Магомедов Марад Шейхмагомедович,
выпускник юридического факультета Южного федерального университета (бывшего Ростовского государственного университета)
1 августа 2010 г. состоялась годовщина подписания Хельсинкского Заключительного акта Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе от 1.8.1975 г. (далее – Заключительный акт СБСЕ или Акт СБСЕ). На приуроченной к данной годовщине лекции в Хельсинском университете 20.4.2009 Президент РФ Д. А. Медведев предложил разработать новый договор о европейской безопасности, который он назвал «Хельсинки плюс»: «[с]огласованные в 1975 году принципы будут подтверждены и развиты, но с учетом прекращения идеологического противостояния и появление новых субъектов международного права».
Как известно, в Уставе ООН нашли свое закрепление семь принципов: добросовестное выполнение обязательств, суверенное равенство государств, невмешательство во внутренние дела, воздержание от угрозы силой и ее применения, разрешение международных споров мирным путем, равноправие и самоопределение народов, международное сотрудничество. Нетрудно заметить, что последние два принципа включены не в ст. 2 («Принципы»), а в ст. 1 («Цели»).
Названные принципы отражали обязательства, предусмотренные для самой ООН, и обязательства, принятые участвующими в ней государствами. Однако в результате дальнейшей имплементации основные принципы стали признаваться в качестве фундаментальных начал всего международного права. Такое признание нашло свое закрепление в принятой 24.10.1970 г. Генеральной Ассамблеей ООН Декларации о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом ООН (далее – Декларации 1970 г.). Международный суд ООН в Деле о военной и полувоенной деятельности в Никарагуа (1986 г.) охарактеризовал положения данной Декларации как обычно-правовые.
Специфика основных принципов международного права заключается также в том, что они, подпадая под действие ст. 103 Устава ООН (о преимущественной силе обязательств по Уставу ООН перед обязательствами по какому-либо другому международному договору), одновременно отличаются от множества иных положений Устава ООН качеством императивной нормы общего международного права (нормы jus cogens ).
Заключительный акт СБСЕ включил в свой текст Декларацию принципов, которыми «государства-участники будут руководствоваться во взаимных отношениях». В российской международно-правовой доктрине указывается, что данная Декларация к существовавшим ранее семи основным принципам международного права добавила еще три: принцип территориальной целостности государств; принцип нерушимости государственных границ; принцип уважения прав человека и основных свобод, включая свободу мысли, совести, религии и убеждений. В данной связи невольно возникает вопрос о том, обладают ли всеми только что перечисленными характеристиками принципы Заключительного акта СБСЕ (учитывая их обновленное нормативное содержание).
Практическая значимость уяснения юридического значения принципов Заключительного акта СБСЕ обусловлена также тем, что в процессе международного общения высшие должностные лица государств, географически расположенных в Европе или связанных с ней непосредственно, в своих заявлениях относительно подтверждения существования какого-либо факта или права часто ссылаются на закрепленные в Заключительном акте СБСЕ принципы. Соответственно, юридическая оценка подобных политических заявлений наталкивается, как минимум, на следующие проблемы: (1) каков количественный состав основных принципов международного права; и (2) каково нормативно-правовое содержание каждого из основных принципов, поскольку данный вопрос затрагивает проблему изменений положениями Заключительного акта СБСЕ норм, определенных в Декларации 1970 г. В данной связи более общий вопрос заключается в том, охватываются ли принципы Заключительного акта СБСЕ императивным принципом pacta sunt servanda , а, в итоге, влечет ли несоблюдение или ненадлежащее соблюдение какого-нибудь принципа из Акта СБСЕ ответственность государств по международному праву.
Важность дать ответы на только что обозначенные вопросы диктуется и тем, что именно анализ предыдущего опыта строительства системы межгосударственного общения может быть положен в основу решения насущной проблемы о приведении существующей нормативной надстройки, выраженной, прежде всего, в принципах Заключительного акта СБСЕ, в соответствие с потребностями международных отношений, сложившихся в конце первого десятилетия XXI века в Европе. Д. А. Медведев отметил, что «одним из главных принципов нового договора о европейской безопасности должна быть норма о неделимости пространства безопасности независимо от существующих альянсов, необходимо включить в документ принципы контроля над вооружениями, меры по укреплению взаимного доверия и разумного сдерживания военного строительства. Кроме того, в рамках данного договора каждому подписавшемуся государству необходимо отказаться от размещения стратегических наступательных вооружений за пределами национальных территорий».
В связи с вышеуказанным нам хотелось бы изложить свое видение проблематики темы, обозначенной в названии настоящей статьи. Однако мы не ставим перед собой цель юридически оценить иные (кроме как о принципах) положения Заключительного акта СБСЕ.
Юридическое значение международно-правового документа определяется, прежде всего, возможностью ссылаться на него как на акт, содержащий обязательные нормы, неисполнение или ненадлежащее исполнение которых влечет ответственность по международному праву. Выдвинутая Президентом РФ инициатива об изменении конфигурации нормативного регулирования международных отношений в Европе указывает на заключение именно международного договора. В связи с этим в первую очередь необходимо определить, является ли Заключительный акт СБСЕ международным договором.
Профессор Г. И. Тункин отмечал, что согласование воль государств в процессе создания нормы международного права касается как (1) правила поведения, так и (2) признания его в качестве правовой нормы. При формировании норм международного права вначале происходит согласование воль государств относительно правила поведения. При создании договорных норм это происходит посредством переговоров, при обсуждении на международных конференциях, в международных организациях и завершается принятием текста как окончательного. На этом заканчивается согласование воль государств относительно содержания договорной нормы международного права, но не заканчивается процесс ее становления. Важно подчеркнуть, что согласование воль государств относительно содержания договорной нормы еще не делает ее обязательной для государств.
Не любое соглашение между государствами является международным договором; данный вывод был специально отмечен Комиссией международного права ООН. Таким образом, необходимо исследовать воли государств-участников Заключительного акта СБСЕ относительно признания за его положениями качества норм договорного международного права.
Как известно, Хельсинский процесс по своей природе носил политический характер, а большинство принимаемых в его рамках решений являлись лишь результатом достижения политических компромиссов, что представлялось более гибким инструментом, позволяющим находить приемлемые формулировки и оформлять согласованные позиции в условиях существовавшего на тот момент уровня отношений между государствами в Европе. Основной задачей Заключительного акта СБСЕ виделось то, что при помощи данного акта будут окончательно урегулированы все спорные вопросы между европейскими государствами, оставшиеся после Второй мировой войны, и, тем самым, будет подтверждена незыблемость европейского мира.
