нем о себе в первом лице. Эта книга носит на себе явные следы компилятивной работы: она составлена главным образом на основании канонических Евангелий Матфея и Луки, из которых составитель почерпал материал полною рукой. Эта книга едва ли могла возникнуть ранее конца II столетия; трудно предполагать, чтобы она могла быть написана ранее 180 года (Гарнак, цит. сочин., т. I, стр. 628 и ср. 631). Язык книги был с самого начала греческий. Памятник носить на себе явный отпечаток евионитских воззрений. Здесь, напр., подчеркивается, что уже Иоанн Креститель избегал мясной пищи. Христос, в ответ на предложение учеников приготовить ему пасху, в явное противоречие с повествованием Луки (22 , 15) отвечает: „Я не желаю в эту пасху вкушать мяса с вами“. Целию послания Иисуса Христа было, - по Евангелию, - главным образом то, чтобы отменить жертвы и возвестить гнев Божий за продолжение их, выразившийся в разрушении храма. О человеке, по имени Иисус, о происхождении которого совершенно не упоминается, Бог свидетельствует, что он снискал Отчее благоволение и только уже теперь, чрез нисшествие на него Св. Духа, соделался Сыном. От этого евангелия до нашего времени сохранились лишь некоторые отрывки. [См. Patrologia orientalis, t. II: Dr. E. Revillont, Les Evangiles des douze apôtres et de saint Barthélémy.]
3) Евангелие Петра . Множество гипотез относительно этого евангелия стоит в обратно - пропорциональном отношении к тому, что мы о нем в точности знаем. Некоторые исследователи (напр., Креднер) полагают, что этим произведением пользовался уже Иустин (Dial. 106); но это очень сомнительно, так как указываемое место допускает различные толкования (возможно, что цитат свободно берется из канонического Ев. Марка). Прямое упоминание евангелия Петра находится у Серапиона антиохийского (Евсевий Ц. И. VI, 17), Оригена (in Matth. X 17), Евсевия (Ц. И. III, 3:2. 250 26), Иеронима (De vir. ill.), Феодорита (Haer. fab. comp. II, 2) и Геласия (Decr. de libris rec.). Евсевий только свидетельствует, что так называемое евангелие Петра неподлинно, и ни один церковный писатель не ссылается на него, как на авторитет. Иероним и декрет Геласия в сущности повторяют Евсевия. Феодорит передает только очень сомнительное известие, что эта книга была в употреблении у назареев. Ценнее свидетельства Серапиона и Оригена. Первый приводит из евангелия некоторые выдержки в своем послании к общине росской. Ориген говорит, что, - по мнению некоторых, опирающихся в этом случае на предание на евангелия Петра и книги Иакова, - братья Господни были сыновьями Иосифа от его первой жены, с которою он жил до Марии. - Зимою 1886-1887 г. в Верхнем Египте, в Акмиме в монашеской гробнице был найден маленький пергаментный кодекс (века VIII или IX), на 2-10 страницах которого помещен отрывок из евангелия Петра. Отрывок обнимает главную часть истории страданий и подробно переданную историю воскресения Спасителя. Этот отрывок был напечатан в 1892 году Бурианом в Париже (стр. 137-147). Книга стоит в родственной близости к каноническим Евангелиям, но в ней резко выражена докетическая тенденция: - при повествовании, напр., о страданиях Спасителя почти совсем сглаживаются выражения страдания и чувства богооставленности, испытанные Христом на кресте. Личность Ап. Петра выступает на первый план. Автор говорит о себе в первом лице единственного или множественного (когда имеются в виду и другие Апостолы) числа. Книга получила начало около половины II-го столетия (по Гарнаку между 110-130 годами; см. цит. соч. стр. 474), вероятно, в Сирии. [См. Н. Usenner, Ein Spur, des Petrus evangeliums в „Zeitschrift für die neutestamentliche Wissenschaft“III (1902), S. 353-358, a по-русски особенно y о. проф. В. Г. Рождественского в „Христианском Чтении“ за 1894 г. I, 73-125; IV, 27-40: VI, 382-411 и в оттисках отсюда].
4) Евангелие от Египтян (Εύαγγέλιον κατ’ Αίγυπτίους Secundum Aegyptios). Отрывки из этой книги находятся у Климента Римского (1 посл. 2, 12), Климента Александрийского (Strom. III,): кроме того, о нем упоминают Ориген (Homil. I in Luc.), который считает его за одно из разумеемых у Луки (1,1), Епифаний (Haer. LXII, 2), по свидетельству которого этим евангелием пользовались савеллиане, находившие в нем подтверждение своего модалистического учения (в Боге не три лица, а одно). Блж. Иероним определенно причисляет эту книгу к еретическим (Hom. I in Luc.). Этою книгой, вероятно, пользовались, как евангелием, христиане из язычников в Египте, в то время как египетские христиане из иудеев читали „Евангелие от евреев“. Насколько можно судить по сохранившимся отрывкам, в этом евангелии заметно отразились энкратистические тенденции, - напр., совершенно отрицательное отношение к браку. Христос излагает свое учение не редко на вопрос Саломии, которая выводится здесь гораздо чаще, чем в канонических Евангелиях. Писатель книги не обозначен, и о нем никто не сообщает. Время происхождения ее можно относить к первой трети иди первой половине второго столетия.
5) Евангелие Мат фия (и „предания“). Об евангелии κατά Ματϑίαν упоминает определенно в первый раз Ориген (Нош. I in. Lucam); он имел его под руками, но цитат из него не привел. Евсевий причисляет его к еретическим (Ц. И. III. 25: 6). В каноне 60-ти книг поставлено оно на последнем месте (также и в декрете Геласия). Вот все, что мы знаем о произведении с именем „Евангелие Матфия“. Ипполит в своих „Философуменах“ (VII, 20) рассказывает, что Василид и его сын Исидор ссылались на дошедшие до них „апокрифические слова“, которые Матфий получил от Самого Господа. Климент Александрийский (Strom. VII, 17) свидетельствует, что василидиане ссылались на Матфия. Климент Алекс., наконец, приводит три цитаты из того произведения Матфия, которое называлось „Предания“ (Παραδόσις Strom. II, 9: 45; III, 4: 26 - Евсевий. Ц. И. III, 29; VII, 13). Некоторые ученые (Цан) отожествляют те памятники, на которые ссылаются вышеупомянутые ученые, другие же считают более основательным и правильным их разделять (Гарнак), так как Климент Алекс., очевидно, считает „Предания“ книгою почтенною, заслуживающею вероятия, а не еретическою.
6) Евангелие Филиппа . Мы знаем об этой книге только то, что она читалась, как Священное Писание, в кругах египетских гностиков в средине IV столетия (Епифаний, Haer. ХХVI, 13), им пользовались также и манихеи. Епифаний сохранил следующий (единственный) отрывок из этой книги: „открыл мне (- Филипп говорит и о себе в первом лице -) Господь, что должна говорить душа во время восхождения на небо и как отвечать каждой из высших сил (вероятно, эонам): „я познала и себя самую, собрала себя отовсюду и не произвела детей для архонта (т. е. для мироправителя), но корни свои совершенно исторгла, собрала свои рассеянные члены и знаю тебя, кто ты; я происхожу свыше“; и таким образом душа освобождается. Если же окажется, что душа произвела сына, то удерживается внизу, пока она не „окажется в состоянии снова возвратить в себя, собственных своих детей“. В этих словах проглядывает дуализм, отрицательное отношение к браку, учение о происхождении души из высшего мира и т. п. Если судить по этой выдержке, то книга содержала в себе мнимые „откровения“, которые с синоптическими Евангелиями не имеют ничего общего. Происхождение этого гностического евангелия можно полагать в первой половине III-го столетия, но, быть может, оно существовало уже и во втором столетии. Составление его приписывалось не благовестнику Филиппу (Деян. 6 , 5. 8 . 5 сл. 21 . 8 сл. и след.), но именно Апостолу (Ин. 1, 45 сл. 6 , 5. 7. 12 , 21. 14 , 8).
7) Евангелие Фомы . О нем упоминают Ириней (Против ересей 1, 20), Ориген, который читал его (Homil. I in Luc.; Contra Celsum VI, 36), Ипполит, по свидетельству которого эта книга употреблялась в кругу одной гностической секты (следов., в средине II-го столетия); Евсевий поставляет его среди еретических евангелий (III, 25); Кирилл иерусалимский разумеет под Фомою ученика Манеса; (Оглас. поуч. VI); стихометрия Никифора определяет размер его в 1300 стихов. Возникло оно, вероятно, в гностической среде с дорическим характером воззрений. Этим объясняется изобилие в нем рассказов о чудесах, - из времени детства Иисуса Христа. Известно оно только по отрывкам, преимущественно по изданиям Котелье и Мингарелли. [Ср. еще C. Frick, Die Tomasapocalypse в „Zeitscrift für neutestamentliche Wissenschatt“ IX (1908), 2, S. 172-173. M. R. James, Revelatio Thomae в „The Journal of Theologicol Studies“ XI, 42 (Janvary, 1910), p. 288-290; его же The Revelation Thomae again ibid XI, 44 (July, 1910), p. 569. В. Адрианов, Евангелие Фомы в „Изд. отд. рус. яз. и слов. И. Ак. Наук, т. XIX, кн. 2, Спб. 1909.]
8) Первоевангелие Иакова . Эта книга получила начало - самое раннее - во 2-ой половине II столетия и даже в конце его. По своему составу она представляет компиляцию и переработку нескольких самостоятельных произведений и распадается - приблизительно - на следующие три части: а) история зачатия, рождения и жизни Марии до того момента, до которого простираются и канонические Евангелия; б) история рождества Иисуса, рассказанная от имени Иосифа, и апокриф Иосифа; в) апокриф Захарии. По своему происхождению первая часть - самая ранняя. Древнейшая греческая рукопись сохранилась до нас из IX столетия, а сирийский отрывок - уже из VI столетия. Книга первоначально не называлась,евангелием“, а носила след. названия; „История“ или „повествование“ διήγησις, διήγησις χαι ιστορία ), или „Рождение Марии“ (Γεννησις Μαρίας ). „Евангелием“ она стала называться, - благодаря своему содержанию и форме, - только в IV и V столетиях. Титул „Первоевангелие Иакова“ был дан книге французским гуманистом В. Постелем (1581 г.), которому принадлежит честь открытия этого памятника. При этом авторство приписывалось Апостолу и брату Господа, первому епископу иерусалимской общины. В кодексе Геласия и Гормизды фигурирует евангелие Иакова младшего. Более определенные сведения об этой книге мы находим у Оригена (in Ev. Matth.), Григория Нисского (Orat. in diem nat. Chr.), Евстафия Антиохийского (in Hexaëm.), блж. Иеронима (с. Helvid 8), Епифания Кипрского (haer. LXXIX, 5: LXXVIII, 7, XXX, 23); менее определенные - у Климента Алекс. (Strom. VII, 16) и Иустина Философа (Dial. 78. 100. 1 Аполог. 33). Книга в своих 25-ти главах обнимает время от возвещения о рождении Марии ее родителям, Иоакиму и Анне, до вифлеемского избиения детей. Вторая часть с нарочитою рельефностию старается оттенить тот факт, что Пресвятая Дева и до рождения и после рождения пребывала девою. По свидетельству Епифания (XXX, 2), эта книга предлагалась для подражания пресвитерам и девственникам у гностиков - „евионитов“. - Но и в православной церкви она имела некоторое значение и даже, вероятно, употреблялась (при общественном богослужении, как книга назидательная, а именно читалась 8-го сентября, 9 сентября (день памяти св. Иоакима) и 25 июля (день памяти св. Анны). Многочисленные рукописи и переводы этой книги, сохранившиеся от древнего времени, а также и то обстоятельство, что некоторые церковные предания и обычаи обязаны своим происхождением этой книге - свидетельствуют о широком распространении ее от древнейшего времени до средних веков. Изложение книги изобилует различными украшениями и подробностями: - Пресв. Мария стучит в ворота, и Елизавета радостно бросает свое рукоделье, чтобы поспешить ей на встречу, звезда Христа затмевает все другие звезды; горесть Анны о своем безчадии усугубляется при виде гнезда воробьев и т. п. Издания текста греческого многочисленны: последние - Тишендорфа в Берлине и Гренфелля в Оксфорде.