Таким образом, можно сделать вывод, что невозможно говорить о явно выраженной воле участвующих в Хельсинском процессе государств относительно признания за принципами Заключительного акта СБСЕ характера норм договорного международного права.
Можно также утверждать, что государства-участники Хельсинского процесса вполне сознательно стремились не придавать Заключительному акту СБСЕ качество международного договора. Так, специально было указано, что Акт СБСЕ не подлежит регистрации в соответствии ст. 102 Устава ООН. Правовым следствием такого решения явилось отсутствие права у государств-участников Заключительного акта СБСЕ ссылаться на него как на международный договор в каком-либо из органов ООН. Однако стоит отметить, что регистрация международно-правового акта в соответствии со ст. 102 Устава ООН не считается конституирующим признаком данного акта как международного договора. Поэтому решение государств-участников о нерегистрации Заключительного акта СБСЕ косвенно указывает на отсутствие у него качества международного договора.
Аргумент в пользу непризнания за Заключительным актом СБСЕ качества международного договора видится в отсутствии положений, определяющих порядок присоединения к Акту СБСЕ, порядок выхода из состава участвующих государств, механизм национально-правовой имплементации. В подтверждение данного тезиса укажем на высказывание представителя Госдепартамента США: «[п]олитические обязательства не регулируются международным правом, и правила, относящиеся к их соблюдению, изменению или отказу от них, отсутствуют».
Профессор А. Я. Капустин в учебнике, приуроченном к 50летию Российской ассоциации международного права, охарактеризовал существующие в доктрине позиции относительно юридического значения Заключительного акта СБСЕ: «[н]екоторые предлагали рассматривать его (Заключительный акт СБСЕ – М. М. ) в качестве международного соглашения, но, одновременно, не признавая в нем международного договора по смыслу Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г. Подобный подход позволял отрицать юридический характер обязательств, вытекающих из него, признавая за ними лишь моральное или политическое значение. Близкую позицию занимали сторонники признания за Хельсинским актом значения акта «мягкого» права. Противоположную позицию занимали некоторые юристы, которые предлагали рассматривать Заключительный акт СБСЕ … в качестве договор[а] sui generis . К ним примыкали те, кто, не отрицая политического характера обязательств, содержащихся в Заключительном акте, подчеркивали уникальный характер этого документа, который, по их мнению, оказал на европейское развитие влияние, во много раз превышающее значение большинства юридически обязательных договоров».
Следует отметить, что некоторые юристы, подчеркивая уникальный характер Заключительного акта СБСЕ, по сути, противопоставляют такие категории, как важность и эффективность какого-либо акта и качество обязательности по международному праву. В данной связи можно привести хрестоматийный пример, когда моральные или религиозные нормы оказываются более эффективными регуляторами общественных отношений, однако, общепризнано, что данный факт не придает им качество права. Как видится, в рамках позиции, указывающей на уникальность Заключительного акта СБСЕ, ее сторонникам следует определить, каково влияние такой уникальности на юридическое значение положений Акта СБСЕ.
В проекте Комментария Комиссии международного права ООН к Статьям об ответственности государств за международно-противоправные деяния содержится следующий тезис: «[р]екомендации, сделанные органами международной организации или “не имеющие обязательной силы” соглашения, такие как Заключительный акт Хельсинского совещания от 1 августа 1975 г., могут выражать обязательства или нормы, которые не имеют целью быть юридически обязательными в качестве таковых». Нарушение таких обязательств или норм не порождает международно-правовую ответственность.
Таким образом, можно утверждать, что на примере Заключительного акта СБСЕ мы имеем дело лишь с согласованием воль относительно правила поведения. Поскольку нет согласования воль государств относительно признания правила поведения в качестве правовой нормы, то Акт СБСЕ нельзя считать международным договором. Однако в данной связи не следует, впадая в крайность, приуменьшать или недооценивать элемент согласования воль относительно правила поведения, позволяющий говорить о том, что принципы Заключительного акта СБСЕ могут приобрести статус обычно-правовых норм.
В российской юридической литературе отмечается, что «… принципы (территориальной целостности государств; нерушимости государственных границ и уважения прав человека и основных свобод, включая свободу мысли, совести, религии и убеждений (три принципа) – М. М. ), закрепленные, казалось бы, только для регионального (европейского) применения, тем не менее, с полным основанием могут считаться и считаются основными принципами международного права. Они нашли свое нормативно-правовое признание и закрепление в тысячах международных договоров универсального и регионального характера и в международной практике государств всех континентов». К сожалению, содержание данного утверждения не раскрывается, поэтому нам остается лишь предложить свое видение механизма, в рамках которого объясняется приписывание трем принципам статуса основных принципов международного права.
Прежде всего, следует присоединиться к позиции проф. Ю. М. Колосова, который точно подметит, что принципы Заключительного акта СБСЕ не названы основными принципами международного права.
Руководствуясь тезисом о том, что в международном праве нет ничего очевидного, но все должно быть подтверждено, следует указать, что ссылка на «тысячи» международных договоров универсального и регионального характера означает лишь, что закрепленные в таких документах принципы обязательны только как договорно-правовые для участвующих государств и с тем нормативно-правовым содержанием, как оно определено в тексте соответствующего договора. Применительно к региональным и двусторонним договорам следует сказать, что, если не установлено специально иное, они не обязывают участвующие государства применять данные принципы к государствам иных регионов.
Вероятно, в анализируемом на данном этапе утверждении о принадлежности трех принципов Заключительного акта СБСЕ к числу основных принципов международного права имеется в виду, что они в силу «признании[я] и закреплении[я] в тысячах международных договоров универсального и регионального характера и в международной практике государств всех континентов» приобрели такой статус и стали обязательными по международному праву как универсальные обычаи.
Прежде всего, отметим, что в the Asylum case (Colombia/Peru, 20.11.1950) Международный Суд ООН указал, что ссылающаяся на обычай сторона «должна подтвердить, что он установлен таким образом, что стал обязательным для другой стороны» (§ 276).
В ст. 38(1)(b) Статута Международного Суда ООН от 26.6.1945 г. международно-правовой обычай определяется как «всеобщая практика, признанная в качестве правовой нормы». В решении по Делу о континентальном шельфе (Libyan Arab Jamahiriya v. Malta, 3.6.1985) Международный Суд ООН заявил: «аксиомой является то, что элементы обычая в международном праве нужно искать, прежде всего, в практике и opinio juris государств» (§ 27). По сути, данное утверждение Суда согласуется с концепцией проф. Г. И. Тункина о согласовании воль.
Предположим, что сами принципы Заключительного акта СБСЕ и нормы международных договоров, в которых нашли отражение данные принципы, могут составлять практику, свидетельствующую о согласовании воль относительно правила поведения. Возможно даже, что данная практика отвечает требованиям почти полного единообразия, широты и репрезентативности, как такие требования были определены Международным Судом ООН (например, в the North Sea Continental Shelf cases, 20.2.1969. § 74).
Однако вызывает серьезные сомнения способность данной практики пройти тест на соблюдение требования достаточной правовой убежденности (opinio juris ) государств в том, что такие принципы и их нормативное содержание имеют обычно-правовой характер. В данной связи следует обозначить два похода к оценке opinio juris , выработанных Международным Судом ООН: (1) в некоторых делах (например, the Delimitation of the Maritime Boundary in the Gulf of Maine Area, Canada/United States of America. 1984. § 91-93) данный Суд делал вывод о наличии opinio juris на базе имеющейся государственной практики или предыдущих судебных решений; (2) более «строгий» подход, заключающийся в необходимости поиска большего числа доказательствopinio juris (например, the Nicaragua case, 1986. § 14). В настоящей статье мы будем придерживаться второго подхода, что позволит избежать основного недостатка первого, методика которого в современных условиях может быть признана ненадлежащей для доказывания соответствующего факта.
Не в пользу opinio juris о признании за принципами Заключительного акта СБСЕ характера обычно-правовых норм свидетельствует все то, что было сказано нами ранее в связи с попыткой выявления у Акта СБСЕ качества международного договора. К этому также необходимо добавить следующее.
При оценке opinio juris следует обратить особое внимание на то, что в настоящее время членами Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) являются 56 государств, т.е. за 35 лет, истекших с момента подписания Заключительного акта СБСЕ, количество членов организации увеличилось на 21. Это произошло за счет присоединения Албании и Андорры, распада Чехословакии. Позднее, начиная с 1992 г., 18 новых членов появилось в результате распада СССР и СФРЮ.
Взгляд на то, что принципы Заключительного акта СБСЕ распространяются на данные государства точно таким же образом, как на первоначальных участников Акта, представляется поверхностным. В действительности анализ самих положений Акта СБСЕ говорит о несколько ином. Так, его участники установили, что они «рассматривают как нерушимые все границы друг друга, как и границы всех государств в Европе». Толкование данного положения ставит под сомнение то, что первоначальные участники «рассматривают как нерушимые» границы вновь образовавшихся в Европе государств. Аналогичным образом ставится под сомнение факт того, что новые участники «рассматривают как нерушимые» свои (т.е. новые) границы. Ссылка на то, что первоначальные и новые государства никогда в соответствующей форме не оспаривали нерушимость границ вновь образовавшихся государств не может использоваться как прямое доказательство, поскольку данный вариант поведения мог быть вызван не только правовой убежденностью в существующей обязанности, но также и фактом осознания существования права (на притязание), которое просто не было реализовано (по самым различным причинам).
Представляется, что в международном праве не существует норм о правопреемстве в отношении акта рекомендательного характера, что также вызывает определенные трудности в выявлении opinio juris вновь образовавшихся государств.
Большинство принципов Заключительного акта СБСЕ содержат ссылки на их применимость только в отношениях между государствами-участниками. Таким образом, даже положения самого Акта СБСЕ не обязывают (хотя бы даже и морально) государства придерживаться заданного варианта поведения в отношении неучаствующих государств (или неевропейских государств в случае с принципом нерушимости государственных границ). Соответственно, из только что сказанного невозможно вывести правовую убежденность в универсальности данных принципов.
Вызывает сомнения то, что можно вывестиopinio juris некоторых государств из факта их присоединения к СБСЕ/ОБСЕ. По сути, даже если признать, что присоединение влечет принятие обязательств, то сам их характер позволяет говорить о принятии новыми участниками лишь политических обязательств.
Доказывание обычно-правового статуса принципов Заключительного акта СБСЕ может осуществляться по двум направлениям: через признание принадлежности данных принципов к универсальным или к региональным обычаям. Как видится, сложно признать за тремя принципами Заключительного акта СБСЕ статус универсальных обычно-правовых норм.
По объективным причинам требования к формированию регионального обычая не такие высокие, поэтому, вероятно, целесообразно рассматривать три принципа как утвердившиеся в рамках Европы региональные обычаи. Однако даже если идти по такому пути, нельзя не учитывать приведенные выше доводы об отсутствии точно установленного opinio juris . Кроме того, в теории и на практике существование региональных и локальных обычаев ставится под сомнение. Хотя в некоторых своих решениях (например, the Right of Passage over Indian Territory case, Portugal v. India, 26.11.1957. § 39-43) Международный Суд ООН ссылался на такие обычаи, представляется, что в рассматриваемых делах Суд, по сути, применял положения об одностороннем акте как источнике обязательств или доктрину эстоппель.
При раскрытии темы настоящей работы нельзя не затронуть возможную позицию Российской Федерации о природе обязательств, вытекающих из принципов Заключительного акта СБСЕ. Так, как видится, ничто не препятствует России считать их обязательными по международному праву. Однако в данной связи необходимо рассмотреть вероятные правовые последствия такой позиции.
Можно утверждать, что заявление РФ относительно юридического значения принципов Заключительного акта СБСЕ – это односторонний акт. Хотя в ст. 38 Статута Международного Суда ООН не указывается на односторонние акты субъектов международного права, сама практика государств показывает, что такие акты могут быть источником обязательств по международному праву. Данный тезис находит свое подтверждение и в судебной практике. Так, Международный Суд ООН в the Nuclear Tests case (New Zealand v. France, 20.12.1974) указал на то, что «заявление [сделать что-либо] … влечет принятие обязательства (по международному праву – М. М. ) следовать данному варианту поведения» (§ 267-271).
Не отрицая, что такой односторонний акт является показателем opinio juris Российской Федерации в пользу становления обычно-правовой нормы, необходимо констатировать, что до образования нормы такого характера Российская Федерация не сможет ссылаться на применимость по международному праву принципов Акта СБСЕ к своим отношениям с государствами, которые рассматривают данные принципы лишь как рекомендации. Напротив, такие государства могут указывать, что Российская Федерация в одностороннем порядке приняла на себя обязательства по Заключительному акту СБСЕ.