[См. еще Eb. Nestle, Ein syrisches Bruchstück ans. dem Protevangelium Jacobi в „Zeitschrift für die neutestamentliche Wissenschaft“ III (1902), S. 86-87. О книге тайного учения якобы переданного Мариамне, сестре Филиппа, Иаковом, братом Господним, каковою книгой - по Ипполиту (Philosoph. 7; ср. А. Harnack Altchristl. Litter. I, S. 168) - гордились гностики-наассены, см. Е. O. Winstedt, А Coptic Fragment attributed to James the Brother of the Lord в „The Journal of Theological Studies“ VIII, 30 (January, 1907), d. 240-248.-]
9) „Евангелие Никодима “, по исследованию Тишендорфа, теперь бесспорно принятому в науке, состоит из двух самостоятельных произведений: „Деяния Пилата“ и „Сошествия Христа во ад“. И действительно, не говоря уже о том, что в таком объединенном виде и под названием „Евангелие Никодима“ произведение встречается только в позднейших латинских рукописях, тогда как в более древних греческих рукописях содержится только первое произведение, и при том с самостоятельным заключением, - помимо всего этого уже содержание объединенного памятника свидетельствует, что это произведение составное. Самое название, вероятно, получило начало и упрочилось только после Карла Великого. Поводом к такому наименованию могло послужить то обстоятельство, что Никодим в первой составной части книги и, особенно в прологе ее играет главную роль. Об „Актах Понтия Пилата“ упоминает уже Иустин в своей первой апологии (35. 48), желая подтвердить свое свидетельство о чудесах Иисуса Христа и о событиях, имевших место при его смерти. Но эта ссылка слишком неопределенна и не дает права отождествлять документ, который имел в виду Иустин, с первою частию „Евангелия Никодима“, хотя, быть может, они и стояли в более или менее близкой генетической связи. Тертуллиан в 5 гл. своей апологии высказывает общее предположение, что император Тиберий получил из Палестины донесение об Иисусе Христе, а в 21 главе, упомянувши вкратце о жизни, смерти, вознесении и воскресении Иисуса Христа, Тертуллиан говорит, что обо всем этом Пилат, сам в своей совести христианин, донес Тиверию императору. Более определенно свидетельство Епифания (Haer. L, 1). Желание христиан иметь Пилата, как непосредственного и весьма важного свидетеля, на своей стороне - весьма понятно, тем более, что и канонические Евангелия изображают его личность и отношение ко Христу сравнительно в благоприятном виде. Поводом же к составлению „Актов“ в таком духе могло послужить то обстоятельство, что Пилат, по всей вероятности, действительно, письменно доносил императору об обстоятельствах смерти Иисуса Христа. Известно, что существовало подложное языческое произведение - письмо Пилата, - которое, по повелению императора Максимина, должны были знать наизусть даже школьники. (Евсевий, Ц. И. IX, 5: 7. I. 9. 11). В противовес языческим подобного рода произведениям христиане, естественно, желали иметь связанные с именем Пилата благоприятствующие им документы. Первая часть „Евангелия Никодима“ содержит в себе повествование о суде над Иисусом Христом, причем свидетели удостоверяют совершение им множество чудес, о Его осуждении, распятии и смерти. - Вторая часть „Евангелия“ повествует о схождении Христа во ад , со слов двух сыновей Симона: - Харина и Левкия, которые будто бы воскресли вместе со Христом и были свидетелями Его явления в преисноднем мире. Этот рассказ ведется в интересной форме, сообразно с представлениями того времени. Его содержание, язык и другие данные позволяют заключать о более позднем литературном происхождении этой части „Евангелия“, по сравнению с первою. Вообще же происхождение „Евангелия“ относят к IV или V веку. В связи с этим творением стоят некоторые другие апокрифические сочинения, имеющие, отношения также к личности Пилата. Таковы, напр., „два письма Пилата“, из коих первое содержит в себе сообщение о воскресении Христа; во втором от лица Пилата оправдывается его несправедливый приговор невозможностью противодействовать господствовавшему возбуждению: „Поношение Пилата“ - его отчет о суде, казни, смерти и воскресении Иисуса Христа; „Предание Пилата“ - рассказ о допросе и суде над Пилатом пред лицом императора, - о его осуждении и казни; „Смерть Пилата“: „Повествование Иосифа аримафейского“ и проч.) .
10) Евангелие Василида . По свидетельству Оригена, Василид гностик написал евангелие, которое называлось его именем (κατά Βασιλίδην εύαγγελιον : Homil. I in, Luc; Амвросий proem. in Luc; Евсевий IV, 17). Основываясь на этих свидетельствах, ученые обыкновенно полагают, что книга Василида обнимала собою целую жизнь Иисуса Христа, подобно синоптическим Евангелиям, с которыми оно было, по-видимому, родственно по своему содержанию. Некоторое представление о нем можно составить только на основании немногих незначительных отрывков из другого произведения того же писателя, которое представляло собой толкование на собственное Евангелие. Эго последнее заключало в себе, между прочим, притчу о богатом и Лазаре (ср. Лк. 16, 19 сл.), а также, по-видимому, учение Христа о браке и безбрачии (ср. Мф. 19 , 11 сл.). [См. еще Haus Windisch, Das Evangelium des Basilides в „Zeitschrift für die neutestamentliche Wissenschaft“ VII (1906), 3. S. 236-246].
11) Евангелие совершенства , (τελειώσεως ) употреблялось у Василидиан и других гностиков, как об этом свидетельствует Епифаний (Haer. XXVI, 2).
12) Евангелие Евы . Епифаний (haer. XXVI, 2. 3. 5) свидетельствует, что у гностиков употреблялось произведение с этим именем, и приводит из него выдержку несомненно пантеистического характера. Содержанием книги являлись, вероятно, различные фантастические видения, субъектом которых была или Ева, или же первый человек - Адам.
13) Евангелие Иуды Искариота уподоблялось у гностической секты каинитов. О нем упоминают Ириней (Пр. ерес. I, 35), Епифаний (haeres. XXIII, 1), Феодорит (haeret. fab. comp. I, 15).
14) Вопросы Марии великие и малые (Τέννα Μαρίας ), - два произведения неблагопристойного содержания, употреблявшиеся у некоторых гностиков. В них, между прочим, содержался рассказ о Захарии. Гарнак считает возможным относить книгу ко II столетию.
15) Евангелие истины упоминается Иринеем (III, II), но без всяких подробностей, так что трудно даже сказать, читал ли он его сам. Возможно, что его составил Валентин гностик.
16) Евангелие Марии говорит о том, как Спаситель явился Своим ученикам и беседовал с ними о сущности материи и о природе человека; затем Он удаляется от них, заповедуя им проповедовать евангелие. От этой книги сохранился отрывок.
17) Мудрость Иисуса Христа с космологическими объяснениями ведет свое начало, по-видимому, от Валентина; некоторые признаки указывают на его высокую древность. Известно в отрывках.
18) Евангелие Варнавы (Εύαγγέλιον κατά Βαρνάβαν ) упоминается в каталоге 60 канонических книг и в декрете Геласия, коим, между прочим, эта книга была осуждена.
В последующее время даже определенные следы названного памятника затерялись. В XVIII столетии мы встречаем со стороны ученых несколько упоминаний о том, что им был извечен памятник, носивший наименование „Евангелие Варнавы“. Так, John Toland в своем Nazarenus (Лондон 1718) сообщает сведения об одной рукописи, содержавшей итальянский перевод Евангелия Варнавы, каковую рукопись ученый исследовал. Однако описание Toland’a, не смотря на многословность, не дает ясного и определенного представления о содержании названного памятника. На основании некоторых сопоставлений Toland полагал, что Евангелие, обращавшееся в среде магометан, тожественно с древним апокрифическим Евангелием Варнавы (20). По Toland’y, первая глава исследуемого им памятника начиналась следующими словами: „Истинное Евангелие Иисуса, называемого Христом, согласно повествованию его Апостола - Варнавы“ (р. 15). В этом памятнике представляется, что Христос не умирал на кресте, но был перенесен на третье небо Архангелами Гавриилом, Михаилом, Рафаилом и Уриилом, где он и пребудет до конца мира. Вместо Христа, был распят Иуда, - и сходство было так велико, что оно ввело в заблуждение не только учеников, но даже матерь Иисуса. Об испанском переводе Евангелия Варнавы упоминает George Sale в своем замечательно иллюстрированном предварительном трактате к переводу Корана (Лондон 1734). Происхождение испанского перевода Sale относил к концу XVI столетия. В испанском переводе Евангелия, сделанном с итальянского, заключалось 122 главы. По свидетельству ученого, книга содержала полную биографию Христа и - по большей части - заключала события, одинаковые с каноническими Евангелиями, но многие из них были окрашены магометанскими тенденциями. - Наименование Мессии относилось здесь не ко Христу, а к Магомету. Обрезание представляется там установлением первоначальным, ведущим свое начало от Адама; узаконение омовений, предписываемых в Исламе, возводится еще к патриархальному времени и было заповедано будто бы Аврааму Архангелом Гавриилом. Joseph White в своих Bampton Lectures (Оксфорд 1784) поместил несколько глав из Евангелия Варнавы, воспользовавшись рукописью, заключавшею в себе весь памятник на испанском языке и большую часть перевода его на английский язык. Эта рукопись составляла собственность доктора Монкгауза, профессора Королевского Колледжа (в Лондоне). Если это не была та самая рукопись, которою пользовался Sale, то приходится предположить, что в Англии в XVIII столетии существовало два перевода на испанский язык. Этим исчерпываются все сведения, которые до самого последнего времени имел ученый мир о произведении, известном под названием „Евангелия Варнавы“, не смотря на то, что исследователи апокрифической литературы и христианские миссионеры, трудившиеся на поприще просвещения магометан, - особенно последние, - были весьма заинтересованы в опубликовании названного памятника. В беседах с магометанами, особенно в Индии и Персии, миссионерам не редко приходилось слышать от туземцев, что Евангелие Варнавы намеренно скрывается христианами, как всецело благоприятствующее исламу, поскольку Иисус изображается в этом „евангелии“ не более, как предтеча его, Магомета, чрез коего и даровано людям последнее и совершеннейшее откровение. Как научным запросам, так и практически-миссионерским потребностям в полной мере может удовлетворить появившееся в конце прошлого 1907 г. издание, в изящном томе содержащее итальянский текст и английский перевод „Евангелия Варнавы“, на основании итальянской рукописи Императорской Венской библиотеки: The Gospel of Barnabas, edited and translated from the Italian Ms in the imperial Library at Vienna, by Lonsdale and Laiura Raga with a facsimile, Oxford (University Press), 1907, p. LXXXIX + 500 (См. рецензию John V. Youngson, The Dscovery of the Gospel of Barnabas в „The Exspository Times“ XIX, 6, March 1908, p. 263-265). Путь к названному весьма ценному изданию проложили следующие статьи: On the Mohammedan Gospel of Barnabas by William E. A. Axon в „The Journal of Theological Studies“ III, 11 (April, 1902), p. 441-451; The Mohammedan „Gospel of Barnabas“ by Rev. Lonsdale Ragge, ibid. VI,23 (April, 1905), p. 424-433 [его же в „The Church. Quarterly Review LXVII, 134 (January 1909); cp. еще „The East and the West“ V, 20, October 1907]. Общее содержание и наиболее характерные особенности магометанского Евангелия Варнавы, - на основании указанного издания и других, имеющихся в нашем распоряжении, данных, - таковы. „Евангелие“ претендует дать истинное повествование о жизни и служении Иисуса Христа от лица Варнавы, который представляется одним из двенадцати, и старается осуществить эту задачу с явным намерением исправить якобы ложное учение Ап. Павла и других, которые проповедовали о Христе, как Боге, как Сыне Божием. Повествование начинается рассказом о рождении Иисуса, основанном на Евангелиях Матфея и Луки и оканчивается повествованием о Его вознесении на небо. Одна треть, по крайней мере, содержания памятника прямо заимствована из наших четырех канонических Евангелий; другая, не менее значительная, часть содержит на общей канве евангельского повествования, обширные вставки легендарного и не редко характерно магометанского содержания, являющиеся большею частью в форме речей, влагаемых притом в уста Самого Христа. Но даже и тот материал, который прямо берется из канонических Евангелий, в настоящем памятнике подвергается часто тенденциозному исправлению и располагается в произвольном порядке. Все, что могло бы говорить о божестве Христа, намеренно устраняется из повествования. Напр., в повествованиях о чудесах рассказ часто от слова до слова следует каноническому Евангелию, - и так до критического пункта; здесь же, вместо авторитетного: „да будет", выступает молитва; если исцеленный обнаруживает признание Христа Богом, то, в ответ на это, „Евангелие Варнавы“ выставляет прямое отрицание в Нем сверхчеловеческого могущества. Христово порицание Петра при Кесарии Филипповой обращается в прямое осуждение великого исповедания. При изложении материала писатель обнаруживает полное невежество относительно хронологических и географических дат. Сходные повествования из одного и того же или из различных Евангелий часто перемешиваются. Напр., чудо исцеления сухорукого (Лк. VI) смешивается с чудом исцеления больного водянкою (Лк. XIV); история сотника (Мф. VIII) смешивается с историей царедворца (Ин. IV), и т. п. Самым оригинальным в учении Корана является учение о последнем суде и о будущем состоянии после этого суда. В „Евангелии Варнавы“ значительное место отведено этим эсхатологическим предметам. Суд и мучения описаны с большею подробностию и с характерно магометанскими силою и реализмом. Интересная черта изображенного в настоящем памятнике ада - расположение мучений соответственно семи известным главным грехам, причем порядок в расположении этих последних является здесь оригинальным. Изображению рая также отведено довольно значительное место, но его картина, в общем, возвышеннее и заключает менее чувственных черт, чем можно было бы ожидать. Астрономические представления носят птоломеевский характер; так, здесь - девять небес, исключая самого рая, тогда как в Коране - семь небес. Другая характеристическая черта ислама, отразившаяся в „Евангелии Варнавы“, - наклонность к мистицизму, в форме суфизма, по местам соединенная с мрачным магометанским учением о божественном всемогуществе и безусловном предопределении. Интересно, что эти особенности получили начало и упрочились в Исламе позже, чем появился Коран (см. у К. Казанского, Мистицизм в исламе, Самарканд 1906, гл. IV, стр. 47 сл.). Аскетическая тенденция находит свое выражение в настоящем памятнике во многих сильных изречениях и олицетворяется в прекрасном образе аскетической жизни „трех фарисеев“ - Осии, Аггея и Авдия. Настоящий конец аскетизма - в абсолютном подчинении божественной воле, в полнейшем отожествлении с нею.
Имеет ли магометанский памятник какую-либо генетическую связь с древним апокрифическим Евангелием Варнавы, - никаких определенных и сколько-нибудь надежных следов, точных внешних или внутренних данных, для более или менее достоверного решения этого вопроса не имеется. Самое большее, что можно предположить в данном случае, - это допустить возможность, что магометанское Евангелие Варнавы заключает некоторое элементы христианского апокрифического Евангелия (Axon). Другие ученые склонны отрицать всякую (в чем бы то ни было, кроме общего названия), связь между этими двумя книгами (James). Некоторые ученые, начиная с Крамера, предполагают арабский оригинал магометанского евангелия, другие находят, что для такого предположения нет достаточных, - ни внешних, ни, внутренних, - оснований и не усматривается в этом никакой нужды (Ragg). В таком случае итальянский язык и был оригинальным языком. Автором компиляции был, - предполагают, - христианский ренегат, перешедший в ислам. Время происхождения памятника относится или в XIV или даже к XVI веку.