Как видится, в рамках данной ситуации необходимо учитывать следующий момент: если в принципах Заключительного акта СБСЕ содержатся нормы, которые отражают курс внешней политики Российской Федерации, нужно искать другие источники данных норм, которые являются обязательными для всех соответствующих государств; если не удается найти обязательные нормы, то следует добиваться их включения в новый международный договор.
В заключение хотим отметить, что ничто в настоящей статье не должно считаться нацеленным на преуменьшение значения принципов Заключительного акта СБСЕ. Проделанное здесь исследование необходимо для надлежащего понимания юридического значения данных принципов, а также для уяснения и учета на будущее при разработке «Хельсинки плюс» определенных недостатков совершения Акта СБСЕ.
Как мы установили, принципы Заключительного акта СБСЕ не могут самодостаточно считаться ни договорными, ни обычно-правовыми нормами. Однако в целом значение принципов Заключительного акта СБСЕ можно выразить в следующем:
их появление указало на то, что государства на определенном историческом этапе оказались способными сотрудничать друг с другом в целях обеспечения мира и безопасности в Европе;
данные принципы обозначили новый подход государств к решению вопросов безопасности в Европе;
хоть стоит признать отсутствие качества обязательности данных принципов по международному праву, нельзя не отметить, что они не просто рекомендуют определенное правило поведения, они признают правомерность соответствующих действий или бездействий, которые могли бы считаться неправомерными в ситуации отсутствия данных принципов;
данные принципы обозначили черты общего курса дельнейшего поступательного движения межгосударственного общения по вопросам безопасности и сотрудничеству в Европе. Следует отметить, что данное общение происходило и сейчас происходит с участием четырех постоянных членов Совета Безопасности ООН, что неизбежно повышает роль такого процесса;
положения Заключительного акта СБСЕ могут входить в процесс образования международно-правового обычая, составляя часть государственной практики и/или opinio juris , другую часть должны образовывать обязательные по международному праву акты;
весь опыт имплементации Заключительного акта СБСЕ может быть учтен при заключении нового договора «Хельсинки плюс».
Хотя многие представители российской международно-правовой доктрины подчеркивают политический характер принципов Заключительного акта СБСЕ, все же российская наука придерживается позиции о существовании десяти основных принципов международного права. Нам представляется, что такая позиция вполне пригодна в учебных целях, однако не может считаться безупречной при доказывании соответствующего факта в рамках юридического процесса. Однако мы не исключаем возможности учета позиции российских ученых-международников согласно ст. 38(1)(d) Статута Международного Суда ООН о том, что могут быть применены «… доктрины наиболее квалифицированных специалистов по публичному праву различных наций в качестве вспомогательного средства для определения правовых норм».
International Acts Not Constituting Agreements // American Journal of International Law. 1994. No. 1. P. 518.
Капустин А. Я. Европейское право // Международное право / отв. ред. В. И. Кузнецов , Б. Р. Тузмухамедов , 2-е изд. – М., 2007. С. 914.
Иваненко В. С. , Кузнецов В. И. Принципы международного права // Международное право / отв. ред. В. И. Кузнецов , Б. Р. Тузмухамедов , 2-е изд. – М., 2007. С. 193.
См.: Колосов Ю. М. Принципы международного права // Международное право / отв. ред.Ю. М. Колосов , Э. С. Кривчикова . – 2-е изд. – М., 2005. С. 64.
Вопросы, относящиеся к безопасности в Европе
Государства - участники Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе,
подтверждая свою цель содействия улучшению отношений между ними и обеспечения условий, в которых их народы могут жить в условиях подлинного и прочного мира, будучи ограждены от любой угрозы или покушения на их безопасность;
убежденные в необходимости прилагать усилия к тому, чтобы делать разрядку как непрерывным, так и все более жизнеспособным и всесторонним процессом, всеобщим по охвату, и в том, что претворение в жизнь результатов Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе будет одним из крупнейших вкладов в этот процесс;
считая, что солидарность между народами, как и общность стремления государств-участников к достижению целей, как они выдвинуты Совещанием по безопасности и сотрудничеству в Европе, должны вести к развитию лучших и более тесных отношений между ними во всех областях и, таким образом, к преодолению противостояния, проистекающего из характера их отношения в прошлом, и к лучшему взаимопониманию;
памятуя о своей общей истории и признавая, что существование общих элементов в их традициях и ценностях может помогать им в развитии их отношений, и исполненные желания изыскивать, полностью принимая во внимание своеобразие и разнообразие их позиций и взглядов, возможности объединять их усилия с тем, чтобы преодолевать недоверие и укреплять доверие, разрешать проблемы, которые их разделяют, и сотрудничать в интересах человечества;
признавая неделимость безопасности в Европе, как и свою общую заинтересованность в развитии сотрудничества во всей Европе и между собой, и выражая свое намерение предпринимать соответственно усилия;
признавая тесную связь между миром и безопасностью в Европе и в мире в целом и сознавая необходимость для каждого из них вносить свой вклад в укрепление международного мира и безопасности и в содействие основным правам, экономическому и социальному прогрессу и благополучию всех народов;
приняли следующее:
а) Декларация принципов, которыми государства-участники будут руководствоваться во взаимных отношениях
Государства-участники,
подтверждая свою приверженность миру, безопасности и справедливости и процессу развития дружественных отношений и сотрудничества;
признавая, что эта приверженность, отражающая интересы и чаяния народов, воплощает для каждого государства-участника ответственность сейчас и в будущем, повысившуюся в результате опыта прошлого;
подтверждая, в соответствии с их членством в Организации Объединенных Наций и в соответствии с целями и принципами Организации Объединенных Наций, свою полную и активную поддержку Организации Объединенных Наций и повышению ее роли и эффективности в укреплении международного мира, безопасности и справедливости и в содействии решению международных проблем, как и развитию дружественных отношений и сотрудничества между государствами;
выражая свою общую приверженность принципам, которые изложены ниже и которые находятся в соответствии с Уставом Организации Объединенных Наций, а также свою общую волю действовать, в применении этих принципов, в соответствии с целями и принципами Устава Организации Объединенных Наций;
заявляют о своей решимости уважать и применять в отношениях каждого из них со всеми другими государствами-участниками, независимо от их политических, экономических и социальных систем, а также их размера, географического положения и уровня экономического развития, следующие принципы, которые все имеют первостепенную важность и которыми они будут руководствоваться во взаимных отношениях:
I. Суверенное равенство, уважение прав, присущих суверенитету
Государства-участники будут уважать суверенное равенство и своеобразие друг друга, а также все права, присущие их суверенитету и охватываемые им, в число которых входит, в частности, право каждого государства на юридическое равенство, на территориальную целостность, на свободу и политическую независимость. Они будут также уважать право друг друга свободно выбирать и развивать свои политические, социальные, экономические и культурные системы, равно как и право устанавливать свои законы и административные правила.