Если принять во внимание указанные особенности содержания и очень позднюю дату происхождения магометанского Евангелия Варнавы, то приходится признать, что названный памятник ни в коем случае не может быть отнесен в собственном смысле к апокрифическим произведениям новозаветной письменности. Скорее его следует отнести к одному разряду с такими произведениями, как книга Мормона, книга Яшар или буддийская жизнь Христа, опубликованные Нотовичем. Не смотря на это, названная книга имеет большое значение и представляет важный интерес, особенно для уяснения вопроса об отношениях между исламом и христианством как в академическом, так и в практическом отношениях.
19) Евангелие псевдо-Мат фея или книга о происхождении блаженной Марии и о д етств е Спасителя , изданное в полном виде Тишендорфом, состоит из 42 глав. Оно, по-видимому, латинского происхождения и своими источниками имеет преимущественно первоевангелие Иакова и св. Фомы. Существующие рукописи указывают на многочисленные переработки этой книги. Начинается она возвещением о рождении Марии, причем особенно оттеняется ее происхождение от Давида (в виду манихейского и монтанистического учения о ее происхождении из рода левитов) и заканчивается юностью Иисуса Христа. Полагают, что это сочинение появилось вскоре после „Протоевангеля“ в западной церкви. Во всяком случае, оно известно уже Иерониму (с. Helvid 7; ad Matth. 12, 49; 23, 25) и папе Иннокентию I (ер. ad. Exsuperium).
20) Евангелие о рождеств е Марии в 10-ти главах содержит историю Марии до рождества Иисуса Христа. По времени происхождения оно близко к евангелию Псевдо-Матфея, но, вероятно, возникло несколько позже его.
21) История Иосифа Плотника (Древодела) издана в первый раз на арабском языке с латинским переводом и Лейпциге в 1722 г. Георгом Валлином и в своих 32 главах содержит историю всей жизни Иосифа, причем с особенною подробностью в последней части излагаются обстоятельства смерти Иосифа. Написано оно, очевидно, в прославление Иосифа праведного и предназначено, вероятно, для чтения в день его памяти (20 июля). Так как почитание Иосифа было особенно сильно у коптов-монофизитов, то на этом основании полагают, что оно - коптского происхождения и возникло, вероятно, уже в IV столетии. Книга, особенно в своей последней части, имеет значение для истории догматики.
22) Арабское евангелие д етства (или „книга о детстве Спасителя“) впервые издано на арабском языке с латинским переводом. Тишендорф издал улучшенный латинский перевод его. Характер содержания книги ясно указывает на ее восточное происхождение: в ней повсюду фигурируют восточная демонология и магия; некоторые подробности нельзя даже понять без знакомства с восточною наукой (напр., при повествовании об искусстве отрока Иисуса в астрономии и физике) и религии Зороастра (напр., путешествие мудрецов с востока в Вифлеем, вследствие предсказания Зороастра о рождении Мессии). Арабский текст едва ли первоначальный, каковым был, вероятно, сирийский. Особое почитание этой книги у арабов и египетских коптов легко объясняется тем обстоятельством, что большая часть ее содержания падает на время пребывания Христа в Египте. Некоторые рассказы из этого евангелия вошли даже в Коран в другие магометанские произведения. Книга, по всей вероятности, у коптских и абиссинских христиан читалась в один из богородичных праздников. 55 глав евангелия обнимают время от рождения Спасителя до его пребывания в храме в 12-ти летнем возрасте, причем первые 9 глав имеют в первооснове Первоевангелие, последние 20 глав - евангелие Фомы, а средняя часть представляет собою смешение преданий о Христе с национально-религиозными элементами. Книга подвергалась, по-видимому, неоднократной переработке, чем и объясняется недостаток единства и планомерности в расположении ее материала. Известные рукописи не восходят ранее XIII века.
23) Евангелие в ечное - произведение миноритов XIII века - было осуждено папою Алексардром IV. Самое название заимствовано из Апокалипсиса Иоанна Богослова (14, 6).
24) Евангелие Андрея упоминается у Иннокентия I (epist. 3, 7) и Августина (Contra advers. leg. et prophet. I, 20). Геласий причисляет его к осужденным евангелиям.
25-26). Евангелие Апеллеса и Евангелие Вар фоломея упоминаются у блж. Иеронима и Беды . [но см. и Patrologia orientalis, t. II: Dr. E. Revillontt, Les evangiles des douze apotras et de saint Barthelemy.]
27) Евангелие Керин фа . О нем упоминает Епифаний (Наеr. LI, 7), По-видимому, он представляет собою искажение Ев. Матфея и в таком виде употребляла у карпократиан (Епифан. haer. XXVI, 2, 3 и 5).
28) Евангелие Иакова Старшего было найдено в Испании в 1595 году и в 1682 г. осуждено папою Иннокентием XI.
29) Евангелие Лукиана (пресвитера антиохийского), Евангелие Исихия (египетского епископа конца III-го столетия). Блж. Иероним упоминает только о первом (Praer. in evang); оба же упоминаются в декрете Геласия.
30-33) Евангелия манихеев . Их упоминается четыре: Евангелие Фомы , ученика Манеса (Кирилл Иерусалимский в Оглас. поуч. VI); Евангелие Живое (Фотий, Contra manich. lib. I, Епифаний haer. LXVI, 2); Евангелие Филиппа ; Евангелие Авды .
34) Пов ествование о законном священств е Иисуса принадлежит, вероятно, к гностическим или манихейским произведениям.
35) Евангелие сирийцев упоминается у Евсевия со ссылкою на Игизиппа (Ц. И. IV, 22); Иероним отожествляет его с „Евангелием от евреев“ (adv. Pelag. 3, 1).
36) Евангелие Татиана , о котором упоминает Епифаний (Haer. XLII, 1; XLVII, 4). По свидетельству последнего, оно употреблялось не только у энкратистов, но даже и у православных христиан в Сирии, которые обманывались видом его каноничности. Так как оно представляло собою компиляцию четырех канонических Евангелий, то и называлось иногда Εύαγγελιον διατεσσάρον (Ср.Феодорит haeret. fabul. comp. I, 20; Евсевий, Ц. И. IV, 29). Епифаний ошибочно отожествлял его с „Евангелием от евреев“. О Татиане вообще известно, как о человеке, который компилировал и искажал Священное Писание.
37) Евангелие Фаддея упоминается в декрете Геласия. Если мы не имеем здесь дела с ошибочным чтением „Фаддея“, - вместо „Матфея“, - то оно приписывалось или Апостолу Иуде Фаддею, или Иуде из числа LXX-ти, которого Фома послал в Едессу к царю Авгарю (Ср. Евсевия. Ц. И. I, 13).
II. „Д еяния апостольские “ (Πράξεις , позднее περίοδι ) апокрифические представляют собою весьма значительный по объему, но еще мало разработанный отдел древнехристианской литературы. Только многочисленные новейшие открытия в области древних рукописей дали возможность составить об этих памятниках более точное представление. По своему содержанию они представляют собою не столько отражение исторически достоверных событий, сколько фантастическую, не редко тенденциозную переработку древних преданий. Их происхождение обязано тем же причинам, которые способствовали возникновению и апокрифических евангелий; - только в данном случае еще заметнее выступает стремление еретиков оправдать свои лжеучения апостольским авторитетом. Начиная с Евсевия (ср. Ц. И. III), встречаются у церковных писателей ссылки на существовавшие в их время письменно изложенные апостольские истории, употреблявшиеся преимущественно в еретических кругах, тогда как в более раннее время мы находим предания только об отдельных Апостолах, редко с указанием источников. Начиная с V столетия, появляются известия, из которых можно заключать о существовании различных апостольских историй, переработанных уже в церковном духе и с соответствующими тенденциями. Церковь, получив при Константине Великом господство и возможность беспрепятственного внешнего и внутреннего благоустройства, почувствовала особый интерес ко всем известиям и памятникам, которые имели отношении к ее начальному периоду, ко времени ее распространения Апостолами и их преемниками, ознаменованному славным явлением мученичества. Это дало толчек к усиленной разработке актов апостольских и мученических. Акты апостольские имеют важное значение не только для уяснения истории догматов и ересей, но также и в том отношении, что заключают в себе богатый материал для истории форм богослужебного культа древней церкви. - Что касается авторов произведений указанного рода, то имена их в громадном большинстве случаев покрыты мраком неизвестности, ровно как остается неизвестным история и тот, несомненно, продолжительный и разнообразный процесс, который пережили различные апостольские акты. Августин первый называет имя одного из составителей апокрифических деяний, употреблявшихся у манихеев - прискиллиан, - Левкия (Leucius или Leutius). Это имя вне связи с апокрифическою литературой выступает впервые только в конце IV века (Епифаний haer. LI, 6). Фотий (Bibl. cod. 114) свидетельствует, что ему был известен сборник, так наз., апостольских деяний (Петра, Иоанна, Андрея, Фомы и Павла), составленный Левием Харином (Λεύκιος Χαρϊνος ). От этого сборника до нас дошли в оригинальном тексте только отрывки. Позднее этот сборник был дополнен произведением, которое называлось „Деяния XII Апостолов“ (Πράξεις των δώδεκα Αποστόλων ). Указания на сборник с именем „Деяния свв. Апостолов“ является у греческих хронистов, начиная с IV столетия. К концу этого века мы встречаем уже латинский сборник, который приписывался Авдию, будто бы первому вавилонскому епископу, поставленному самими Апостолами. Этот сборник обнимает в первоначальном виде „страдание“ всех XII-ти Апостолов, а в позднейшем виде - „добродетели“ или „чудеса Петра, Павла, Иоанна, Андрея и Фомы“. Третий сборник был в употреблении в коптской церкви. Сохранились многочисленные переводы, точнее - переработки, на сирийский язык. Новейшая западная наука обратила на апокрифические Деяния апостольские самое серьезное внимание и занялась их самым тщательным изучением, пользуясь и многочисленными недавними открытиями различных текстов этих памятников в разнообразных реакциях. Лучшие издания принадлежат Р. А. Липсиусу (Die apokryphen Apostélgeschichten und Apostellegenden, Брауншвейг 1883-1890 в 4-х томах), а также Липсиусу и Боннэ, переиздававшим в 1891 и 1898 годах - в значительно улучшенном виде - 2 издание „Апокрифических апостольских актов“ Тишендорфа
Из отдельных произведений рассматриваемых категорий наиболее важное значение имеют следующие: 1) Деяния Павла (Παυλου πράξεις ). Κ. Шмидт на основании найденного в гейдельбергской библиотеке коптского отрывка рукописи, написанной на папирусе, установил в науке то положение, что „Деяния Павла“ состояли из переписки Апостола с Коринфянами; повествования о „Мученической смерти Ап. Павла“. „Деяния Павла“ во всех, получивших свое начало на Востоке, каталогах свящ. книг являются в качестве кафолического писания, по своему достоинству подобного „Пастырю Ермы “, Посланию Варнавы и „Учению XII Апостолов“. Ориген знал это произведение, высоко ценил его и два раза цитировал его (О началах 1, 2, 3 и в толковании на Ев. Иоанна); Евсевий поставил его на первом месте среди Αντιλεγόμενα νόϑα , впереди „Пастыря“ Ерма (Ц. И. III, 26). Весьма важно также свидетельство западного писателя - Ипполита, который ссылается (в своем комментарии на Даниила) на это произведение, как на источник, заслуживающий полного доверия и уважения. Что касается, в частности, той (первой) части рассматриваемого памятника, которая называется „Деяния Павла и Феклы“ то упоминания о них у церковных писателей с начала III века встречаются несколько раз. По свидетельству Тертуллана (De bapt. 17), ему были известны „Деяния Феклы“, которые, по-видимому, гарантировали право женщины крестить; автором этого произведения был малоазийский пресвитер, который за это был извержен; эти „Деяния“ были составлены ради любви к Павлу и носили его имя в своем обозначении. Это свидетельство Тертуллиана в сущности повторял и блж. Иероним, добавляя лишь, что этот пресвитер был учеником (Ап. Иоанна (De viris ill. 7). „Деяния Феклы“ были рано обособлены от „Деяний Павла“; по крайней мере, существовали отдельно уже в IV веке и употреблялись в качестве официального документа - жизнеописание „Первомученницы и равноапостольной“ (πρωτομάρτυς καί άπόστολος ) Феклы. (Ср. Никита Пафлагонский в Патрологии Миня греч. серия, т. СV, стлб. 329). Центром ее почитания была Селевкия [См. Lic. Dr. Carl Schmidt, Acta Pauli, Lpzg, 1904.]
Lic. Joh. Leipoldt, Geschichte des neutestamentlichen Kanons I, 5. 258-262; на русском яз. cp. об „актах Павла и Фомы“ у проф. H. Н. Глубоковского в „Христианском Чтении“ 1894 г., вып. I (№ 1-2 и в „Церковном Вестнике“ 1900 г.; № 22 и у И. А. Артобольского. Третье путешествие св. Апостола Павла с проповедью Евангелия, Св.- Пр. Сергиева Лавра 1900. [См. еще Acts of Titus and Acts of Paul by M. R. James в „The Journal of Theological Studies“ VI, 24 (Jule, 1903), p. 549-556. D. De Bruyne, Nouveaux fragments des Actes de Pierre, de Paul, de Jean, de Andre et d’Apocalypse d’Elie в Revue Benédictne XXV, 8 (April 1903) и ср. E. Schürer в „Theologische Literaturzeitung“ 1908, 22, Sp, 614-615. G. F. M. Deeleman, Acta Pauli et Theclae в Theol. Studien“ 1908, 61, 273-359. Prof. Theodor Zahn, Lie Widergefundenen Akten des Paulus в „Neue Kirhliche Zeitschrift“ VIII, (1897). 12, S. 933-940, что эти акты не от 90-120 гг., как он указывал в Gesch. des neut. Kanons II, 802-910, и позднее, Bernard Pick, The Apocryphal Acts of Paul, Peter, John, Andrew, and Thomas, Chicago 1910.