В рамках международного права все государства-участники имеют равные права и обязанности. Они будут уважать право друг друга определять и осуществлять по своему усмотрению их отношения с другими государствами согласно международному праву и в духе настоящей декларации. Они считают, что их границы могут изменяться, в соответствии с международным правом, мирным путем и по договоренности. Они имеют также право принадлежать или не принадлежать к международным организациям, быть или не быть участником двусторонних или многосторонних договоров, включая право быть или не быть участником союзных договоров; они также имеют право на нейтралитет.
II. Неприменение силы или угрозы силой
Государства-участники будут воздерживаться в их взаимных, как и вообще в их международных отношениях от применения силы или угрозы силой как против территориальной целостности или политической независимости любого государства, так и каким-либо другим образом, несовместимым с целями Объединенных Наций и с настоящей Декларацией. Никакие соображения не могут использоваться для того, чтобы обосновывать обращение к угрозе силой или к ее применению в нарушение этого принципа.
Соответственно, государства-участники будут воздерживаться от любых действий, представляющих собой угрозу силой или прямое или косвенное применение силы против другого государства-участника. Равным образом, они будут воздерживаться от всех проявлений силы с целью принуждения другого государства-участника к отказу от полного осуществления его суверенных прав. Равным образом, они будут также воздерживаться в их взаимных отношениях от любых актов репрессалий с помощью силы.
Никакое такое применение силы или угрозы силой не будет использоваться как средство урегулирования споров или вопросов, которые могут вызвать споры между ними.
III. Нерушимость границ
Государства-участники рассматривают как нерушимые все границы друг друга, как и границы всех государств в Европе, и поэтому они будут воздерживаться сейчас и в будущем от любых посягательств на эти границы.
Они будут, соответственно, воздерживаться также от любых требований или действий, направленных на захват и узурпацию части или всей территории любого государства-участника.
IV. Территориальная целостность государства
Государства-участники будут уважать территориальную целостность каждого из государств-участников.
В соответствии с этим они будут воздерживаться от любых действий, несовместимых с целями и принципами Устава Организации Объединенных Наций, против территориальной целостности, политической независимости или единства любого государства-участника и, в частности, от любых таких действий, представляющих собой применение силы или угрозу силой.
Государства-участники будут, равным образом, воздерживаться от того, чтобы превращать территорию друг друга в объект военной оккупации или других прямых или косвенных мер применения силы в нарушение международного права или в объект приобретения с помощью таких мер или угрозы их осуществления. Никакая оккупация или приобретение такого рода не будет признаваться законной.
V. Мирное урегулирование споров
Государства-участники будут разрешать споры между ними мирными средствами таким образом, чтобы не подвергнуть угрозе международный мир и безопасность и справедливость.
Они будут добросовестно и в духе сотрудничества прилагать усилия к тому, чтобы в короткий срок прийти к справедливому решению, основанному на международном праве.
В этих целях они будут использовать такие средства, как переговоры, обследование, посредничество, примирение, арбитраж, судебное разбирательство или иные мирные средства по их собственному выбору, включая любую процедуру урегулирования, согласованную до возникновения споров, в которых они были бы сторонами.
В случае, если стороны в споре не достигнут разрешения спора путем одного из вышеупомянутых мирных средств, они будут продолжать искать взаимные согласованные пути мирного урегулирования спора.
Государства-участники, являющиеся сторонами в споре между ними, как и другие государства-участники, будут воздерживаться от любых действий, которые могут ухудшить положение в такой степени, что будет поставлено под угрозу поддержание международного мира и безопасности, и тем самым сделать мирное урегулирование спора более трудным.
VI. Невмешательство во внутренние дела
Государства-участники будут воздерживаться от любого вмешательства, прямого или косвенного, индивидуального или коллективного, во внутренние или внешние дела, входящие во внутреннюю компетенцию другого государства-участника, независимо от их взаимоотношений.
Они будут, соответственно, воздерживаться от любой формы вооруженного вмешательства или угрозы такого вмешательства против другого государства-участника.
Они будут точно так же при всех обстоятельствах воздерживаться от любого другого акта военного или политического, экономического или другого принуждения, направленного на то, чтобы подчинить своим собственным интересам осуществление другим государством-участником прав, присущих его суверенитету, и таким образом обеспечить себе преимущества любого рода.
Соответственно они будут, в том числе, воздерживаться от оказания прямой или косвенной помощи террористической деятельности или подрывной или другой деятельности, направленной на насильственное свержение режима другого государства-участника.
VII. Уважение прав человека и основных свобод, включая свободу мысли, совести, религии и убеждений
Государства-участники будут уважать права человека и основные свободы, включая свободу мысли, совести, религии и убеждений, для всех, без различия расы, пола, языка и религии.
Они будут поощрять и развивать эффективное осуществление гражданских, политических, экономических, социальных, культурных и других прав и свобод, которые все вытекают из достоинства, присущего человеческой личности, и являются существенными для ее свободного и полного развития.
В этих рамках государства-участники будут признавать и уважать свободу личности исповедовать, единолично или совместно с другими, религию или веру, действуя согласно велению собственной совести.
Государства-участники, на чьей территории имеются национальные меньшинства, будут уважать право лиц, принадлежащих к таким меньшинствам, на равенство перед законом, будут предоставлять им полную возможность фактического пользования правами человека и основными свободами и будут таким образом защищать их законные интересы в этой области.
Государства-участники признают всеобщее значение прав человека и основных свобод, уважение которых является существенным фактором мира, справедливости и благополучия, необходимых для обеспечения развития дружественных отношений и сотрудничества между ними, как и между всеми государствами.
Они будут постоянно уважать эти права и свободы в своих взаимных отношениях и будут прилагать усилия, совместно и самостоятельно, включая в сотрудничестве с Организацией Объединенных Наций, в целях содействия всеобщему и эффективному уважению их.
Они подтверждают право лиц знать свои права и обязанности в этой области и поступать в соответствии с ними.
В области прав человека и основных свобод государства-участники будут действовать в соответствии с целями и принципами Устава ООН и Всеобщей декларацией прав человека. Они будут также выполнять свои обязательства, как они установлены в международных декларациях и соглашениях в этой области, включая в том числе Международные пакты о правах человека, если они ими связаны.
VIII. Равноправие и право народов распоряжаться своей судьбой
Государства-участники будут уважать равноправие и право народов распоряжаться своей судьбой, действуя постоянно в соответствии с целями и принципами Устава ООН и соответствующими нормами международного права, включая те, которые относятся к территориальной целостности государств.
Исходя из принципа равноправия и права народов распоряжаться своей судьбой, все народы всегда имеют право в условиях полной свободы определять, когда и как они желают, свой внутренний и внешний политический статус без вмешательства извне и осуществлять по своему усмотрению свое политическое, экономическое, социальное и культурное развитие.
Государства-участники подтверждают всеобщее значение уважения и эффективного осуществления равноправия и права народов распоряжаться своей судьбой для развития дружественных отношений между ними, как и между всеми государствами; они напоминают также о важности исключений любой формы нарушения этого принципа.
IX. Сотрудничество между государствами
Государства-участники будут развивать свое сотрудничество друг с другом, как и со всеми государствами, во всех областях в соответствии с целями и принципами Устава ООН. Развивая свое сотрудничество, государства-участники будут придавать особое значение областям, как они определены в рамках Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, причем каждый из них будет вносить свой вклад в условиях полного равенства.
Они будут стремиться, развивая свое сотрудничество как равные, содействовать взаимопониманию и доверию, дружественным и добрососедским отношениям между собой, международному миру, безопасности и справедливости. Они будут, равным образом, стремиться, развивая свое сотрудничестве, повышать благосостояние народов и способствовать претворению в жизнь их чаяний, используя, в частности, выгоды, вытекающие из расширяющегося взаимного ознакомления и из прогресса и достижений в экономической, научной, технической, социальной, культурной и гуманитарной областях. Они будут предпринимать шаги по содействию условиям, благоприятствующим тому, чтобы делать эти выгоды доступными для всех; они будут учитывать интересы всех в сокращении различий в уровнях экономического развития и, в частности, интересы развивающихся стран во всем мире.
Они подтверждают, что правительства, учреждения, организации и люди могут играть соответствующую и положительную роль в содействии достижению этих целей их сотрудничества.
Они будут стремиться, расширяя свое сотрудничество, как это определено выше, развивать более тесные отношения между собой на лучшей и более прочной основе на благо народа.
X. Добросовестное выполнение обязательств по международному праву
Государства-участники будут добросовестно выполнять свои обязательства по международному праву, как те обязательства, которые вытекают из общепризнанных принципов и норм международного права, так и те обязательства, которые вытекают из соответствующих международному праву договоров или других соглашений, участниками которых они являются.
При осуществлении своих суверенных прав, включая право устанавливать свои законы и административные правила, они будут сообразовываться со своими юридическими обязательствами по международному праву; они будут, кроме того, учитывать должным образом и выполнять положения Заключительного акта Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе.
Государства-участники подтверждают, что в том случае, когда обязательства членов Организации Объединенных Наций по Уставу Организации Объединенных Наций окажутся в противоречии с их обязательствами по какому-либо договору или другому международному соглашению, преимущественную силу имеют их обязательства по Уставу, в соответствии со статьей 103 Устава ООН.
Все принципы, изложенные выше, имеют первостепенную важность, и, следовательно, они будут одинаково и неукоснительно применяться при интерпретации каждого из них с учетом других.
Государства-участники выражают свою решимость полностью уважать и применять эти принципы, как они изложены в настоящей Декларации, во всех аспектах к их взаимным отношениям и сотрудничеству с тем, чтобы обеспечить каждому государству-участнику преимущества, вытекающие из уважения и применения этих принципов всеми.
Государства-участники, учитывая должным образом изложенные выше принципы и, в частности, первую фразу десятого принципа "Добросовестное выполнение обязательств по международному праву", отмечают, что настоящая Декларация не затрагивает их прав и обязательств, как и соответствующих договоров и других соглашений и договоренностей.
Государства-участники выражают убеждение в том, что уважение этих принципов будет способствовать развитию нормальных и дружественных отношений и прогрессу сотрудничества между ними во всех областях. Они также выражают убеждение в том, что уважение этих принципов будет способствовать развитию политических контактов между ними, которые, в свою очередь, будут содействовать лучшему взаимному пониманию их позиций и взглядов.
Государства-участники заявляют о своем намерении осуществлять свои отношения со всеми другими государствами в духе принципов, изложенных в настоящей Декларации.
Откройте актуальную версию документа прямо сейчас или получите полный доступ к системе ГАРАНТ на 3 дня бесплатно!
Если вы являетесь пользователем интернет-версии системы ГАРАНТ, вы можете открыть этот документ прямо сейчас или запросить по Горячей линии в системе.
На фоне «рассеянной» нестабильности на периферии мира Европа выглядела островком покоя и примирения. Летом 1975 г. состоялись второй и третий этап Общеевропейского совещания, и 11 августа в Хельсинки на заседании СБСЕ на высшем уровне состоялось торжественное подписание Заключительного акта СБСЕ (Хельсинкского акта). Документ подписали 35 государств, включая два североамериканских – США и Канаду.
Основой Заключительного акта стали результаты работы трех комиссий, в которых дипломаты согласовали приемлемые для всех стран-участниц принципы отношений между государствами. В первой комиссии обсуждался комплекс проблем европейской безопасности. Во второй – разрабатывались документы об экономическом и научно-техническом сотрудничестве и сотрудничестве в области окружающей среды. Третья комиссия рассматривала сотрудничество в области обеспечения гуманитарных прав, культуры, образования и информации. Договоренности в рамках трех комиссий получили название «трех корзин».
По первому направлению важнейшей частью («первой корзиной») Заключительного акта стал раздел, называвшийся «Декларация принципов, которыми государства-участники будут руководствоваться во взаимных отношениях». Этот документ в некоторых своих позициях {♦} предвосхитил историческое развитие, благодаря чему положения Заключительного акта сохраняли актуальность до начала 90-х годов. Декларация представляла собой комментированный перечень следующих 10-ти принципов: суверенное равенство и уважение прав, присущих суверенитету; неприменение силы или угрозы силой; нерушимость границ; территориальная целостность государств; мирное урегулирование споров; невмешательство во внутренние дела друг друга; уважение прав человека и основных свобод, включая свободу мысли, совести, религии и убеждений; равноправие и право народов распоряжаться своей судьбой; сотрудничество между государствами; добросовестное выполнение обязательств по международному праву.