Об апокрифической переписк е Апостола с Корин фянами см. ниже. Поздняя заключительная часть „Деяний Павла“ - Мученическая кончина Павла“ - в своем содержании представляет много фантастического и противоречивого. Это стоит, быть может, в связи и с более поздним - по сравнению с другими составными частями „Деяний Павла“, - временем ее происхождения. По крайней мере, Гарнак решительно не видит возможности отнести это произведение ко II веку („Хронология“ I, стр. 491).
2) Деяния Петра (Πράξεις Πέτρου ). О них упоминают Евсевий (III, 3), Амврозиаст (Толк. посл. к Рим. XVI. II) Пвсевдо-Игизипп (De bello judaico II, 2, p. 170 ср. по edit. Weber et Caesar), Исидор Пелусиот (письмо 2-ое), Фотий (cod. 114) и др. К. Шмидт, самый авторитетный исследователь этого памятника, полагают, что „Деяния Петра“ распадались на 2 части: 1-ая изображала деятельность Петра в Иерусалиме, а вторая представляла деятельность того же Апостола в Риме. Вторая известна под именем Actus Vercellenses. Из первой части известен коптский отрывок, содержание которого вкратце следующее. Ап. Петру в один воскресный день, когда он исцелял различных больных, был предложен вопрос, почему он не может вернуть здоровье своей параличной дочери. По слову Петра, дочь его на короткое время была исцелена, но потом снова вернулась в прежнее параличное состояние. Апостол при этом разъяснил причину ее болезни. Богатый человек Птоломей хотел взять ее в жены. Чтобы не было нарушено ее девство, она и сделалась параличною. Это произвело сильное впечатление на Птоломея, который от слез ослеп, но затем был исцелен Апостолом. Завещанное Птоломеем при его смерти поле Петр продал и полученную сумму роздал бедным. Содержание второй части распадается на следующие три отдела: а) Пребывание Апостола в Риме и его удаление от тамошней христианской общины: б) борьба Апостола с Симоном магом; в) смерть Петра. Памятник имеет немаловажное значение для истории малоазийской церкви конца II века. [См. еще J. Flation, Les actes apocryphes de Pierre в Revue d’histoire ecclesiastique“ 1908, 1909 и 1910 гг. Theodor Nissen, Die Petrusakten und ein bardesamischer Dialog in der Aberkios vita в „Zeitschrift für die neutestamentliche Wissenschaft“ IX (1908), 3. S. 190-203. B. Pick, The Apocryphal Acts of Paul, Peter, John, Andrew, and Thomas, Chicago 1909. The Oxyrynchus Fragments, part. IV ed. B. P. Grenfell and A. S. Hunt; есть, тут фрагменты деяний Петровых].
3) Так наз., „Д еяния Петра и Павла “ (Πράξεις τών άγίων ʹΑποστόλων Πέτρου και Πάυλου ), известные в различных рецензиях, относятся уже ко времени гораздо более позднему; сомнительна даже попытка Липсиуса найти упоминания о них у писателей IV века.
4) „Д еяния Иоанна “ упоминаются, начиная с IV столетия, - как такое произведение, которое находилось в употреблении у еретиков; по известиям же новейшего времени, эта книга являлась одною из составных частей сборника Левкия. В частности об этой книге упоминают Евсевий (Ц. И. Ш, 25), Епифаний (haer. XLVII, 1), Августин (Contra advers. Leg. et proph. I, 39; Thactat. CXXIV, 2; Contra Faust Manich. XXX. 4) и др. Возможно, что памятник был известен уже и Клименту Алекс. Собор иконоборческих епископов ссылаясь на „Деяния Иоанна“ в защиту своих воззрений; в противовес этому VII-ой вселенский (второй никейский - 787 года) собор в своем пятом заседании признал этот памятник подложным и несомненно еретическим (докетизм). Никифор определяет объем его 2500 „стихов“ (приблизительно одинаково с нашим Ев. Матфея); а теперь наука владеет приблизительно ⅔ книги. Лучшие издания принадлежат Тишендорфу, Цану (Acta Joannis, 1880), Джемсу (Apocrypha anecd. 1897 г.), Боннэ (Bonnet, 1898). Содержание открытых отрывков в общем следующее: прибытие и первое пребывание Апостола в Эфесе; возвращение в Эфес и второе пребывание; черты из жизни Иисуса и о его мнимой смерти; кончина Иоанна. Модалистически-докетический элемент занимает в книге видное и существенное место. Происхождение книги относится ко II столетию и определяется обыкновенно между 130-200 годами (Гарнак). Кроме того, существовала и православная переработка книги в различных рецензиях.
С этою книгою одинаковы по духу и 5) „Д еяния Андрея “, упоминаемые Евсевием (III, 25), Епифанием (haer. XLVII, 1. LXI, 1. XXIII, 2), Филосторгием (haer. 88), Августином (Contra advers. leg. et proph. 1, 20) и др. и пользовавшиеся авторитетом и почитанием у оригениан, антитактов, энкратитов, манихеев и прискиллиан. Августин и его современник Еводий (de fide с. Manich., 38) свидетельствуют, что автором книги считался Левий. Впрочем, Гарнак, это положение оспаривает (т. II, стр. 175). Первоначальный гностический источник почти совершенно потерян. Из гностических „Деяний“ науке достоверно известно теперь только 2-3 отрывка; гораздо обильнее и обширнее отрывки из различных в православном духе переработок его, - сохранившиеся на разных языках. В гностических отрывках с особою резкостью выступает отрицательное отношение к браку.
[О разных „актах Иоанна“ - с изложением содержания их - см. и у иером. (епископа) Евдокима (Мещерского), Св. Апостол и Евангелист Иоанн Богослов его жизнь и благовестнические труды: опыт библейско-исторического исследования, Сергиев Посад 1898. Ср. и Rev. R. H. Connolly. The Original Language of the Syriac Acts of John в „The Journal of Theological Studies“ VIII, 30 (January, 1907), p. 249-261 в пользу сирийского авторства „Деяний Иоанна“, но с оговоркою, что они по-видимому, не имеют ничего общего с творением Левкия Харина, а скорее может несколько соприкасаться с „Деяниями“, усвояемыми Прохору. См. еще The Oxyrynchos Fragments, part. VI, где есть фрагменты деяний Иоанновых. В. Pick, The Apocryphal Acts of Paul, Peter. John, Andrew, and Thomes, Chicago 1909].
Переделку произведения Левкия Харина представляют по-видимому, также 6-7) „Д еяния Андрея и Мат фея “ и „Д еяния Петра и Андрея “ (мнение Липсиуса). По времени происхождения, как и по духу, „Деяния Андрея“ очень близко стоят к „Деяниям Иоанна“. [Ср. и В. Pick The Apocryphal Acts of Paul, Petery John, Andrew, and Thomas, Chicago 1909].
8) „Д еяния Фомы “ известны Евсевию (III, 25), Епифанию (haeres. XLII, 1. LI, 1. LIII, 1) и др. Они же, по-видимому имеются в виду и в трех местах творений блж. Августина (C. Faust. 22, 29; Adimant, 17; De Sermone Domini I, 20). По свидетельству Фотия, „Деяния Фомы“ входили в состав сборника „Деяний Апостольских“ и авторство которых приписывалось Левкию Харину. Никифор в своем перечне книг апокрифических Нового Завета, между прочим, сообщает, что „Деяния Фомы“ обнимали 1600 „стихов“ и, следовательно, по объему были значительно меньше Ев. Марка (2000 стихов). Книга была в употреблении в гностических кругах - у энкратитов (Епифаний XLVII, 1), Апостоликов (LXI, 1), манихеев, прискиллиан. Первоначальный текст „Деяний Фомы“ потерян, и все имеющиеся теперь рецензии носят следы переделки в церковном духе. Имеются сирийская, эфиопская, латинская арманская рецензии. Издания греческой версии принадлежат Тишендорфу и Бонэ, который, между прочим, пользовался двумя рукописями IX века. „Деяния Фомы“ изображают деятельность Ап. Фомы в Индии, куда он был продан в качестве раба посланным индийского царя - Самим, явившимся по молитве Апостола, Христом. Аскетизм и безбрачие представляются здесь высшим идеалом. Фома склоняет к воздержанию от супружеского ложа новобрачную дочь индийского царя. Полагают (см., напр., Гарнака, „Хрон.“ т. II, стр. 176), что „Деяния Фомы“ получили начало в Эдессе и принадлежат к группе тех апостольских историй, которые составлены по свидетельству Ефрема, вардесанитами и ими пускались в оборот. Происхождение „Деяний Фомы“ относится, вероятно, к началу III века [См. еще G. Hoffmann, Zwei Hymnen der Thamasakten в „Zeitschrift für die nentestamentliche Theologie“ IV (1903), S. 273-283.]
9) Д еяния Филиппа , в основу которых, по-видимому, легло древнее сказание о пребывании Апостола в Иераполе (Евсевий, Ц. И. III, 31, V, 27). Цитаты из этой книге приводятся вообще редко, и это обстоятельство позволяет заключить, что „Деяния Филиппа“ не имели широкого распространения. Повествование Никифора Каллиста предполагает его знакомство с настоящим памятником (Hist. eccl. II, 29). Прямо и определенно упоминает о „Деяниях Филиппа“ Геласий в своем декрете; сокращенное изложение их находим у Анастасия Синаита (De tribus quadragesimis). Жизнеописания святых у греков и латинян широко пользуются этими Деяниями. Сирийская редакция содержит рассказ о пребывании Апостола в Карфагене. Боннэ открыл в Ватикане полную редакцию памятника, а Липсиус анализировал его содержание.
10) Д еяния и мученическая кончина Мат фея послужили источником для большинства преданий об Ап. Матфее (ср. Никифора Каллиста Ц. Истор. II, 41). Предполагают, что они были составлены первоначально в гностическом духе, но затем были переработаны в православном духе.
Примечания:
Примечания в тексте статьи помещенные в квадратных скобах , принадлежат доктору богословия и ординарному профессору Спб. Духовной Академии Н. Н. Глубоковскому, хотя бы они и не были помечены его именем или инициалами, как это иногда встречается.
При этом при изложении сведений об апокрифических евангелиях мы будем держаться преимущественно того порядка, в каком перечисляет апокрифические евангелия проф. Ад. Гарнак в своей „Хронологии древнехристианской литературы до Евсевия“ I, стр. 590-591; II, стр. 177-178. О славянских новозаветных апокрифах см. выше - в статье проф. M. Н. Сперанского „Книги отреченные“.
. [В Императорском археологическом обществе арабист И. Ю. Крачковский сообщил в 1907 г. результаты своего исследования интересного древнего памятника арабской письменности христианского происхождения, „отрывка новозаветного апокрифа в арабской рукописи 885 г. по Р. X.“. Это третья по времени из известных в науке арабских рукописей. Написана в монастыре св. Саввы; рукопись неполная, представляет пять последних листов какого-то трактата, имеющего связь с апокрифическим евангелием Никодима. Арабские христианские рукописи имеют несравненно большее значение, чем магометанские. Последние были связаны Кораном и писались по установленным формам. Христиане были свободнее в этом отношении, и их произведения ближе к народному диалекту. Содержание этого нового любопытного памятника должно сильно заинтересовать богословов. Автор в весьма поэтических образах передает борьбу диавола и смерти с Иисусом Христом и их полное поражение. Особенною силою проникнуты строфы посвященные диалогу Христа со смертью признанию смерти своего бессилия и величия Христа, сошедшего в ад и освободившего оттуда томившиеся души умерших].
* Сергей Михайлович Зарин,
магистр богословия, экстраординарный профессор
и инспектор Санкт-Петербургской духовной академии
Источник текста: Православная богословская энциклопедия. Том 11, стлб. 433. Издание Петроград. Приложение к духовному журналу "Странник" за 1910 г. Орфография современная.
раннехрист. и средневек. сочинения, повествующие о земном служении, об учении и о послепасхальных явлениях Иисуса Христа, но не входящие в канон НЗ и отвергаемые Церковью как недостоверные ввиду сомнительного (неапостольского) или еретического происхождения. Подобного рода тексты стали появляться, вероятно, уже в кон. I - нач. II в. В жанровом отношении они весьма разнообразны и часто называются «евангелия» лишь по той причине, что в них говорится о Христе. Е. а., с лит. т. зр. близких к каноническим Евангелиям или копирующих их форму, сохранилось немного.
История изучения
Первые обзоры и историко-богословский анализ Е. а. встречаются уже в творениях св. отцов (священномучеников Иринея, Ипполита, свт. Епифания Кипрского, блж. Иеронима и др.). Введение канонических запретов и постановлений имп. власти, запрещавших распространение и чтение Е. а., приостановило появление новых апокрифов. После трудов свт. Фотия дополнительных сведений о древних апокрифах практически не появлялось вплоть до Нового времени. Список из 35 Е. а. (почти все упоминаемые тексты - древнего происхождения и известны в наст. время) приводится во 2-й Самаритянской хронике (Rylands. Gaster. 1142, 1616 г.; см.: MacDonald J. Beginnings of Christianity according to the Samaritans // NTS. 1971/1972. Vol. 18. P. 54-80).
Интерес к апокрифам проявляли ученые-гуманисты. С сер. XVI в. Е. а. начали издавать в печатном виде (одна из первых публикаций - «Протоевангелие Иакова» - появилась в 1552 в Базеле). М. Неандер опубликовал 1-е комментированное собрание апокрифов, закрепившее именно этот термин за данной группой текстов (Apocrypha, hoc est, narrationes de Christo, Maria, Joseph, cognatione et familia Christi, extra Biblia etc. Basel, 1564). Большую роль в изучении рукописей и издании текстов сыграли болландисты .