Беглого взгляда достаточно, чтобы увидеть, насколько компромиссным являлся этот перечень. В нем объединены прямо противоречащие друг другу позиции СССР и западных стран. Но благодаря грамотным формулировкам Декларация представляет собой цельный документ, подписать который смогли страны, сильно различавшиеся по своим ориентирам.
Наиболее важными группами противоречий были две. Первая определялась смысловыми различиями между принципом нерушимости границ и правом народов самостоятельно распоряжаться своей судьбой. На первом настаивал Советский Союз, имея в виду закрепление существовавших в Европе послевоенных границ. На втором – западные страны, желавшие закрепить принципиальную возможность объединения Германии в будущем на основе свободного волеизъявления немцев. Формально такая постановка вопроса не противоречила принципу нерушимости границ, так как нерушимость понималась как неприемлемость их изменения посредством силы. Нерушимость не означала неизменности. Благодаря найденным в 1975 г. формулировкам оказалось, что в 1990 г., когда Германии пришло время объединяться, политико-правовая сторона процесса объединения полностью соответствовала букве Хельсинкского акта.
Вторая группа смысловых разногласий касалась соотношения принципа территориальной целостности государств с правом народов распоряжаться своей судьбой. Первый – закреплял территориальное единство каждого из подписавших акт государств, включая те, в которых имелись сепаратистские тенденции (Великобритания, Югославия, СССР, Испания, Италия, Франция, Канада). Принцип права народов распоряжаться своей судьбой по смыслу мог быть почти равнозначным праву на самоопределение, как его понимал В.Вильсон, выступавший за создание независимых национальных государств. Вот почему в начале 90-х годов, в период резкого усиления сепаратизма в Югославии, страны Европы не чувствовали себя связанными обязательством противостоять ему, а Югославия не могла апеллировать к Заключительному акту в оправдание своей централизаторской политики.
В целом Декларация была успехом линии на закрепление статус-кво в Европе. Она не решала всех проблем отношений между Запа-{♦}дом и Востоком, но означала повышение порога конфликта в Европе и уменьшение вероятности обращения европейских стран к силе для урегулирования споров. По сути, в Хельсинки была подписана общеевропейская конвенция о ненападении, гарантами которой стали четыре из пяти имевшихся в мире великих держав, включая СССР и США. Такого выдающегося успеха дипломатия XX века прежде не знала.
К Декларации по смыслу примыкал один раздел Заключительного акта, который назывался «Документ по мерам укрепления доверия и некоторым аспектам безопасности и разоружения». В нем раскрывалось содержание понятия «меры доверия», к наиболее важным из которых были отнесены: взаимное предварительное уведомление о проведении крупных военных учений сухопутных войск или их передислокациях, обмен в добровольном порядке и на взаимной основе военными наблюдателями, командируемыми на подобные учения. В 80-х годах разработка и применение мер доверия выросли в самостоятельное направление дипломатии.
Договоренности по «второй корзине» касались вопросов сотрудничества в области экономики, науки и техники и окружающей среды. В этом смысле стороны согласились содействовать внедрению в торгово-экономических отношениях между собой режима наибольшего благоприятствования. Это не означало автоматически, что СССР и другие социалистические страны обеспечили себя приобретение такого статуса в отношениях с западными странами.
Очень большое внимание в Заключительном акте было уделено договоренностям по «третьей корзине» – сотрудничеству, относящемуся к вопросам обеспечения индивидуальных прав граждан, прежде всего гуманитарных. В Заключительном акте подробно было сказано о необходимости сближения подходов к регулированию таких вопросов, как право на воссоединение семей, оказавшихся разделенными государственными границами; вступление в брак по своему выбору, включая браки с иностранными гражданами; выезд из своей страны и свободное возвращение обратно; развитие международных связей и взаимных визитов между родственниками. Особо оговаривалось взаимодействие в вопросах информационного обмена, в налаживании научных контактов и сотрудничества в области образования, культурных обменов, свободного радиовещания.
В заключительных разделах Хельсинкского акта стороны выразили намерение углублять процесс разрядки, сделать его непрерывным и всесторонним. Было решено продолжить общеевропейский процесс посредством регулярного проведения многосторонних встреч между всеми европейскими государствами в дальнейшем. Эти совещания на самом деле стали традицией, вылившейся в 90-х годах в преобразование СБСЕ в постоянно действующий институт – Организацию по безопасности и сотрудничеству в Европе.
В СССР силами оппозиции для целей пропаганды положений «третьей корзины» в 1975 г. были созданы «хельсинкские группы», в задачи которых входил сбор фактов и материалов о нарушении {♦} положений Заключительного акта и предание их гласности. Спецслужбы СССР систематически подавляли деятельность этих групп, что вызывало вспышки критики Советского Союза за рубежом. В 1975 г. академику А.Д.Сахарову за его правозащитную деятельность была присуждена Нобелевская премия мира.
На минувшей неделе парламентская делегация России в полном составе отказалась ехать в столицу Финляндии. Потому, что главу Госдумы России Сергея Нарышкина наряду с еще шестью парламентариями внесли в санкционные списки. На этом основании финские власти отказали им в возможности принять участие в сессии Парламентской ассамблеи ОБСЕ в Хельсинки, хотя мероприятия ОБСЕ под визовые санкции не подпадают
Думаю, что не будет преувеличением сказать, что подобная ситуация стала символом политических изменений в мире. Хельсинкский мир, созданный на основе соглашений между СССР и США в столице Финляндии, фактически перестал существовать.
Круг замкнулся.
Наступает новая политическая эпоха.
А нам есть смысл вспомнить и сравнить.
Что такое Хельсинкские соглашения?
Многие из нас, особенно из молодого поколения уже не помнят то время, когда наша страна была не просто полностью суверенной державой, а РАВНОЙ по всем параметрам страной по сравнению с США. И мир был поделен на две сферы влияния: наша и их. Была и третья часть мира – та, которая не присоединилась к двум первым. Она так и называлась – движение неприсоединения.
В этих условиях СССР вместе со своими союзниками по Варшавскому договору выступил с инициативой договориться о правилах игры. Снять напряженность, снизить, а лучше остановить гонку вооружений, ведущую планету к самоуничтожению.
Итогом стало «Хельсинкское совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе». В нем приняло участие 33 государства – все европейские страны, кроме Албании, а также США и Канада. Понятное дело, что главными были Москва и Вашингтон. А нейтральная Финляндия, предоставила площадку, которая утсроила всех. Отношения этйо страны были одинаково хорошими с обоими политическими европейскими блоками.