Научное изучение Е. а. приобрело систематический характер в XVIII в., после публикации собрания их текстов И. А. Фабрициусом (Fabricius. 1703, 17192). В XIX - нач. XX в. появилось неск. обобщающих работ и публикаций (Thilo. 1832; Migne. 1856-1858; Tischendorf. 1876; Resch. 1893-1896; Hennecke. 1904). Эти издания, особенно критическое издание К. Тишендорфа, содержащее все известные фрагменты Е. а. на греч. и лат. языках и заложившее критерии оценки и отнесения тех или иных текстов к Е. а., сохраняют относительную ценность и в наст. время.
На рубеже XIX и XX вв. корпус Е. а. стал пополняться за счет находок папирусов в Египте и более пристального изучения копт., эфиоп., сир., арм., груз. и слав. апокрифов. Самыми важными фрагментами Е. а. на папирусах являются: P. Egerton 2 (ок. 150; одна из самых древних христ. рукописей, содержащая 4 перикопы, в к-рых идет речь о споре Христа с иудейскими лидерами, об очищении прокаженного, о вопросе об уплате подати и о неизвестном чуде; фрагмент этого же папируса - P. Colon. 255), P. Oxy. 840 (IV или V в.; рассказ о посещении Иисусом Христом Иерусалимского храма и о споре с первосвященником об очищении), P. Oxy. 1224 (IV в.; содержит 3 речения), Файюмский папирус (P. Vindob. G 2325 (Fajjum), III в.; содержит текст, близкий к Мк 14. 27, 29-30; имя ап. Петра выделено красными чернилами как nomen sacrum), Страсбургский копт. папирус (P. Argentinensis, V-VI вв.; молитва Иисуса Христа, Его беседа с учениками и откровение), P. Oxy. 1081 (III-IV вв.; беседа Иисуса с учениками), P. Oxy. 1224 (IV в.; неизвестное речение), P. Oxy. 210 (III в.; текст, составленный на основе канонических Евангелий и Посланий ап. Павла), P. Cair. 10735 (VI-VII вв.; нарратив, связанный с Рождеством), P. Berol. 11710 (VI в.; фрагмент основан на Ин 1. 49), P. Mert. II 51 (III в.; зависит от ряда синоптических текстов), P. Oxy. 2949 (III в.; спорный памятник, возможно содержащий фрагменты из «Петра евангелия»).
Статус стандартного издания раннехрист. апокрифов приобрела работа Э. Хеннеке «Neutestamentliche Apokryphen» (Tüb., 1904, 19242; 19593. 2 Bde; 19644 (совм. с В. Шнеемельхером)). В англоязычном мире популярностью пользовалось издание М. Р. Джеймса (James. 1924). Однако еще долгое время изучение апокрифов оставалось маргинальным направлением (напр., Р. Бультман считал Е. а. лишь легендарными адаптациями и расширениями канонических Евангелий, не представляющими никакой исторической ценности).
Поворот в оценке Е. а. наметился в работах В. Бауэра , предположившего, что мн. раннехрист. общины изначально были «еретическими» (Bauer. 1909; I dem. 1934), а следов., возникшие в их среде тексты могли сохранять достоверные сведения о Христе и об апостольской эпохе. Настоящий прорыв в изучении Е. а. произошел после публикации находок в Наг-Хаммади . Х. Кёстер и Дж. М. Робинсон выдвинули гипотезу о том, что раннехрист. предание развивалось параллельно по неск. направлениям (траекториям) и что как канонические, так и апокрифические тексты в равной мере содержат аутентичные сведения, предлагая при этом уже отредактированную историю Иисуса Христа и Его учения (Robinson, Koester. 1971; Koester. 1980).
Наибольшее число споров вызвало найденное в Наг-Хаммади копт. «Фомы евангелие» (ранее было известно 3 греч. фрагмента - P. Oxy. 1, 654, 655, к-рые, вероятно, отражают иную редакцию этого произведения). Практически полное отсутствие связующего речения нарратива и признаки близости текста к преданию привели ряд исследователей к мысли о том, что это Е. а. сохранило независимо от канонической традиции древнейшее собрание речений (логий) Иисуса Христа. Хотя мн. ученые указывали на явные признаки редакторской работы, сделанной в гностической среде, самые радикальные библейские критики стали рассматривать «Евангелие Фомы» по степени древности и аутентичности в одном ряду с каноническими Евангелиями (см., напр.: The Five Gospels: The Search for the Authentic Words of Jesus: New Transl. and Comment. / Ed. R. W. Funk et al. N. Y., 1993). Кроме того, это евангелие сыграло важную роль в развитии гипотезы источника Q (см. в ст. Евангелие).
Др. раннехрист. текст, вызвавший бурную дискуссию в научной среде,- «Евангелие Петра», известное в цитатах (в сир. Дидаскалии, у мч. Иустина, сщмч. Мелитона и Оригена). Рукопись VIII-IX вв. с полным текстом была обнаружена в 1886-1887 гг. в В. Египте. Хотя изначально большинство ученых поддержали позицию Т. Цана , утверждавшего зависимость этого Е. а. от синоптической традиции (вопреки мнению А. фон Гарнака), в 80-х гг. XX в. были выдвинуты новые аргументы в пользу его независимости (сначала Р. Камероном, затем Кёстером и Дж. Д. Кроссаном, к-рые апеллировали к папирусному фрагменту P. Oxy. 2949). Кроссан предположил, что в «Евангелии Петра» был использован тот же источник, повествующий о Страстях Господа, что и в Евангелии от Марка, однако в апокриф он был включен в менее редактированном виде (Crossan. 1985; I dem. 1988). Против гипотезы Кроссана выступил Р. Браун, доказывавший зависимость «Евангелия Петра» от синоптиков на основе метода анализа редакций (Brown. 1987). Важным аргументом против древности этого апокрифа может служить его ярко выраженная антииудейская направленность. Кроме того, была поставлена под вопрос и принадлежность к этому евангелию указанных папирусных фрагментов (см.: Foster P. Are there any Early Fragments of the So-Called Gospel of Peter? // NTS. 2006. Vol. 52. P. 1-28).
В целом ответом на позицию либеральных критиков, отстаивающих достоверность Е. а., может служить указание по крайней мере на одно их важное отличие от канонических Евангелий - отсутствие признаков опоры на показания свидетелей, ближайших учеников Христовых (см.: Bauckham R. Jesus and Eyewitnesses: the Gospels as Eyewitness Testimony. Grand Rapids; Camb., 2006).
Во 2-й пол. XX в. помимо нового издания труда Шнеемельхера (Schneemelcher. 19906; предшествующая книга Хеннеке была полностью переработана) вышло неск. собраний Е. а. (в основном в переводах на европ. языки: Erbetta, ed. 1966-1975; Moraldi, ed. 1971; Starowieyski, ed. 1980; Klijn, ed. 1984. Bd. 1; Santos Otero, ed. 19886; Bovon, Geoltrain, ed. 1997; обзор изданий восточнохрист. Е. а. см.: Augustinianum. R., 1983. Vol. 23; Complementi interdisciplinari di patrologia / Ed. A. Quacquarelli. R., 1989).
Наиболее авторитетным совр. изданием отдельных памятников считается Series Apocryphorum в составе Corpus Christianorum (изд. «Евангелие Варфоломея», «Легенда об Авгаре», «Послание апостолов» и др.). В этой серии вышел указатель всех известных на тот момент новозаветных апокрифов, включая Е. а. (Clavis Apocryphorum Novi Testamenti / Ed. M. Geerard. Turnhout, 1992).
Корпус Е. а. время от времени пополняется. Одно из последних добавлений - известное ранее лишь по названию «Евангелие Иуды», реконструкция текста к-рого была опубликована в 2006 г. Вместе с тем на протяжении всей истории научного изучения Е. а. неоднократно изобличались подделки, как средневек. (напр., подложность «Послания Лентула» продемонстрировал еще Лоренцо Валла), так и совр. (мн. ученые признают подделкой опубл. М. Смитом «Марка тайное евангелие»).
Классификация
Единой классификации Е. а., как ввиду их жанрового разнообразия, так и ввиду плохой сохранности, не существует. По степени сохранности Е. а. делятся на: дошедшие во фрагментах (в основном на папирусах, обнаруженных в Египте); сохранившиеся в цитатах у святых отцов и др. древних авторов; известные только по названию (обычно в канонических постановлениях и списках отреченных книг); полнотекстовые.
С т. зр. лит. формы среди Е. а. выделяют собрания речений («Евангелие Фомы»), диалоги (беседы) (напр., «Премудрость Иисуса Христа», «Диалог Спасителя с учениками» и др.; подробнее см. ст. Диалоги Иисуса Христа неканонические), «нарративно-биографические» евангелия (судя по известным отрывкам, все иудеохрист. евангелия - «Евреев евангелие», «Назореев евангелие», «Эвионитов евангелие»).
Наконец, тематически Е. а. делятся на Евангелия детства , посвященные Рождеству и Отрочеству Иисуса Христа (к ним примыкают циклы о Богородице, об Иосифе, о Св. Семействе: «Протоевангелие Иакова», «О священстве Христа, или Обращение Феодосия Иудея», «Сказание Афродитиана», «Евангелие о Рождестве и детстве Спасителя» Псевдо-Матфея, «Фомы евангелие о детстве Спасителя», «Видение Феофила, или Проповедь о церкви Св. Семейства на горе Кусквам», «Арабское евангелие детства», «История Иосифа Плотника» и др.), евангелия Страстей, включая Сошествие во ад («Евангелие Петра», «Варфоломея евангелие», «Прение Христа с диаволом», циклы, связанные с именами Пилата, Никодима, Гамалиила), евангелия, содержащие «новые» откровения, переданные Спасителем в период между Воскресением и Вознесением (большинство гностических евангелий).
Изд.: Fabricius J. A. Codex Apocryphus Novi Testamenti. Hamburg, 1703, 17192. 3 vol.; Thilo J. C. Codex Apocryphus Novi Testamenti. Lpz., 1832. Bd. 1; Tischendorf C. Evangelia Apocrypha. Lpz., 18762; Santos Otero A. de, ed. Los Evangelios apócrifos. Madrid, 20038.
Пер.: Migne J.-P. Dictionnaire des Apocryphes, ou collection de tous les livres apocryphes. P., 1856-1858. Turnholti, 1989r. 2 vol.; Памятники древней христ. письменности в рус. пер. М., 1860. Т. 1: Апокрифич. сказания о жизни Господа Иисуса Христа и Его Пречистой Матери; Порфирьев И. Я. Апокрифические сказания о новозаветных лицах и событиях: По рукописям Соловецкой б-ки. СПб., 1890; Resch A. Ausserсanonische Paralleltexte zu den Evangelien. Lpz., 1893-1896. 5 Bde; Сперанский М. Н. Славянские апокрифические Евангелия: Общий обзор. М., 1895; он же. Южнорус. тексты апокрифического Евангелия Фомы. К., 1899; James M. R., ed. The Apocryphal New Testament. Oxf., 1924; Erbetta M., ed. Gli Apocrifi del Nuovo Testamento. Torino, 1966-1969, 1975-19812. 3 vol.; Moraldi L., ed. Apocrifi del Nuovo Testamento. Torino, 1971. 2 vol.; idem. Casale Monferrato, 1994. 3 vol.; Starowieyski M., ed. Apokryphy Nowego Testamentu. Lublin, 1980-1986. T. 1 (cz. 1-2); Klijn A. F., ed. Apokriefen van het Nieuwe Testament. Kampen, 1984. Bd. 1; Свенцицкая И., Трофимова М. Апокрифы древних христиан: Исслед., тексты, коммент. М., 1989; Schneemelcher W., hrsg. Neutestamentliche Apokryphen in deutscher Übersetzung. Tüb., 19906. Bd. 1. Evangelien; Bovon F., Geoltrain P., ed. Écrits apocryphes chrétiens. P., 1997. Vol. 1; Апокрифические сказания об Иисусе, Св. Семействе и cвидетелях Христовых / Ред.: И. Свенцицкая, А. Скогорев. М., 1999.
Лит.: Hennecke E. Handbuch zu den Neutestamentlichen Apokryphen. Tüb., 1904; Bauer W. Das Leben Jesu im Zeitalter der neutestamentlichen Apokryphen. Tüb., 1909; idem. Rechtgläubigkeit und Ketzerei im ältesten Christentum. Tüb., 1934; Жебелев С. А. Евангелия канонические и апокрифические. Пг., 1919; Robinson J. M., Koester H. Trajectories through Early Christianity. Phil., 1971; Koester H. Apocryphal and Canonical Gospels // HarvTR. 1980. Vol. 73. N 1/2. P. 105-130; Свенцицкая И. С. Тайные писания первых христиан. М., 1980; Crossan J. D. Four Other Gospels. Minneapolis, 1985; idem. The Cross That Spoke. San Francisco, 1988; Tuckett C. Nag Hammadi and the Gospel Tradition. Edinb., 1986; Brown R. The Gospel of Peter and Canonical Gospel Priority // NTS. 1987. Vol. 33. P. 321-343; Charlesworth J. H. Research on the New Testament Apocrypha and Pseudepigrapha // ANRW. 1988. R. 2. Bd. 25. H. 5. S. 3919-3968 ; Gero S. Apocryphal Gospels: A Survey of Textual and Literary Problems // Ibid. S. 3969-3996; Moody Smith D. The Problem of John and the Synoptics in Light of the Relation between Apocryphal and Canonical Gospels // John and the Synoptics / Ed. A. Denaux. Leuven, 1992. P. 147-162; Charlesworth J. H., Evans C. A. Jesus in the Agrapha and Apocryphal Gospels // Studying the Historical Jesus: Evaluation of the State of Current Research / Ed. B. Chilton, C. A. Evans. Leiden, 1994. P. 479-533; Aune D. E. Assessing the Historical Value of the Apocryphal Jesus Traditions: A Critique of Conflicting Methodologies // Der historische Jesus / Hrsg. J. Schröter, R. Brucker. B.; N. Y., 2002. S. 243-272.
А. А. Ткаченко
Поиск: введите слово или словосочетание
Оценка
- (5,00 из 5)
- (5,00 из 5)
- (5,00 из 5)
- (5,00 из 5)
- (5,00 из 5)
- (5,00 из 5)
- (5,00 из 5)
- (5,00 из 5)
- (5,00 из 5)
- (5,00 из 5)
Обсудим статью в социальных сетях
Статистика
Информационная доска
— Как я уже говорил, — принялся объяснять сэр Тибинг, — церковники старались убедить мир в том, что простой смертный, проповедник Иисус Христос, являлся на самом деле божественным по своей природе существом. Потому и не вошли в евангелия с описанием жизни Христа как земного человека. Но тут редакторы Библии оплошали, одна из таких земных тем до сих пор встречается в евангелиях. Тема . — Он сделал паузу. — А именно: ее брак с Иисусом (с. 296; курсив оригинала).
В сказанном Тибингом содержится сразу несколько исторических ошибок. Как мы увидим в одной из следующих глав, слова и деяния Иисуса отнюдь не были описаны «тысячами» в течение Его ; напротив, нет ни одного свидетельства о том, что кто-либо запечатлевал факты Его жизни, пока Он был еще жив. Не было и восьмидесяти евангелий, рассматривавшихся на предмет включения в Новый Завет. А Евангелия от Матфея, Марка, Луки и Иоанна — не среди включенных в Новый Завет; только они и были включены в него.
Если оставить в стороне эти фактические ошибки, в комментариях Тибинга затрагивается ряд интересных исторических вопросов, которые мы можем обсудить. Какие из других евангелий (не вошедших в Новый Завет) еще существуют в наши дни? Уделяют ли они большее внимание человеческой природе Христа, нежели божественной? И содержится ли в них указание на то, что Он был связан с Марией Магдалиной узами брака?
В этой главе мы рассмотрим некоторые из других дошедших до нас евангелий. Как я уже отмечал, Тибинг ошибается, утверждая, что восемьдесят евангелий соперничали за место в Новом Завете. На самом деле мы даже не знаем, сколько всего евангелий было написано; и, уж разумеется, ныне нам не доступны восемьдесят из них, хотя существуют по меньшей мере две дюжины, о которых мы знаем. Большая часть этих евангелий обнаружилась в относительно недавнее время и совершенно случайно, как, например, Наг-Хамма- ди, найденная в 1945 году. Тибинг оказался прав в одном: Церковь действительно канонизировала четыре Евангелия и исключила все остальные, запрещая их использование и (иногда) уничтожая их, так что большая часть христиан на протяжении всей истории Церкви имела доступ только к тем сведениям о Христе, которые содержались в книгах Нового Завета. Однако это не говорит ни о том, что остальные евангелия — оставшиеся за рамками Нового Завета — более точны с исторической точки зрения, ни о том, что Христос изображен в них более человечным и женатым на Марии Магдалине. Совсем напротив: как было отмечено в предыдущей главе, в большинстве этих евангелий Иисус имеет еще больше божественных черт, нежели в четырех, входящих в канон, и ни в одном из неканонических евангелий ни разу не говорится о том, что у Него была жена, тем более о том, что Он был женат на своей ученице Марии Магдалине.
Мы вернемся ко многим из этих вопросов в последующих главах. А пока вкратце ознакомимся с некоторыми не входящими в канон евангелиями, чтобы понять, как в них изображается Христос — как человек или как божество. Здесь я не стремлюсь охватить все дошедшие до нас древнейшие неканонические евангелия; их можно найти в других местах 1 . Я намерен дать лишь краткие примеры того, какого рода книги можно найти за рамками канона. Начну с той, от которой можно было бы ожидать весьма человечного изображения Иисуса, поскольку в ней рассказывается о Его детстве и более поздних, юношеских, проделках. К несчастью для доводов Тибинга, даже этот ранний рассказчик стремится показать Иисуса скорее сверхчеловеком, чем .
Евангелие детства от Фомы
В этом повествовании, названном Евангелием детства от (не путать с коптским Евангелием от Фомы, найденным близ Наг-Хаммади), отражена жизнь Иисуса в детские годы 2 . Некоторые ученые датируют эту книгу началом второго столетия, что ставит ее в ряд самых ранних из сохранившихся до наших дней евангелий, не вошедших в Новый Завет. Этот источник содержит увлекательное описание деяний Иисуса в нежном возрасте, пытающееся ответить на вопрос, который занимает некоторых христиан и в наши дни: «Если взрослый Иисус был вершившим чудеса Сыном Божьим, то каким Он был в детстве?». Оказывается, что Он был немалым проказником.
Повествование начинается с момента, когда пятилетний Иисус играет у ручья в день Субботы. Он огораживает немного грязной воды, построив маленькую дамбу, а затем приказывает воде стать чистой — и та немедленно очищается. Затем на берегу ручья Он лепит из глины воробьев. Но мимо проходит мужчина-иудей и видит, чем Он занимается, — что-то делает, таким образом нарушая закон Субботы (не работать). Мужчина убегает, чтобы сказать об этом Иосифу, Его отцу. Иосиф приходит и бранит Иисуса за осквернение Субботы. Но вместо того чтобы оправдываться или раскаиваться в , дитя-Иисус хлопает в ладоши и велит воробьям лететь. Те оживают и с чириканьем упархивают, тем самым уничтожая улику преступления (Евангелие детства от Фомы 2). Иисус уже в детстве является подателем жизни и не связан и ограничениями.
Можно было бы подумать, что, обладая такими сверхъестественными способностями, Иисус мог быть полезным и интересным партнером по играм для других детей в городе. Но, как оказывается, этот мальчик с характером, и ему лучше не переходить дорогу. Ребенок, с которым Он играет, решает сорвать ветку ивы и замутить чистую воду, которую огородил Иисус. Это огорчает юного Иисуса, и Он выкрикивает: «Ты нечестивый, непочтительный дурак! Чем эта лужа помешала тебе? Смотри, сейчас ты тоже увянешь, как эта ветка, и никогда не обретешь ни листвы, ни корня, ни плода». И слова Иисуса в точности сбываются: «и тотчас мальчик тот высох весь» (Евангелие детства от Фомы 3:1-3). Иисус возвращается домой, а «родители того мальчика, который высох, взяли его, оплакивая его юность, и принесли к Иосифу и стали упрекать того, что сын его совершает такое» (Евангелие детства от Фомы 3:3). Для современного читателя ответ очевиден: у Иосифа сверхъестественное дитя, которое еще не научилось контролировать свой гнев.
Мы снова видим это в следующем абзаце: когда другой ребенок случайно налетает на него на улице, Иисус гневно оборачивается и восклицает: «»ты никуда не пойдешь дальше», и ребенок тотчас упал и умер» (Евангелие детства от Фомы 4:1). (Позднее Иисус воскрешает его, как и других, которых проклял по тому или иному случаю.) И гнев Иисуса направлен не только на других детей. Иосиф отправляет Его в школу, чтобы Он научился читать, но Иисус отказывается повторять вслух алфавит. Учитель уговаривает его работать вместе со всеми, до тех пор пока Иисус не отвечает с насмешливым вызовом: «Если ты действительно учитель и хорошо знаешь буквы,-скажи мне, каково значение альфы, и я скажу тебе, каково значение беты». Немало возмущенный, учитель дает мальчику подзатыльник, совершая единственную непростительную ошибку в своей блистательной учительской карьере. Мальчик почувствовал боль и проклял его, учитель бездыханный упал на землю. Убитый горем Иосиф строго наказывает матери Иисуса: «не пускай Его за дверь, ибо каждый, кто вызывает Его гнев, умирает» (Евангелие детства от Фомы 14:1-3).
В какой-то момент повествования Иисуса, вследствие Его репутации, начинают обвинять во всем, что бы ни происходило. Он играет на крыше с детьми, и один из них, мальчик по имени Зенон, случайно спотыкается, падает с крыши и умирает. Остальные дети в испуге убегают; Иисус, однако, подходит к краю крыши, чтобы посмотреть вниз. В этот момент появляются родители Зенона, и что они должны подумать? Их ребенок лежит мертвым на земле, а Иисус стоит на крыше над ним. Это сверхъестественно одаренное дитя снова взялось за свое, думают они. Они обвиняют Иисуса в убийстве их ребенка, но на этот раз Он невиновен! «Иисус спустился с крыши, встал рядом с телом мальчика и закричал громким голосом — Зенон — ибо таково было его имя, — восстань и скажи, сбрасывал ли Я тебя? И тотчас он встал и сказал: нет, Господь, Ты не сбрасывал меня, но поднял» (Евангелие детства от Фомы 9:1-3).
Но прошествии времени Иисус начинает использовать свое могущество во благо. Он спасает своего брата от смертельного укуса змеи, исцеляет больных, возвращает здоровье и жизнь всем, кого когда-то иссушил или убил. И Он становится необыкновенно искусным в работах по дому и в плотницкой мастерской: когда Иосиф неправильно расщепляет доску, что грозит ему потерей покупателя, Иисус чудесным образом исправляет его ошибку. Повествование заканчивается эпизодом в Иерусалимском , когда мы видим двенадцатилетнего Иисуса в окружении книжников и фарисеев, — сюжет, знакомый читателям по Новому Завету, как он передан в главе 2 Евангелия от Луки.
Каким бы любопытным ни было это евангелие, оно не является попыткой одного из первых христиан дать то, что мы могли бы назвать исторически точным отчетом о юных годах Иисуса. Трудно сказать, были ли эти истории предназначены для того, чтобы их понимали буквально, как произошедшие с Христом в Его детстве, или все они — лишь увлекательный полет фантазии. В любом случае, Иисус, который в них изображен, — не простой ребенок; Он вундеркинд со .
Евангелие от Петра
В совершенно ином повествовании, называемом Евангелием Петра, описываются не юные годы Иисуса, а Его последние часы. У нас нет полного текста этого Евангелия, только фрагмент, обнаруженный в 1886 году в могиле христианского монаха XVIII века в Верхнем Египте. Однако этот фрагмент очень древний, датирующийся, вероятно, началом второго века и относящий Евангелие Петра к самым ранним рассказам о жизни Христа (вернее, о Его смерти и воскресении), не входящим в состав Нового Завета. И опять, можно было бы ожидать встретить в этом рассказе очень человечного Христа, но вместо этого здесь делается еще больший акцент на его сверхчеловеческих качествах 3 .
Имеющийся у нас фрагмент этого евангелия начинается словами: «Но ни один иудей не омыл своих рук, ни Ирод, ни кто-либо из его судей. Поскольку они не хотели совершить омовения, Пилат встал». Это примечательное начало по двум причинам. Оно свидетельствует о том, что непосредственно перед этим фрагментом в евангелии говорилось о Пилате, умывающем свои руки, а этот сюжет известен в Новом Завете только по Евангелию от Матфея. И в этом начале отчетливо проявляется отличие от описания Матфея, который ни слова не говорит о чьем-либо отказе умыть свои руки. Здесь же Ирод, «правитель иудеев», и его иудейские судьи (в отличие от римского наместиика Пилата) отказываются объявить себя невиновными в крови Иисуса. Уже в этом проявляется важная особенность всего повествования, в том смысле, что здесь скорее иудеи, чем , ответственны за смерть Христа. Это фрагментированное евангелие имеет гораздо более активную антииудейскую направленность, чем любое из тех, что вошли в Новый Завет.
Далее повествуется о просьбе Иосифа (Аримафейского) отдать ему тело Христа, о глумлении над Иисусом и о Его распятии (такая последовательность событий приведена у автора. — Прим. редактора). Эти рассказы и похожи, и не похожи на те, которые мы читаем в канонических евангелиях. Например, в стихе 10 говорится, как и в остальных евангелиях, что Иисус был распят между двумя разбойниками; но далее мы находим необычное утверждение: «Он не сказал ни слова, так, словно не испытывал никакой боли». Это последнее утверждение вполне может быть воспринято в докетском смысле — возможно, потому и казалось, что , что Он действительно не испытывал ее. Другой ключевой стих мы находим в описании приближения смерти Иисуса; Он произносит «моление об оставленности» в словах близких, но не идентичных тем, что мы находим в рассказе Марка: «Сила моя, сила, зачем покинула меня!» (ст. 19; ср. Мк 15:34); затем говорится, что Он был вознесен, хотя тело Его и осталось на кресте. Оплакивает ли здесь Иисус исход Христа из своего тела перед его смертью, в соответствии, как мы уже видели, с представлениями христиан-гностиков?
После смерти Иисуса источник повествует о Его погребении, а затем, от первого лица, о горе Его учеников: «мы постились и сидели, скорбя и оплакивая Его, ночь и день, до самой Субботы» (ст. 27). Как и в Евангелии от Матфея, иудейские книжники, фарисеи и старейшины попросили Пилата поставить стражу у гроба. Однако это евангелие отличается гораздо более тщательной проработкой деталей. Называется имя старшего центуриона — Петроний; он, вместе с другими стражниками, приваливает камень ко гробу и запечатывает его семью печатями. Затем они разбивают свою палатку и становятся караулом.
Далее следует, пожалуй, самый поразительный отрывок этого повествования — фактически описание Воскресения Христова и исхода Его из гроба; этих сведений нет ни в одном из ранних евангелий. Толпа приходит из Иерусалима и его окрестностей, чтобы посмотреть на гроб. Ночью они слышат ужасный шум и видят, как разверзаются небеса; в великом сиянии спускаются два мужа. Камень сам собой откатывается от гроба, и два мужа входят в него. Солдаты, стоящие на карауле, будят центуриона, который выходит, чтобы посмотреть на невероятное зрелище. Из гроба выходят три мужа; головы двух из них достигают . Они поддерживают третьего, чья голова «простиралась выше небес», а за ними… сам по себе движется крест. Затем голос с небес произносит: «Ты проповедовал спящим?» Крест отвечает: «Да» (ст. 41, 42).