Не вдаваясь в долгие подробности, хочется заметить, что переговоры шли в несколько этапов почти два года. Наконец, 30 июля - 1 авг. 1975 на встрече на высшем уровне в Хельсинки был принят Заключительный акт.
Вот этот документ и определил жизнь в Европе.
В нем было сформулировано 10 основополагающих принципов, которые должны определять правила и нормы взаимоотношений между государствами - участниками Совещания.
— суверенное равенство, уважение прав, присущих суверенитету;
— неприменение силы или угрозы силой;
— нерушимость границ;
— территориальная целостность государств;
— мирное урегулирование споров;
— невмешательство во внутренние дела;
— уважение прав человека и основных свобод, включая свободу мысли, совести, религии и убеждений;
— равноправие и право народов распоряжаться своей судьбой;
— сотрудничество между государствами;
— добросовестное выполнение обязательств по международному праву.
Когда был СССР, когда мы были сильны, Запад соблюдал это соглашение. Но только до тех пор, пока был тот, кто мог наказать за несоблюдение договоренностей.
На сегодняшний день, хельсинкский мир похоронен усилиями США и НАТО:
- суверенитет государств не уважается, США считают себя вправе вмешиваться в дела любого государства, которое не может себя защитить. В том числе и в Европе – судьба Югославии тому страшный пример;
- Неприменение силы, как принцип европейской политики ушло в прошлое – развал Югославии был осуществлен с применением иностранной вооруженной силы;
- Нерушимость границ, как принцип, о котором нам постоянно напоминают либералы и США, был нарушен во время уничтожения СССР, Югославии, Чехословакии и появления таких «государств», как Косово;
- Территориальная целостность государств была нарушена вовсе не в 2014 году – этот принцип похоронили в Косово, разрывая на части Югославию, границы которой были воссозданы в 1945 году;
- Мирное урегулирование споров – этот принцип в исполнении НАТО и США звучит сегодня издевкой;
- Невмешательство во внутренние дела – США только и делает, что в них вмешивается, пытаясь учить и наставлять всех, как им жить, кого выбирать руководителем, а теперь ещё пытаются выставлять смертный грех в виде новой человеческой нормы;
- Уважение прав и свобод – осуществляя свою политику, НАТО и США нарушают основополагающее право человека – право на жизнь, всем отказывается в собственном решении своей внутренней жизни, следовании своим идеалам и традициям;
- Равноправие народов – на фоне кризиса в Евросоюзе мы видим, насколько «равны» страны члены ЕС, право народов распоряжаться своей судьбой – на фоне поддержки госпереворота на Украине со стороны США, мы наблюдаем постоянное нарушение этого принципа со стороны Мирового Гегемона;
- Сотрудничество между государствами – США уверены, что все страны обязаны покупать их долговые обязательства и выполнять все их политические требования, любая попытка вести суверенную политику Вашингтон пытается наказывать разными способами: от цветных революций до санкций и агрессии;
- О добросовестном выполнении обязательств со стороны США и НАТО говорить невозможно – обман следует за обманом, а ложь за ложью, НАТО расширилось на Восток и поглотило даже часть бывшей территории СССР – это ещё и к вопросу о «нерушимости границ в Европе».
К сегодняшнему дню от Хельсинкского Соглашения не осталось ничего. Все разрушено Западом, который и далее хочет играть роль единственной силы.
Невозможность Делегации нашей страны полноценно участвовать в юбилее (40 лет) соглашения, подписанного в столице Финляндии, весьма характерно.
Сложно представить себе, чтобы в 1975 году кто-то мог внести членов Политбюро или Генсека КПСС в какие-то санкционные списки. Это нонсенс – когда руководителей стран, с которыми надо вести переговоры… не пускают на них.
И это символ. Нет больше Хельсинкского мира. Нет нерушимых границ в Европе.
Вообще ничего нет.
Кроме армии и флота России, которые и есть единственная гарантия нашего существования, как народа, как уникальной Русской цивилизации.
А «уроки Хельсинки» — уроки нам всем.
Нельзя верить Западу.
Обманет и нарушит договоренности при первой возможности.
А нам нельзя становиться слабыми – все договоры Запад соблюдает только до тех пор, пока вы сильны. Станете слабыми – никто соблюдать договоры уже не будет, сразу попытаются разорвать на части.
Вот такие мысли возникают после анализа произошедшего с нашей парламентской делегацией.
Не хотят говорить – не надо.
С нами уже как-то раз не хотели говорить под Москвой и Сталинградом.
Пришлось говорить в Тегеране, а потом в Потсдаме.
Мы подождем.
Хотя мы за мир. Хотя бы и основанный на Хельсинкском соглашении...
Основополагающим документом по безопасности и сотрудничеству в Европе является Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ), подписанный в Хельсинки 1 августа 1975 года руководителями 33 европейских стран, США и Канады.
Хельсинкский Заключительный акт закрепил политические и территориальные итоги Второй мировой войны и утвердил десять принципов (хельсинкский декалог) взаимоотношений между государствами: суверенное равенство, уважение прав, присущих суверенитету; неприменение силы или угрозы силой; нерушимость границ; территориальная целостность; мирное урегулирование споров; невмешательство во внутренние дела; уважение прав человека и основных свобод; равноправие и право народов распоряжаться своей судьбой; сотрудничество между государствами; выполнение международно-правовых обязательств.
Хельсинкский Заключительный акт лег в основу работы Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) и на долгое время закрепил ключевые принципы мировой безопасности. Но за прошедшие годы многое изменилось, и сейчас западные страны призывают к пересмотру документа. Ряд западных политиков в последнее время стали говорить о неспособности организации противостоять современным вызовам. Россия же не намерена отказываться от Хельсинкского акта, а предлагает модернизировать его в соответствии с современными реалиями.
В 2013 году был предложен проект концепции нового соглашения, который получил название "Хельсинки плюс 40". Однако с самого начала участники не смогли договориться по главным составляющим документа. Так, Россия выступила против пересмотра базовых принципов Хельсинского акта и настаивает лишь на их актуализации. Российский МИД подчеркивает необходимость сохранения ОБСЕ.
В декабре 2014 года дипломаты договорились о продолжении процесса "Хельсинки плюс 40". был создан специальный экспертный орган, который получил название "Группа мудрецов". Его работа должна способствовать конструктивному диалогу по вопросам безопасности, а также восстановлению доверия в евро-атлантическом и евразийском регионах и укреплению обязательств ОБСЕ.
Материал подготовлен на основе информации РИА Новости и открытых источников