Гигантский Иисус, двигающийся и разговаривающий крест, — вряд ли это можно назвать взвешенным повествованием, в котором особое внимание уделяется человеческим свойствам Христа.
Стражи бегут к Пилату и рассказывают ему обо всем, что произошло. Иудейские первосвященники из страха, что иудеи забыот их камнями, когда поймут, что сделали, приговорив Иисуса к смерти, умоляют его, чтобы ок сохранил случившееся в тайне. Пилат приказывает стражникам молчать, но только после того, как напоминает первосвященникам, что именно они виновны в , а не он. На рассвете следующего дня, не ведая о том, что случилось, Мария Магдалина со спутницами идет к гробу, чтобы позаботиться о более достойном погребении тела Иисуса, но гроб пуст, если не считать посланца небес, который сообщает ей, что Господь воскрес и ушел. (Это единственное место в повествовании, где упоминается Мария Магдалина; здесь ничто не говорит о том, что она имела «особые» отношения с Иисусом.) Рукопись кончается на середине рассказа о явлении Христа некоторым из учеников (возможно аналогичного тому, что мы находим у Иоанна, 21:1-14): «Но я, Симон Петр, и Андрей, мой брат, взяли наши сети и отправились к морю; и с нами был Левий, сын Алфея (он же евангелист и Св. апостол Матфей), которому Господь…» (ст. 60). Здесь рукопись обрывается.
Этот текст называют Евангелием Петра именно из-за этой последней строки: она написана от первого лица кем- то, выдающим себя за Петра. Но совершенно очевидно, что она не могла принадлежать руке Симона Петра, поскольку рукопись датируется началом второго столетия (отсюда и преувеличенная антииудаистская направленность текста, о которой говорилось раньше), то есть появилась намного позже смерти Петра. Тем не менее это одно из древнейших неканонических описаний последних земных дней Христа. К несчастью для доказательств Лью Тибинга, в нем не выдвигаются на первый план человеческие свойства Христа и ничего не говорится о близости Иисуса и Марии, тем более об их браке. Просто Мария была первой (вместе со своими спутницами), кто пришел ко гробу после смерти Иисуса, — так же как и в Евангелиях, входящих в Новый Завет.
Разумеется, Лью Тибинг не ссылается непосредственно ни на Евангелие детства Фомы, ни на Евангелие Петра, известные еще до открытия библиотеки Наг-Хаммади, но он упоминает гностические евангелия, содержавшиеся в этой находке. Подтверждают ли эти сравнительно недавно обнаруженные евангелия его тезис о человеке Иисусе, женатом на Марии Магдалине?
Коптский Апокалипсис Петра
Одним из наиболее интересных свидетельств о смерти Иисуса оказывается среди рукописей Наг-Хаммади текст, называемый не евангелием, а апокалипсисом (т. е. откровением); он также якобы принадлежит руке Петра, хотя и здесь это псевдоним. Самой примечательной особенностью этого текста является то, что это гностический документ, явно написанный в возражение тем христианам, которые боролись с гностицизмом, — то есть тем, которые впоследствии решали, какие книги включить в канон Нового Завета. Однако оказывается, что вместо того чтобы выступать против их представления о Христе как об исключительно , документ оспаривает их утверждение о том, что Христос был человеком. То есть эта книга идет абсолютно вразрез с утверждениями Лью Тибинга о том, что гностические евангелия изображают Иисуса больше человеком, чем Богом.
Эта книга начинается с поучений «Спасителя», который сообщает Петру, что многие будут лжепророками, «слепыми и глухими», извращающими истину и проповедующими то, что является пагубным 4 . Петру же дано будет тайное знание, то есть гнозис (Коптский Апокалипсис Петра 73). Иисус продолжает, говоря Петру, что его противники — «без понимания» (то есть без гнозиса). Почему? Потому что «они привержены имени мертвого мужа» 5 . Другими словами, они думают, что именно смерть человека Иисуса имеет значение для спасения. Для этого автора те, кто говорит такое, «хулят истину и проповедуют учение гибели» (Коптский Апокалипсис Петра 74).
В самом деле, те, кто верует в мертвого человека, а не к вечной жизни. Эти души мертвы и были созданы для смерти.
Как нам известно из медицинских, философских, поэтических и других письменных трудов, женщин в греческом и римском мире воспринимали как несовершенных мужчин. Они — мужчины, но не до конца развившиеся. В утробе у них не образуются пенисы. После рождения они не достигают полноты развития — у них плохо выражена мускулатура, нет волос на лице, тонкий голос. Женщины в буквальном смысле слабый пол. А в мире, пронизанном идеологией силы и превосходства, это несовершенство делало женщин зависимыми от мужчин и, неизбежно, низшими по отношению к ним.
Древние рассматривали весь мир как некий континуум совершенствования. Неживая природа была для них менее совершенна, чем живая; растения менее совершенны, чем животные; животные менее совершенны, чем люди; женщины менее совершенны, чем мужчины; мужчины менее совершенны, чем . Для обретения спасения, для единения с Богом, требовалось, чтобы мужчины совершенствовались. Но совершенствование для женщин означало достижение сначала следующей точки этого континуума — превращения в мужчину 9 . Так же и в Евангелии Фомы, для спасения, предполагающего объединение всего таким образом, что нет ни верха, ни низа, ни внутреннего, ни внешнего, ни мужского, ни женского, требуется, чтобы все божественные духовные элементы вернулись в место своего происхождения. Но очевидно, что женщина, прежде чем обрести спасение, должна сначала стать мужчиной. То знание, которое несет Иисус, допускает такую трансформацию, поэтому каждая женщина, которая превратит себя в мужчину, через понимание Его учения, сможет войти в Царство небесное.
Несмотря на то что в некоторых гностических текстах прославляется божественное женское начало (как мы увидим в дальнейшем), этот, по всей видимости, делает акцент на том, что женское должно возвыситься над собой, для того чтобы стать мужским. Вряд ли Тибинг захотел бы заострять внимание на этом!
Следует подчеркнуть, что в данном тексте Христос изображается не как земной проповедник, а как носитель божественного откровения, который Сам является подателем знания, необходимого для спасения, как для женщин, так и для мужчин. «Когда вы увидите Того, Кто не был рожден женщиной [т. е. Иисуса, только казавшегося человеком]; падите ниц и поклонитесь Ему. Этот есть ваш Отец» (речение 15). Или, как он говорит далее в этом евангелии: «Я есть свет, который превыше всех. Я есть призыв. От Меня все началось и Мною все продолжилось. Расколите кусок дерева — и Я там. Поднимите камень, и вы найдете Меня» (речение 77). Иисус — все во всем, Он пронизывает этот мир и в то же время приходит в этот мир как свет этого мира, который может вывести дух человеческий из тьмы, с тем чтобы вернуть этот дух в его небесный дом путем приобретения самосознания, необходимого для спасения.
Заключение
В этой главе мы рассмотрели только четыре самых ранних евангелия из тех, что остались за пределами Нового Завета. Мы рассмотрим еще два весьма важных из них — Евангелия Филиппа и Марии — в одной из следующих глав, когда будем говорить о роли Марии Магдалины в жизни Иисуса и в истории ранней Церкви. Конечно, были и другие евангелия, которых мы не касались и касаться не будем, — хотя Лью Тибинг и ошибается, заявляя, что нам известно о существовании восьмидесяти, основанных на «тысячах» рассказов об Иисусе, записанных в течение Его жизни. Эти евангелия, однако, по преимуществу были написаны позже, чем рассмотренные здесь, и кажутся еще более легендарными и мифологизированными. Лью Тибинг прав в том, что существовало много евангелий, которые не были включены в Новый Завет, и что из всех книг, в то или иное время являвшихся священными для той или иной группы христиан, только четыре Евангелия впоследствии были признаны каноническими. Прав он также и в том, что впоследствии применение христианами других евангелий было запрещено отцами Церкви. Но его утверждение о том, что, будь эти евангелия включены в Новый Завет, мы имели бы иное, более человечное, представление о Христе, ошибочно. Фактически все обстоит совсем иначе. В неканонических евангелиях большее внимание акцентируется на божественной природе Христа.
Но как получилось, что четыре евангелия — от Матфея, Марка, Луки и Иоанна — были включены в Новый Завет, а остальные остались за его рамками? Было ли это, как утверждает Тибинг, в действительности делом рук Константина? К этому вопросу мы обратимся в следующей главе.
Слово апокриф произошло от древнегреческого ἀπόκρῠφος, что в переводе означает тайный, сокровенный . Дело в том, что изначально так назывались исключительно произведения гностицизма, которые сохранялись в тайне. Сегодня апокрифами называют тексты, не вошедшие в Библейский Канон. Апокрифы, как и тексты Священного Писания, повествуют о священных лицах и событиях. Дошедшая до нас апокрифическая литература широка и разнообразна.
Перейти к списку апокрифов.
Апокрифы Нового Завета.
Отличия апокрифической литературы от канонической.
Существует несколько принципов, отличающих апокрифическую литературу от канонической.
| Апокрифическая литература | Каноническая литература |
| Тексты не являются «боговдохновенными» | Тексты считаются «боговдохновенными» |
| Апокрифы запрещены для чтения в церкви | Тексты Библии читаются в церкви |
| Апокрифические тексты часто спорны, описываемые факты не находят подтверждения в других исторических документах | Факты, описанные в канонических текстах, часто находят подтверждение в других источниках |
| Основные идеи часто противоречат учению Церкви. | Основные идеи находятся в согласии с учением Церкви. |
| Тексты часто носят гностический или еретический характер | Тексты признаются христианской Церковью и входят в Библейский канон |
| Апокрифические тексты, на основе Библейских событий написаны значительно позже канонических книг | Многие канонические Книги написаны очевидцами событий или их учениками |
Апокрифическая литература возникла задолго до распространения христианства. Известно, что еще Ездра после возвращения из Вавилонского плена пытался собрать и категорировать все известные на тот момент священные тесты. Ездра, да и не только он, с особой избирательностью относился к текстам, которые были написаны под явным влиянием оккультных практик или языческих мифов. Подобные, противоречащие традиционным преданиям, тексты часто намеренно уничтожались. Однако, стоит подчеркнуть, что большая часть ветхозаветных апокрифов вошла в состав Талмуда, ими также изобилует Каббала.
К слову, Ездра считал традиционными (каноническими) 39 священных текстов, которые и сейчас составляют основу Ветхозаветного канона. Александрийские богословы добавили к этим книгам еще 11, которые сегодня в православной традиции считаются . В отличие от апокрифических текстов, тексты второканонических книг используются в богослужениях.
Вопрос отделения апокрифической литературы от канонической был весьма актуален и для раннего Христианства. Появилась новая волна апокрифических текстов, в которых авторы разного происхождения и разной степени грамотности, исходя из разных целей, пытались дополнить Священное Писание. Не стоит забывать и о том, что это было время распространения различных раннехристианских сект и спекулировании на религиозной тематике. Многие авторы пытались добавить авторитетности своим текстам, подписываясь именами почитаемых в то время апостолов. Многие авторы раннехристианских апокрифов считали, что официальная Церковь скрывает истинное учение от христиан и пытались исправить эту «ошибку».
В ответ на волну появления большого количества новых апокрифов официальная церковь стала на защиту чистоты Священного Писания и предпринимала попытки борьбы с апокрифической литературой путем:
- составления списков запрещенных еретических текстов,
- уничтожения апокрифических текстов;
- опровержения лжеучений и критикой действий лжеучителей.
Вершиной борьбы с апокрифической литературой стало утверждение из 27 книг. Состав новозаветного канона был закреплён 85-м Апостольским правилом.
Долгое время статус той или иной апокрифической книги решался на многочисленных соборах.
Ветхозаветные апокрифы.
К ветхозаветным апокрифам относятся:
- Заветы двенадцати патриархов,
- Апокалипсисы Варуха;
- Славянская книга Еноха;
- Мученичество Исайи;
- Завет Авраама
- Завет Иова
Первые ветхозаветные апокрифы относятся к 190-170 годам до н.э. Тексты многих ветхозаветных апокрифов не дошли до нас, многие дошли лишь частично. Большинство ветхозаветных апокрифов дошли до нашего времени лишь в поздних переводах. Авторство ветхозаветных апокрифов либо не установлено, либо вызывает множество споров.
Создание ветхозаветных апокрифов восходит к эллинистической эпохе. После распада империи Александра Македонского власть была сосредоточена в руках полководцев Александра. В ходе борьбы за власть возникли эллинистические государства Птолемеев и Селевкидов, между которыми находилась Палестина, ставшая предметом особого внимания соседей. Правители эллинистических государств постоянно предъявляли Палестине политические, территориальные и религиозные претензии. Это было время восстаний под предводительством Маккавеев и время возникновения большинства апокрифов Ветхого Завета.
Новозаветные апокрифы.
Большинство новозаветных апокрифов были написаны со II по IV век – значительно позже канонических. Новозаветные апокрифы делятся на:
Апокрифические евангелия:
- Евангелие Псевдо-Матфея или, как его еще называют, Книга о происхождении блаженной Марии и детстве Спасителя;
- Евангелие от Иакова
- Книга Иосифа плотника
- Тибетское Евангелие
- Иисус в храме
- Евангелие от Апеллеса
- Евангелие от Ессеев
- Тайное Евангелие от Марка
- Евангелие от Апеллеса
- Евангелие от Андрея
- Евангелие от Никодима
- Евангелие 12 апостолов
- Евангелие от евреев
- Евангелие от Иуды
- Евангелие от Филиппа
- Евангелие от Фомы
- Евангелие от Варнавы
- Евангелие от Египтян
Как известно, в библейский канон входит 4 евангелия. Апокрифических евангелий в разы больше - в той или иной степени дошли до нас более 50 апокрифических евангелий. В апокрифических евангелиях, как правило, развиваются сюжеты, слегка затронуты в канонические евангелиях.
Естественным образом, такой жанр как евангелие – жизнеописание Иисуса, был очень популярен. Существовало большое количество устных преданий, которые становились основой все новых и новых апокрифических евангелий.
Сегодня многие исследователи Библии питают все больший интерес к подобным евангелиям, пытаясь отделить правду от вымыслов и домыслов. Интерес к апокрифическим евангелиям, да и ко всей апокрифической литературе, появился в XIX веке.
Церковь же и по сей день отвергает ценность апокрифических евангелий по двум причинам:
- Авторы апокрифических евангелий не имели апостольского происхождения,
- Сюжеты евангелий, по мнению церкви, были нарочито искажены.
Все же чтение апокрифических евангелий интересно с точки зрения знакомства с ними, как с литературными памятниками эпохи.
Все апокрифические евангелия можно разделить на 2 группы:
- Фольклорной направленности (немыслимые фольклорно-фантастические описания событий из жизни Христа).
- Идеологической направленности (как способ изложения различных религиозно-философских воззрений).
Апокрифические евангелия фольклорной направленности появились ввиду того, что человеческой природе присуще домысливать то, чего нет. Так, к примеру, отсутствие в канонических евангелиях какой-либо информации о детстве Христа привело к появлению большого количества так называемых евангелий детства – апокрифических евангелий, описывающих детство и юность Иисуса.
Апокрифические евангелия идеологической направленности появились из-за желания многих перетолковать христианские идеи, сделать их так или иначе удобными для достижения определенной цели. Многие авторы перетолковывали евангелие с точки зрения вписывания христианских идей в языческое мировоззрение.
Апокрифические Деяния Апостолов
- Деяния Петра и Павла
- Деяния Павла
- Мученичество святого апостола Павла
- Деяния Павла и Феклы
- Деяния Филиппа в Элладе
- Мученичество святого и преславного первоапостола Андрея
- Деяния Варнавы
- Деяния Филиппа
- Деяния Иоанна
- Деяния святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова
- Деяние Фомы
- Успение Блаженной Девы Марии
- Деяния и мученичество апостола Матафия
- Деяния святого апостола Фаддея, одного из двенадцати
- Учение Аддая апостола
В апокрифических деяниях апостолов рассказывается о проповеднической деятельности одного или нескольких апостолов. Данные Деяния относят к апокрифам ввиду того, что тексты не являются богодухновенными, а описанные событий не считаются достоверными.
Большинство апокрифических Деяний были написаны на греческом в крупных центрах раннего христианства (Александрии, Сирии, Риме), однако дошли до нас в переводах из-за отрицательного отношения раннехристианской церкви к подобной литературе.
Композиционно большинство апокрифических деяний строятся по схеме:
Распределения жребиев между апостолами в Иерусалиме => отправление на место => апостольское путешествие => благовествование => чудеса => мученическая кончина.
Большинство апокрифических деяний, несомненно, были написаны под влиянием канонических . Для большинства апокрифических Деяний характерно большое количество правок и редакций, что делает практически невозможным судить о первоначальных текстах данных деяний. Только «Деяния Фомы» остались практически без изменений.
Апокрифические Деяния принято делить на
- Большие (5 древнейших (II век) и крупнейших текстов: «Деяния Петра», «Деяния Павла», «Деяния Иоанна», «Деяния Андрея» и «Деяния Фомы».)
- Малые (написаны после 300г., меньшие по объему, менее значимые.)
Некоторые из апокрифических деяний пользовались авторитетом в ранней Церкви («Мученичество Павла», «Жития апостолов»).
Апокрифические апостольские послания:
- Послание Авгаря ко Христу
- Послание Христа к Авгарю
- Переписка апостола Павла с Сенекой
- Послание к Лаодикийцам
- Послания Климента Епископа
- Послание Дионисия Ареопагита
- Послание апостола Варнавы
- Послание апостола Петра к апостолу Иакову
- Послание двенадцати Апостолов
- Слово св. Иоанна Богослова
- Третье послание апостола Павла к Коринфянам
Хотелось бы обратить внимание на интересный факт. В Новом Завете 21 книга носит характер послания – 7 соборных посланий и 14 посланий Апостола Павла. Если вспомнить, что всего книг в Новом Завете - 27, мы поймем, что жанр послания представлен в Новом Завете весьма широко. Однако, если мы говорим об апокрифической литературе, следует признать, что апокрифических посланий не так и много.
Апокалипсисы:
- Апокалипсис Павла
- Откровение Варфоломея
- Апокалипсис Иоанна
- Другой Апокалипсис Иоанна
Завершающее христианскую Библию Откровение Иоанна Богослова привлекает к себе особое внимание. Не меньшим интересом пользуются и апокрифические апокалипсисы. Слово апокалипсис мы привыкли отождествлять с концом света, однако первоначально это слово переводится с греческого как «раскрытие», а в частности раскрытие будущего, сокрытого от людей.
Говоря об апокрифических апокалипсисах, следует отметить интересную особенность. Апокрифические евангелия в большинстве своем написаны как подражания каноническим евангелиям, аналогично обстоит дело и с апокрифическими посланиями, деяниями и пр. Тогда как большинство апокрифических апокалипсисов не подражают каноническому Апокалипсису Иоанна. Причина кроется в том, что жанр апокалипсиса, в отличие от евангелия, деяний и посланий, сложился задолго до христианства. Новозаветные апокрифические апокалипсисы лишь продолжают давнюю традицию апокалиптического жанра.
С некоторыми оговорками (отсутствии эсхатологического элемента), к апокалиптическим текстам можно вполне отнести пророчества Исайи, Иеремии, Иезекииля. В чистом виде апокалиптическими можно назвать уже главы 24-27 в Книге пророка Исайи, а также Книгу пророка Иоиля. Именно эти тексты считаются началом иудейской апокалиптики. К апокалиптическим также относится Книга пророка Даниила. Таким образом, можно сделать выводы, что жанр апокалиптики представлен шире в Ветхом, нежели в Новом Завете.
Однако жанр продолжал развиваться и нам известно несколько апокрифических новозаветных апокалипсисов. Апокрифические апокалипсисы дошли до нас в переводах, а не в оригинале.
Прочие апокрифы:
- Тайная Книга Иоанна
- Хождение апостола Павла по мукам
- Тайная Книга Иакова
- Книга Фомы
- Диалог Спасителя
- Сон Богородицы и сказание о почитании 12-ти пятниц
- Беседа трёх святителей
- Сказание о подвигах Фёдора Тиринина
- Сказание Афродитиана
- Сказание о Макарии Римском
- Сказание о двенадцати пятницах
Сегодня некоторые апокрифы не менее популярны, чем канонические книги. В любом случае, читать апокрифы - значить углубиться в околобиблейское творчество.
Апокрифические евангелия
Первоевангелие Иакова
Писано в истории двенадцати колен израилевых, что Иоаким был весьма богат и приносил Господу двойные дары, говоря в сердце своем: «Пусть будет имущество мое для всего народа, дабы отпустились грехи мои перед Богом, да смилуется надо мною Господь».
И вот наступил великий праздник Господень, и сыны израилевы принесли дары свои, и восстал Рувим против Иоакима, говоря: «Не надлежит тебе предлагать дар твой, ибо нет у тебя потомства в Израиле».
И был охвачен Иоаким великим огорчением, и приблизился он к родовым спискам двенадцати колен, говоря в себе: «Я увижу в коленах Израилевых, разве у меня одного нет потомства в Израиле». И, исследуя, он увидел, что все праведные оставили потомство, ибо вспомнил он о патриархе Аврааме, которому в последние дни его лет дал Господь сына Исаака.
И не хотел Иоаким в огорчении показаться перед женой своей; и удалился в пустыню, и поставил там палатку свою, и постился сорок дней и сорок ночей, говоря в сердце своем: «Я не приму ни пищи, ни питья, но молитва моя будет мне пищею».
Жена его Анна терзалась двойной печалью и двойным мучением, говоря: «Я оплакиваю и вдовство, и бесплодие мое».
Великий праздник Господень наступил, и вот Юдифь, служанка Анны, сказала ей: «Доколе будешь ты огорчать душу свою? Не дозволено тебе плакать, ибо вот день великого праздника. Возьми эту одежду и укрась голову твою. Так верно, как я служанка твоя, – ты будешь видом как царица».
И ответила Анна: «Удались от меня; я не сделаю так. Бог глубоко унизил меня. Страшись, чтобы Господь не наказал тебя за грех твой». Служанка Юдифь ответила: «Что я скажу тебе, если ты не хочешь слушать голоса моего? Справедливо заключил Бог утробу твою, да не дашь ты дитяти Израилю».
И Анна огорчилась весьма, и сняла траурные одежды свои, и украсила голову свою, и оделась в брачные одежды. И около часа девятого спустилась она в сад, чтобы гулять в нем, и, увидев лавровое дерево, она села под ним, и вознесла молитвы свои к Господу, говоря: «Бог отцов моих, благослови меня и услышь молитву мою, как благословил Ты утробу Сарры и дал ей сына Исаака».
И, посмотрев на небо, увидела она на лавровом дереве гнездо воробьиное, и вое-кликнула с горестью: «Увы! Чему могу уподобить себя? Кто дал мне жизнь, что так проклята я перед сынами израильскими? Они смеются надо мной и оскорбляют меня, и изгнали меня из храма Господня.
Увы! Чему уподоблю себя? Я не могу сравниться с птицами небесными, ибо птицы плодовиты пред Тобою, Господи. Не могу сравниться с тварями земными, ибо они плодовиты.
Я не могу сравниться ни с морем, ибо оно полно рыбами, ни с землею, ибо она дает плоды во времена свои и благословляет Господа».
И вот ангел Господень слетел к ней, говоря: «Анна, Бог услышал молитву твою; ты зачнешь и ты родишь, и будет славен во всем мире род твой». Анна сказала: «Жив Господь Бог мой; мальчик или девочка родится у меня, – я отдам его Господу, и он посвятит всю жизнь свою служению Господню».
И вот два ангела явились ей, говоря: «Иоаким, муж твой, идет со стадами своими». И Ангел Господень спустился к нему, говоря: «Иоаким, Иоаким, Бог услышал молитву твою, жена твоя Анна зачнет».
И пришел Иоаким, и сказал пастухам своим: «Приведите мне десять овец чистых и без недостатков, и будут они Господу Богу моему. И приведите мне двенадцать тельцов без недостатков, и будут священникам и старейшинам дома Израилева, и приведите мне сто козлов, и сто козлов будут для всего народа».
И вот пришел Иоаким со стадами своими, и Анна была у дверей дома своего и увидела Иоакима, шедшего со стадами своими, и она побежала и пала на шею ему, говоря: «Теперь знаю, что Господь Бог благословил меня, ибо я была вдовою, и вот нет этого более; я была неплодной и я зачала». И покоился Иоаким в тот самый день в доме своем.
На другой день он представил дары свои, говоря в сердце своем: «Если благословил меня Господь, пусть будет мне явный знак на обруче убора первосвященника». И принес Иоаким дары свои, и взглянул на обруч, или бехуал, когда приблизился к жертвеннику Бога, и не увидел греха на себе. И сказал Иоаким: «Теперь знаю я, что внял мне Господь и отпустил мне все грехи мои». И он вышел оправданный из дома Господня и пришел в дом свой.
Анна зачала, и на девятый месяц она родила и спросила ходившую за ней женщину: «Кого я родила?» И та ответила: «Дочь». И сказала Анна: «Возвеселилась душа моя в день сей». И Анна кормила дитя свое и дала Ей имя Марии.
И укреплялся младенец ее с каждым днем. Когда исполнилось Ей шесть месяцев, мать поставила Ее на землю, чтобы видеть, может ли стоять. И сделала Она семь шагов, и возвратилась в объятия матери своей. И сказала Анна: «Жив Господь Бог мой; Ты не будешь ходить по земле, доколе я не принесу Тебя в храм Господень». И она освятила ложе свое, и все скверное она отдаляла от себя ради Нее. И она призвала непорочных девиц иудейских, и они ходили за ребенком.
И когда исполнился Ей год, Иоаким сделал большой пир и пригласил первосвященников, и книжников, и весь совет, и весь народ Израильский. И он предложил дары первосвященникам, и они благословили Ее, говоря: «Бог отцов наших, благослови младенца сего и дай Ей имя, да будет прославлено во все роды». И весь народ сказал: «Аминь, да будет так». И родители Марии представили Ее священникам, и они благословили Ее, говоря: «Господь славы, воззри на младенца сего и пошли Ей благословение Твое, на веки нерушимое».
И взяла Ее мать Ее, и кормила Ее и воспела песнь, говоря: «Буду петь хвалу Господу Богу моему, ибо Он посетил меня и избавил меня от хулы врагов моих. И Господь Бог дал мне плод правосудия, умножившийся в присутствии Его. Кто возвестит детям (Рувима), что у Анны грудной младенец? Слушайте вы, двенадцать колен израилевых, – узнайте, что Анна кормит младенца».
И она положила младенца на освященное ею место, и вышла, и служила гостям. Когда пир кончился, они удалились, полные радости, и дали Ей имя Марии, прославляя Бога Израилева.
Когда исполнилось Марии два года, Иоаким сказал Анне, жене своей: «Отведем Ее в храм Господень, дабы исполнить обет, данный нами; убоимся, да не разгневается на нас Господь и не отнимет у нас это дитя».
И сказала Анна: «Подождем до третьего года, ибо боюсь я, что будет звать отца и мать своих». И сказал Иоаким: «Подождем».
И дитя достигло трехлетнего возраста, и сказал Иоаким: «Позовите непорочных дев еврейских, и пусть возьмут светильники и зажгут их, и пусть не обращается назад дитя, и дух Ее да не отдалится от дома Божьего». И девы сделали так и вошли во храм. И первосвященник принял дитя, поцеловал Ее и сказал: «Мария, Господь дал величие имени Твоему во все роды, и в конце дней Господь проявит в Тебе цену искупления сынов Израиля».
